Михаил Арцыбашев - Куприян
Тройка с треском и звоном влетела в околицу, понеслась по селу и остановилась, храпя и шатаясь, против волостного правления. Старшина и урядник тяжело вывалились из брички Старшина был без шапки.
— Вот так история! — хлопая себя по коленам, сказал он, еле переводя дух.
— Упустили Куприяна! — почесал затылок ямщик, невозмутимо взбираясь на козлы.
— Ну, ты… молчи у меня! — замахнулся на него урядник.
Ямщик испугался.
— Я што? Я ничаво… А только как он стрельнул! — с восторгом вспомнил парень и даже зажмурился от удовольствия.
— Стрельнул! А если бы тебе в башку? — укоризненно заметил старшина.
— Ну что ж? Это ничаво, — равнодушно ответил ямщик.
— А вы что же, Иван Филиппович, не стреляли? — спросил старшина.
Урядник сконфузился.
— Да черт его знает… Револьверта никак найти не мог, а тут лошади… ну и того…
Из волости выбежали писарь Исаев и писарчуки.
— Кто стрелял? — спросил писарь с любопытством.
— Куприян, — ответил с козел ямщик, — ловко стрельнул: трошки по голове не задело! — осклабился он.
— Врешь!
— Да, точно, — подтвердил урядник, — пойдемте, я вам расскажу, а то тут не того…
Власти ушли в волостное правление.
— Я так и думал, что он, — сказал писарь, когда урядник рассказал происшествие. — Он туг мимо волостного с ружьем прошел… только что…
— Что же вы не держали? — спросил урядник. Толстый писарь присвистнул.
— А вы почему не держали? — не без ехидства спросил он в свою очередь.
— Да… знаете…
— То-то и знаете, Иван Филиппович… А я так полагаю, что господину исправнику о сем случае докладывать не следует.
— Ну, конечно… зачем же? — согласился урядник.
— Да ямщику накажите, чтобы не болтал.
Ямщика позвали и приказали ему держать язык за зубами.
Ямщик вышел, взмостился на сиденье брички и, тихо позвякивая бубенчиками, тронул тройку на почтовый двор.
— Эх! — встряхивал он по временам головой.
Куприян тем временем по оврагу добрался до болота, где уже сидел Васька.
Куприян запыхался и устал, но был очень доволен, что напутал начальство.
— Ты стрелял? — спросил Васька.
— Я… старшину чуть не подстрелил…
— Врешь!
— Ей-Боху!
И Куприян рассказал, как было дело.
— Вот так ловко! — восхитился Васька. — Знай наших!
— Ладно, — насупился Куприян, вспомнив утреннюю трусость Васьки.
Васька умолк.
— Жрать нечего? — спросил Куприян.
— Хлеб есть, — ответил Васька.
Они поели и легли на куче мокрых вялых листьев.
Опять пошел дождь. Небо спустилось еще ниже, и ветер стал задувать, качая вокруг черные, рогатые ветки.
Уже вечером Куприян и Васька прошли задами в Дерновое. Васька пошел к Гунявому, а Куприян пробрался по огородам к избе Егора Шибаева.
IX
Вечер был темный, ветреный и тоскливый.
Куприян тихо посвистывал и поглядывал вверх, через огород, по рыжим пустым грядкам которого вилась протоптанная дорожка от ворот со двора. Отсюда Куприяну была видна крыша избы, темный берест над нею. В щелку плетня мелькал огонек из окна, и то исчезал, то появлялся опять. Кто-то двигался по избе.
«Ужинать собирают», — сообразил Куприян, и тоскливое чувство бесприютности и одиночества скользнуло у него в груди.
Ему вдруг стало особенно обидно, что он должен ждать Матрену на огороде, на ветру, на дожде, а Егор Шибаев сидит на лавке, спокойно ждет ужина и во всякое время может сделать с бабой, что пожелает. Ревность все сильнее овладевала душой Куприяна. Ему ясно представилось, с каким покорным лицом Матрена смотрит теперь на мужа, готовая беспрекословно подчиниться ему и для побоев и для ласки. И Куприяну дальше стало уже думаться, что она вовсе не так боится Егора, а может, и сама не прочь развязаться с ним, Куприяном, и опять полюбить мужа, благо тот здоровый, красивый, да еще и унтер, солдат, что всем бабам нравится.
Удушливый спазм схватил Куприяна за горло.
Лицо у него перекосилось в злую и неестественную усмешку. Куприян широко расставил ноги, уперся спиной в холодный ствол осины и, чувствуя, как мурашки пробегают у него по спине, закрыл глаза и, сам того не замечая, громко произнес:
— Известно баба… им все одно!..
Ветер шумел в верхушках осины, и они все больше темнели. Дальние совсем слились в одну темную качающуюся массу. Огонек в избе стал ярче, блистал в щель плетня, как звездочка, и перестал мигать.
«Сели», — подумал Куприян.
Ноги у него ныли, плечи сильно зябли, и весь он стал дрожать крупной дрожью при каждом порыве ветра. Но он все стоял и не сводил с огонька широко раскрытых глаз. От этого глаза у него стали слезиться, а огонек — двоиться, вытягиваться и пускать острые золотые стрелочки.
Вдруг он потух.
Куприян вздрогнул.
«Легли, — подумал он. — Сейчас выйдет… Анютка сказала, как угомонится…»
С этим последним словом перед Куприяном мелькнула отвратительная картина.
«Он, жеребец-то, в солдатах сколько времени был… ему лестно! А ей все одно!» — подумал Куприян и повел плечами, точно они у него заныли.
Чувство ревнивой, холодной злобы двинулось в нем и прилило к голове, так что на секунду у него потемнело в глазах.
И вместе с ревностью и злобой к Егору Шибаеву в душе у него стала шевелиться и глубокая ненависть к Матрене, которая уже не казалась ему несчастной.
Куприян снял шапку и опять надел, все, не мигая, глядя на темную теперь избу. Стемнело уже настолько, что изба, плетень и берест слились в одну непроницаемую темную массу.
Вдруг что-то смутно забелело в темноте на дорожке, мелькнуло и точно растаяло.
У Куприяна стукнуло в сердце, и он весь вытянулся вперед. Все чувства сразу вылетели у него из головы, и там осталось одно ощущение не то радостною, не то пугливого ожидания.
Белое пятно замаячило ближе и яснее и быстро вытянулось в длинный и тонкий силуэт женской фигуры, закутанной с головой в большой платок.
Матрена, торопливо и не оглядываясь, шла по дорожке. Куприян выдвинулся ей навстречу.
— Ты? — спросила она так тихо, что Куприян еле расслышал.
— Я… кому ж еще?.. — сорвавшимся голосом ответил Куприян.
На ней был большой платок, который она у подбородка поддерживала спрятанными руками так, что видны были только брови и большие боязливые глаза.
Оба молчали.
Оба чувствовали странную неловкость оттого, что между ними легло появление Егора. Куприян притворно равнодушно посвистывал, глядя по сторонам и заложив руки в карманы, а она в нерешимости неподвижно стояла против него и глядела из-под платка пытливо и печально.
«Ишь, теперь совсем… не то…» — мелькало в голове Куприяна.
А Матрене было больно, и обидна была ей такая встреча, потому что ничем против любовника она себя виноватой не считала.
— Ну что ж… здравствуйте, Куприян Васильевич, — тихо выговорила она наконец.
— Здравствуйте… — пробормотал Куприян.
Матрена помолчала. Потом приоткрыла лицо и виновато улыбнулась.
— Что ж так? — сказала она.
Куприян посмотрел на нее, отчаянно тряхнул волосами и обхватил ее обеими руками. Она выпростала свои руки из-под платка и обняла его. На ней, кроме юбки, была одна рубаха, и от голой груди ее пахнуло на Куприяна горячим и влажным воздухом.
Несколько минут они стояли так, молча и тяжело дыша.
По небу гнались разорванные облака с чуть видными просветами. Ветер подхватывал порывами и приносил с болота долгий стонущий звук сухого тростника и звенящие всплески воды.
— Сядем, Купря, — дрожащим голосом прошептала Матрена.
Недалеко от осины уныло чернела полуразвалившаяся копна мокрого сена. Они прошли туда, путаясь ногами один за другого, и опустились в прелую траву. Ветер шумел и шумел.
— Мне пора, Купря, — шепнула Матрена, спустя полчаса.
— Чего там…
— Хватится… боюсь…
Купря сразу остыл, и опять у него, как давеча, потемнело в глазах.
— Ну и иди… — резко сказал он, отодвигаясь от нее.
Матрена посмотрела на него и не шевелилась.
— Серчаешь? — спросила она.
— Ну, что там серчать… известно муж, — закусив губу, пробормотал Куприян.
— Да разве я…
— Да знаем мы! — грубо и сам не зная, что и почему говорит, сказал Куприян.
— Что знаешь? — спросила Матрена, и в голосе у нее послышались слезы и обида.
Куприян промолчал и глядел в сторону.
— Ну, что ж ты молчишь, Купря? А? Купря.
— Да пойди ты к черту! — прорвался Куприян и встал.
Матрена тоже встала и, завернувшись в платок, смотрела на него.
Ветер шумел.
— За что же ты? — спросила она.
Куприяну хотелось сказать ей что-нибудь злое и обидное, но он не знал что и молчал.
Матрена тихо протянула из-под платка руку и взяла его за рукав.
