В Бычков - Боди-арт
МАРТА: Я хочу выпить за...
И вот мы уже в римском метро. Андилова вся мокрая, капает, стекает вода. Андилова поддерживает живот руками. Она испуганно и болезненно оглядывается и вдруг замечает в соседнем вагоне Пока, он делает ей руками какие-то странные знаки, она в ужасе пробирается к дальней двери, но в переднем вагоне видит Марту. Марта повторяет страшные знаки Пока.
Вот зал музея. Андилова стоит посреди зала, тяжело дышит, словно не может еще отдышаться. По стенам расставлены античные статуи - персонажи древнегреческих мифов: злодей Ликаон, вот неотрывно смотрит на солнце в окне Клития, вот добрые Филемон и Бавкида, ткачиха Арахна, Эрисихтон, плачущая Библида. Андилова оглядывается. Из одной двери выбегает Пок, из другой Марта. Медленно они приближаются к ней. Андилова падает на пол (он разрисован в стиле одной из ее абстрактных картин), корчится в родовых муках, опадает живот и из-под платья появляется Мальчик с лицом Сума. Мальчик поднимает руку навстречу пытающемуся схватить Андилову Поку и Пок исчезает. Мальчик поворачивается навстречу Марте и та пятится к статуе Эрисихтона, сливается с ней. Статуя Эрисихтона начинает пожирать саму себя. Мальчик преображает и другие античные статуи. На наших глазах статуя Ликаона превращается в волка, Клития - в гелиотроп, Арахна в паука, Филемон и Бавкида -в деревья, Библида в источник. Вода из источника затопляет зал. Андиловой страшно. Уровень воды все выше. Но вот Мальчик обращает свой магический взор на Андилову и она превращается в птицу. Птица вылетает в окно. Рим с высоты. Андилова просыпается.
Дверь - вид с лестничной площадки. Андилова нажимает на кнопку звонка. Дверь открывает Сум.
СУМ: Зачем вы пришли? Мне от вас ничего и в самом деле не надо.
АНДИЛОВА: Я... я хочу написать ваш портрет.
СУМ: Кто дал вам адрес?
АНДИЛОВА: Мальчик. Я нашла его в парке.
СУМ: Нет, простите, нет. Это все - другая жизнь.
Сум закрывает дверь. Андилова звонит опять, настойчиво звонит. Сум открывает.
АНДИЛОВА (в слезах): Я умоляю вас. Это нужно мне, мне лично. Я схожу с ума. Я умоляю вас!
СУМ: Но вы же не делаете реалистических портретов, только абстракции.
АНДИЛОВА: Нет, я буду делать именно реалистический портрет. Прощу вас, это не займет у нас много времени. Два, три сеанса.
СУМ: Ну хорошо, проходите.
Комната Сум. Скромная обстановка. Андилова раскрывает альбом, быстро и энергично делает зарисовки с натуры. Она возбуждена, радостна. Сум, слегка улыбаясь, смотрит на Андилову.
Рим. Пасмурно. Дождь. Под козырьком подъезда ресторана стоят хмурые Пок и Марта. Марта заметно выпивши.
МАРТА: Мое мнение? Но я рада, что она вам отказала. Художники должны быть несчастны и одиноки, а мы...
Она завлекающе смотрит на Пока.
ПОК (сокрушенно): Я несчастен.
МАРТА (берет Пока за руку): Вы же не художник. И потом я не верю, что вы ее любите. Она же холодна, как вода.
ПОК: Зачем вы говорите мне об этом?
МАРТА (пытаясь прильнуть к Поку): Откуда я знаю.
Пок отстраняет ее от себя.
ПОК: Почему она отказалась лететь с нами в Рим? Я уверен, что здесь замешан мужчина.
МАРТА: Ее тайна в том, что ей не нужны ни женщины, ни мужчины. Однажды на море она пыталась вскрыть себе вены, когда, благодаря мне, узнала о себе всю правду. И это я спасла ее, дав ей кисть и совет.
Она снова пытается прижаться к Поку.
ПОК: Вы говорите вздор. Конечно, она осталась там с мужчиной. Она прибежала в аэропорт такая счастливая, и так невинно отказалась лететь на собственную выставку.
МАРТА (неожиданно кладет Поку, голову на грудь): У всех шизофреников то эйфория, а то - депрессия.
ПОК (отталкивая Марту): Если кто из вас двоих сумасшедший, так это вы!
Снова мы перед дверью в квартиру Сум. Андилова возбужденно звонит. Сум открывает, слегка улыбается, молча пропускает Андилову.
Комната Сум. Сум сидит в кресле и пристально смотрит в лицо Андиловой. Андилова стоит у окна и не отрывает глаз от Сум. В окно видны мальчики, прыгающие через резинку. Это первый этаж. Вот мы видим холст, он прислонен к стене. Это блистательный портрет Сум, выполненный в стиле старых мастеров.
АНДИЛОВА: Вы сделали меня счастливее.
СУМ: Да нет, это вы сделали меня счастливее.
АНДИЛОВА: Я... я... испытываю странные чувства (отворачивается к окну). Когда-то я пыталась покончить с собой.
СУМ: Наши истории схожи.
АНДИЛОВА: Я пыталась покончить собой, узнав, что мне никогда не будет хорошо с мужчинами в постели.
Сум встает с кресла, подходит сзади к Андиловой и гладит ее по голове. Андилова поворачивается, плачет, отрицательно качает головой.
АНДИЛОВА: Нет, нет... это отвратительно.
СУМ: Что отвратительно?
АНДИЛОВА: Я же не...
СУМ (смеется): Но и я не лесбиянка.
Андилова опускает голову. Сум гладит Андилову по волосам.
СУМ: Вы художник, а для меня художник - это бог. Он единственный, кто может позволить себе подняться над вульгарным хохотом толпы, над пересудами домохозяек, чиновников и лакеев и быть, кем захочет. Этот портрет. Ты уже была мной, как когда-то я жила любовью к тебе.
АНДИЛОВА: А сейчас?
СУМ: Если бы ты была мужчиной...
АНДИЛОВА: Мальчик... он снится мне каждую ночь. Только ты, я и этот мальчик из бара.
СУМ: Этот наш Мальчик, наш Овидий.
АНДИЛОВА: Мне страшно. Только древние боги могли изменять свое обличье.
СУМ: Но мы должны быть счастливыми, разве это не завет древних богов?
Мы видим, как мчится машина по живописной дороге. За рулем Андилова, радом с ней Сум.
СУМ: Древние боги, сыграем же в их игру, и не сочтем это святотатством. Мы часть целого, мы в каждом дереве, в каждой кошке, собаке, в мужчине и женщине, мы во всем, что еще хочет оставаться живым и стремится к солнцу. Ни что не умирает в этом мире, но лишь обретает новую жизнь. Душа бессмертна и ей нет нужды оставаться в одном теле навеки. Бог в нас самих и это он изменяет нас. И если я теперь твоя Европа, то ты обернешься Быком, чтобы...
АНДИЛОВА: ...быть счастливым. Ведь это священное право человека измениться, чтобы быть счастливым.
Рим с высоты, снятый в полете. Париж. Лондон. Петербург. Москва. Нью-Йорк. Но вот мы летим над горами. Горное озеро. Мы снижаемся. Это то же горное озеро, что было в эпизоде "Миф о гермафродите" (сон Андиловой). Но теперь это - явь. Берег. Золотая осень. Яблочный сад. Мальчик, наш Мальчик в костюме Пана сидит под яблоней и играет на флейте, весело гримасничает. Доносится смех, потом голоса - женский и мужской.
Появляется Андилов - коротко острижен, красивый, статный, жизнерадостный мужчина. Вслед за ним - смеющаяся Сум.
АНДИЛОВ (Мальчику): Овидий, когда это ты выучился играть на флейте?
МАЛЬЧИК (смеясь): Во сне.
СУМ: Ладно, ладно, давайте собираться, а то опоздаем. Открытие выставки в шесть. (Андилову) Тебе еще надо померить фрак.
АНДИЛОВ: Не люблю я эти официальные открытия.
СУМ: Что делать, ты же теперь не дама, а король.
