Игорь Наталик - Миражи
И казалось бы, что трепетной интуиции здесь места нет. Но при этом
именно она, переодеваясь в безукоризненно чистые и строгие логические
одежды, обманывает ненасытного исследователя словно влюбчивого мальчишку.
Одновременно и ослепительно вознаграждает, как бы нехотя являя ему
блуждающий болотный огонек или привораживающий свет далекой звезды.
Результат интуитивного всплеска в момент высечения нежаркой искорки
открытия можно назвать верной гипотезой, необходимым допущением, или
удачною аналогией. Эта личина не так уж важна. Но здесь царит именно
интуиция, а не логический холод.
Конечно, мы с тобой восхищаемся неукротимым процессом познания
Вселенной, однако более очаровывают и сердечнее греют накопленные
предыдущими веками мудрость и опыт людской. Перед Интуицией преклоняю
колена.
ПЕЧАЛЬ ДУШИ
Мне кажется, что неудержимо стареющее человечество совсем не умеет
радоваться и быть счастливым. Это даже стало казаться чем-то
противоестественным - вот до чего добрела наша многовековая история
ужасов, инцестов и убийств, масштаб которых все возрастает.
Иное дело - страдание, горе. "Во многие печали многия мудрости
есть". Упорно воспевали это чувство художники. Ему, распятому на кресте,
цивилизованное общество молилось бездну лет. Изучены почти все тончайшие
оттенки, ажурные нюансы, причудливые коралловые наросты.
Стремление к счастью было и остается болезненной разновидностью
страдания, тоскующей жаждой взаимопонимания и солнечного ветерка. Печаль
души неиссякаема - как родник среди бурелома страстей.
Радость всегда притягивала. Волновала мгновенностью и
таинственностью исчезновения. Но и всегда будет отталкивать
неустойчивостью, испепеляющей горечью близкой потери.
Как слепой, продолжаю осторожно скользить по булыжным мостовым
недель, месяцев и лет, плутать среди заголенных корней леса желаний. А
замутится сердце, отнимутся руки - буду вышептывать сокровенное губами,
заклиная недоверчивых богов и желая счастья слабейшим. Пусть закат будет
алым. Клянусь выпить жизнь до самого дна, а потом научить тому, что успел
узнать сам, всех других.
ВЕТРУ
Приветствую тебя, очищающий ветер. Вот и отнято большинство
лепестков из простывшего на дороге жизни букета. А они так обрадовались
этой встрече, не ведая, что их ждет.
Ветер юности, ты силен и порывист. Пытаешься много взвалить на свои
сутулые плечи, но ведь главная ноша - в душе. Не дай бог, одолеют
внутренние сквозняки.
Со временем прочувствуешь цену и ураганным ударам, и штилю. Не
забуду, как управлялся на яхте со спинчем, сердясь, что порыв запоздал.
Рябь на воде обошла подготовленную "сеть", и улов был за пазухой у другой
яхты.
Помню и то, как звенел в парусах чистый твой голос, заставляя
матроса парить на трапеции за нашим бортом - словно птицу. Но это была не
борьба, а игра.
Что мне с тобою делить.
Прошу, сыграй совсем несложную шутку - подари моей милой одну из
лучших причесок юности: Ветерок.
МАСТЕР
Мне кажется, что сейчас наступило необыкновенное, какое-то
беременное время. Растерявшееся было общество наэлектризовано.
У людей появляются зияющие возможности проявить себя: каждый не
засвеченный кадр своей жизни и совести - ежедневно и многогранно. Особенно
ярки примеры подвижников. Они пробуждают и побуждают других к творчеству,
намагничивают, заставляют думать и страдать сердцем.
Но освоение нами все новых и новых рутинных ролей (муж - работник
покупатель - пассажир - читатель - ...) - еще не готовность воспринять душою
ренессансную всесторонность. Не означает устремленности к гармонии.
Есть вырубленные за тысячи лет ступени другого пути - приобщение к
культуре. Шаткая "ступень потребителя" позволяет через книги, театр,
кинофильмы присвоить переживания, жизненный опыт других - багаж многих
поколений. Ступень творца, мастера более высока - она позволяет человеку
вобрать в себя мир-вселенную полностью, сотворив его. В этом космосе автор
и вседержитель, и участник диалога с другим человеком, с иным сознанием
одновременно.
ПОНИМАНИЕ
Еще раз позволю себе вернуться вместе с тобою к фундаментальной
мысли: знаешь то, что любишь и любишь то, что знаешь.
Поверхностная влюбленность, не имеющая глубоких корней в сердце, не
позволяет развить способность глубоко чувствовать, и обрекает на засуху
едва пробившийся на поверхность росток.
Здесь велика опасность стать травой "перекати-поле" в голодной степи
души. Причем не оросят, не спасут ни слезы сожаления, ни попытки рыть
расчетливые арыки вслед убегающему чувству, ни холод ревности. Все
бессмысленно, если сердце человека замкнулось, а душа так и осталась
чужой.
А может шагнуть самому и найти силы пройти двойной путь навстречу
пусть милое сердце узнает тебя и поймет.
РУИНЫ ДУШИ
Душа человека, как всякое стихийное бедствие, действует
неподотчетно, взрывно и подсознательно, словно талантливый полководец.
Супостату на первом вздохе боя, в начальный момент он
противопоставляет крайне слабые, незащищенные позиции - теряется с борзым
ответом, как бы шарит по карманам, подбирая фразы посолонее.
И вот уже кажется, что его жизненный нерв поврежден бритвенным
словом, зубодробительным напором, чихом в сторону авторитетов.
Да и как обидишь дорогого гостенька - тем паче, если сам почти что в
гостях.
Победитель потеет и отдувается на лаврах. Он многозначительно
спокоен, готов даже скупо пожалеть и, томясь душою, возлюбить этого
представителя человечества, скормить крохи с праздничного стола. Но сбитые
в кучу брови и бегающие глаза (по инерции злобы) настороже - а вдруг
пепелище души еще не безлюдно.
Он опасливо косится на жмущегося напротив него и повергнутого
человека. Хоть один в поле и не воин, но все же... И внутри триумфатора
(надолго) гадко и срамно.
Кажется - бал окончен. Шутовские колпаки розданы и надеты, ржавый
меч вынут из узкой темноты и опять возвращен в утробно клацнувшие ножны... И
бредет неприкаянный среди всеобщего, внешнего и чужого изобилия человек в
запрещенно-убогую мансарду, изредка останавливаясь, чтобы стряхнуть то ли
пепел горечи, то ли жирные брызги из луж от проносящихся мимо шумливых
экипажей безрадостного успеха.
Но обязательно будет слегка заспанное Завтра.
Человек думает о перспективе открывшейся новой жизни. Впереди
пульсирует и скрежещет железом бессонная ночь, подтаивает свечной огарок.
Что в ней, в этой ночи? Разложение по косточкам и анализ давешней
ретирады? Ничуть ни бывало.
До подушки (под ушко!) - в сон без тревожных сновидений. Вчерашний
неприятель ошибочно спокоен, и это - половина победы. Спи спокойно,
дорогой наш коллега.
СКОРБЯЩАЯ ИСТИНА
Выстраданная истина, которую как зеницу ока каждый человек жадно
хранит внутри себя, для всех других всегда была и будет в не облегчающей
душу тени. Ведь добыча подобных горьких зерен - нелегкий личный крест.
Думаю, что со временем многие отвернутся от поиска универсальных истин
(инвариантов духа), душевно-лениво смежив веки над глазами. Что ж, меньше
случайных добрых сограждан прикоснутся к целебным травам над животворным
источником.
Но время придет, и они исцелятся от сердечной слепоты. Наверное,
стать подвижником настоящего Дела - "большое несчастье" личной жизни. Это
чревато добровольной потерей интереса и любопытства к угрожающим,
расслабляющим благам, увлечениям и развлечениям.
Монотеизм: у подобных людей на всю жизнь остается один Бог
скорбящая истина. Действительно счастье, если бытие такого человека не
омрачено изнуряющей добычей куска насущного хлеба.
УТЕСЫ ВЛАСТИ
Всегда ли совпадает в одном человеке правитель и мыслитель?
Обезоруживающе улыбнешься, а ведь в этом - слава или горе, но в любом
случае - судьба народа.
Волны истории выносили на утесы власти людей самых разных. Одни
навсегда заслужили благодарность потомков - это были великие
преобразователи Отечества.
Другие, притесняя истинных мыслителей, светили изнемогающему народу
отраженным негреющим светом. Но куда они вели - не в пропасть ли? И где
для рвущихся в правители мера всех мер?
Моей стране предстоит исполинское на изломе двух десятков веков
нам дано на многое дерзнуть. И поэтому отчему краю нужен правитель-мудрец.
БЕЗ ИЛЛЮЗИЙ
Предлагаю вместе подумать о различиях в восприятии мира художником и
ученым. Скорбный взгляд - без иллюзий исходит из знания людей и природы
