Константин Серафимов - Армения - записки спасателя
Соленая пыль
На зубах от разрывов.
И танки франкистов
Так страшно близки,
И голос знакомый:
"Вперед, мужики!"
Армения,
Армения,
Мы не приехать просто не могли!
Лежат в развалинах
Твои селения...
Мы на полвека вспять перенеслись.
Горят
Твои раны
О, матерь Армения,
Лопаты и краны
Быть может, успеем!
Там, может быть, живы,
Рвут балки крюки,
И голос знакомый:
"Вперед, мужики!"
Испания,
Испания,
Мы не успели - поздно родились.
В Ленинакане,
В Ленинакане,
Мы на полвека вспять перенеслись.
декабрь 1988 года, Ленинакан.
Как мало мы знаем об Испании!
Как мало мы знаем об Ашхабаде.
Выуживая из кучи мрази бисер красоты, мы обманываем людей.
Мы обманываем их, потому что не показываем всей той кучи дерьма, в которой блестят бисеринки. Человек должен знать все.
Мы благодарны Судьбе за то, что прилетели сюда, в эпицентр. Увидели своими глазами эту гору гадости, на фоне которой еще ярче воспринимаются люди настоящие, их жизни, дела и поступки.
Люди и деньги Армении.
Величие и мерзость. Как объяснить все это?
Рядом шумят милиционеры:
- Зачем мы приехали?
Этот вопрос встает перед каждым, кто задумывается о происходящем шире, чем лопата в руках.
Мы знаем, зачем мы приехали, но мы уже не хотим быть игрушкой, мы не хотим быть игрушкой в нечистоплотных руках тех, кто, прикрываясь нами, делает свою политику личного благополучия.
Нет в мире ничего дороже, чем чистая совесть.
Хабаровчане чем дальше, тем больше мне не нравятся. И в нашем стаде есть поганые овцы. Один - инструктор по спорту, другой - инструктор КСС, третий... - все, пожалуй, кроме одного, потрясают фотоаппаратами, при помощи которых наделали кадров вопиющей ленинаканской действительности, а сами так это запросто обсуждают - как бы под маркой спасработ сделать восхождение на Эльбрус. Погулять по горкам, а потом завернуть в Спитак, поснимать.
По мне так это тоже скотство - под маркой спасработ справлять свои надобности и приятствия.
Хорошо помню, как в октябре 1978 года в горах Восточного Казахстана потерялись пятеро туристов - паренек лет 17-ти и четверо девчонок. Были подняты все наши спасотряды, воинские части. Наши три группы спасателей начинали поиск со стороны шахтерского города Лениногорска. В его окрестностях расположен один из живописнейших в туристском отношении районов области, а путь наш лежал через Ивановский белок, в непосредственной близости от высочайшей вершины хребта - пика Вышеивановского. Из трех групп спасателей одну составляли альпинисты усть-каменогорского клуба "Ирбис" во-главе с лидером и руководителем восточноказахстанской школы альпинизма Виталием Балюкиным.
К полудню мы поднялись в Подбелковый цирк в виду Вышеивановского пика, известного также под названием пик Ворошилова. Мне было непонятно, зачем мы сюда поднимаемся, когда перевал через хребет остался гораздо левее, а из цирка простого пути на ту сторону хребта не было. Но впереди шел Балюкин, и пока мы априори принимали его руководство.
В цирке Подбелковом встал вопрос о дальнейшем пути. И тогда альпинисты стали ненавязчиво подбивать нас на восхождение. Мол, надо проверить, а вдруг ребята на пик сходили, записку оставили? Это потерявшиеся-то в горах школьники полезут на пик?
Меня, да и многих других спасателей-туристов сильно резанули эти безответственные заявки уважаемых, вроде бы, людей. Как можно было думать еще о чем либо, кроме находящихся в нешуточной опасности ребятишек? Какие тут восхождения? Чем это можно оправдать?
Две наши туристские спасгруппы, разобравшись, что к чему - решительно повернули в сторону от вершин, а альпинисты, не рискнули последовать своим планам. Выбираясь из цирка, мы натерпелись лиха, были вынуждены отступить из-под перевала в сумерках и в итоге потеряли сутки. Не дорогая ли цена личным интересам? Благо, ребят нашли невредимыми.
С того случая мои отношения с Балюкиным, и раньше напряженные из-за его высокомерного отношения к только еще зарождающимся в городе спелеологам, да и вообще к туристам; отношение мое к нему испортилось бесповоротно. Я такие вещи не понимаю.
И сейчас не стерпел и высказал хабаровчанам. Жаль только, что сказал это самому порядочному среди них парню, который явно не разделял легкомысленные настроения своих соклубников. В отличие от них, кроме всего прочего, находящихся на работе, парень поехал сюда в свой трудовой отпуск.
Аэрофлотовские функционеры пытаются унять толпу:
- Расходитесь по домам! Ночью не полетим!
Местные кричат:
- Мы не можем идти домой, потому что комендантский час, и нас задержат!
Страсти накаляются с каждой минутой, а какие-то импортные корреспонденты вовсю сверкают блицами, снимая наш позор, злость и бессилье.
Между всем этим подходят хабаровчане. Видимо, мои слова не пропали даром. Объясняют, что мы не так их поняли - оказывается, только один из них собирается на Эльбрус в отпуск, а остальные - прямо в Спитак.
Дай Бог, чтобы все так и было. Значит, есть совесть у парней.
МЕСЯЦЕМ ПОЗЖЕ И ГОДЫ СПУСТЯ.
27 января 1989 года.
-------------------
Месяц прошел. Это не должно было повториться. И вот - Гиссар. А мы уже забываем об Армении - не забываем - переводим разговор в русло успехов в восстановлении. Еще немного, и это станет призрачным прошлым. Ведь мы уже забыли про Чернобыль! Это теперь так далеко! И про Свердловск забыли.
Страшная привычка. Мы забываем, не вскрыв причин до конца, не приняв коренных мер. Что сделано в стране по созданию специализированных спасательных служб на случай стихийных бедствий? Что сделано по учету, поддержке и усилению отрядов, подобных нашему?
Нас снова будто бы и нет.
Беда в Таджикистане. И мы снова готовы быть там. У нас нет средств. Клуб спелеологов "Сумган" на самофинансировании и еще не оправился от расходов на спасфонд для Армении. А все спасатели из разных ведомств. Несмотря на распоряжение Облисполкома, иным ребятам не оплатили командировочные по месту работы, установили среднюю оплату: "Пусть вам платят те, кто отправлял!"
Но - ГЛАВНОЕ! - нет никакой уверенности, что мы сможем быстро попасть в район бедствия. Что с нами вообще будут разговаривать - и так надоели в декабре! Ведь ничего не изменилось.
Мы - сила первой помощи, оперативного реагирования.
Как доказать свою нужность?
Почему надо доказывать очевидное?
Мы не должны успокаиваться, не поняв, почему. Этот вопрос не дает жить. Тревожит постоянно. Будто сдернули с глаз паутину. Почему только вчера мы об этом даже не задумывались?
Где ты был вчера?
Где ты был вчера?
О чем ты думал?
Казалось, там игра,
Бесшумная игра,
Не рвутся души.
Ты был почти герой,
Пред всеми и собой,
Слушай!
Ты думал - можешь все,
Как будто знаешь все.
Ну же!
Гляди теперь, гляди:
Все это впереди
Было.
Ты смотришь изнутри.
Ты что? А ну, утрись,
Милый!
Не время здесь слезам,
Нет веры здесь слезам:
Поздно.
Все выше черный дым
Нежданным, но своим,
Ростом.
Ну, где ж ты был вчера?
Ну, где ты был вчера?
Ты нужен здесь был.
Вся жизнь была игра,
Но вот пришла пора
Дела.
И ты почти герой,
Твердит наперебой
Пресса.
А ты глядишь в себя,
Как в бездну, что не знал
Прежде...
Константин Серафимов.
31 декабря 1988 года, Памяти Ленинакана.
У меня на полочке стоит небольшой кусочек гипсового горельефа - женщина с античным лицом и обломленными, как у Венеры Милосской руками. Память об Армении, оставшейся в руинах Ленинакана.
В тоненькой папочке бесценные реликвии: Постановление Облисполкома о нашей отправке, алая грамота ЦК ЛКСМА, перечни снаряжения и продуктов, списки спасателей нашего отряда.
Мы собрались в той же комнатке нашей квартиры пять лет спустя.
И вспомнили всех, кто был в составе нашего отряда - всех 14 человек. И я хочу вспомнить на этих страницах тех парней, с кем пережил одни из самых насыщенных и полноценных дней своей жизни.
ДЮЙСЕКИН ШЫНГЫС ГАББАСОВИЧ - Старик. Самый старший среди нас по возрасту. Мастер на все руки. Со Стариком мы работали вместе на Усть-Каменогорском Титано-Магниевом. Оттуда и началась наша дружба. Неутомимые руки Шынгыса изготовили массу спелеологического и спасательного снаряжения. Вместе работали на семинарах Кавказа, опускались в пропасти Урала, Саян, Азии. Старик умеет работать и нетерпим к беспорядку, недобросовестности, сачковству. Жесткий, умелый, практичный. Со Стариком нелегко, но всегда надежно.
БЕССЕРГЕНЕВ ЮРИЙ ДМИТРИЕВИЧ - Митрич. Бессменный лидер белоусовских спелеологов. Его руки не уступают мастерству Старика. В голову не придет, чего бы не умел сделать своими руками Митрич. Юра и его парни изготавливали разнообразное металлическое снаряжение для наших, к концу 80-х уже очень сложных, низхождений в глубочайшие пропасти Союза. С Юрой мы ходили в Перовскую на Арабике, стояли вместе с другими парнями на дне нашего подземного Эвереста - полуторакилометровой пропасти имени Вячеслава Пантюхина на Бзыби. Неутомимый Стрелец, странник, верный друг.
