Марина Цветаева - Том 3. Книга 2. Драматические произведения
Лозэн
Навек?
Маркиза Д’Эспарбэс
Опять свое?! — «Навек» —
Нет в женском словаре.
(Заглядывая ему в глаза.)
Как знать, как скоро
Две этих головы, ушедших в снег
Одной подушки — озарит Аврора?
И будем пить с тобою шоколад
Из той же чашки… И опять мой пальчик
Тебе нашепчет на ушко…
(Шепчет ему, смеясь, что-то на ухо.)
Лозэн
Вернись назад!
Маркиза Д’Эспарбэс
Все безвозвратно, милый мальчик!
(Окунает розу в бокал шампанского и кропит ею волосы Лозэна.)
Шампанского златою пеной
Шальную голову кроплю,
Чтобы забыл «убью, люблю»,
Чтобы смеясь склонял колена,
Чтоб вечно вылетал из плена,
Как маленькое божество.
Чтобы Елена — за него,
Не он сражался — за Елену!
Чтобы взыграв, как эта пена,
Как пена таял, чтоб взамен:
Ложь, любопытство, нежность, лесть, измена —
Мы просто говорили бы: Лозэн.
Занавес
Картина третья
Поздний гость
Je sens derniers soupirs sur des é vres qui brûlent encore de tes premiers baisers.
Duc de Lauzun. Memoires.[6]Спальня княгини Чарторийской в Пованском, близ Варшавы. Темный, мрачный покой. Горит ночник. Топится печка. На ночном столике — бутылки с микстурой, стакан воды, в нем белая роза. В кресле — как прелестное привидение — тридцатилетняя княгиня Изабэлла Чарторийская. Рядом, держа в руках ложку и стакан, — Нянюшка Лозэна.
Нянюшка
Ну, вот и выпили! Теперь волшебник сон
К нам подойдет на бархатных подошвах.
— Кто здесь не спит? — Княгинюшка не спит!
Добро пожаловать к княгине Изабэлле!
И ляжет сон, как Палатинский принц,
К сиятельным ногам, и волчьей шубой
Укроет ножки нам. А я свечу
Пойду в часовенке зажгу…
Княгиня Чарторийская
Нянюшка, душно!
Нянюшка
За дальнего дружка…
Княгиня Чарторийская
Няня, не жить!
Нянюшка
Кому не жить? А что намедни нам
Лекарь сказал? Умен, даром что нехристь! —
Коль будем мы исправно, каждый час
Лекарствьице глотать да ровно в восемь
Под полог отходить, но чур — без сна,
Кручинясь, не лежать, но чур — не думать!
А главное: не плакать! До ста раз
Все повторял: не плакать!..
Княгиня Чарторийская
(равнодушно)
Я не плачу,
Я просто умираю.
Нянюшка
Коли пить
Побольше молочка мы будем — в санки
К Новому году нас светлейший князь
Адам посадит — hue dada![7] — co звоном —
Стрелой — в Варшаву — к королю — на бал!
Княгиня Чарторийская
Не в санках — на руках лакеев черных,
Не к королю на бал — в фамильный склеп.
— Что сын?
Нянюшка
Уснул.
Княгиня Чарторийская
Не плакал?
Нянюшка
Ни, голубка!
Под голову ручонки и цветет
Себе как розан.
Княгиня Чарторийская
На земле — две силы
Меня еще удерживают: сын
И солнце. Смерть придет, как черный ворон,
В полночный черный час. — Дай мне ларец,
Где письма… Впрочем, нет… Нет, лучше, няня,
Мне карты разложи… Нет, лучше спой
Мне песенку… Нет, лучше расскажи мне —
(совсем другим голосом)
Как маленьким он был, как ел, как спал,
Как платье рвал, как под постель за киской…
Как выпустил на волю голубка…
Все, няня, все: от первого зубка —
До первой розовой записки!
Он был шалун?
Нянюшка
(гордясь и наслаждаясь)
Ох, да еще какой!
Затейник — не найдешь другого!
Луне: достань, цыган: пляши, лошадка: стой…
Все, все ему по нраву — лишь бы ново!
Княгиня Чарторийская
Во что же он играл?
Нянюшка
Брал города,
Красавиц похищал… Зато капризник!
А уж подружек обожал!
Княгиня Чарторийская
(улыбаясь)
Уже тогда?
Нянюшка
А уж игрушки им ломал!..
Княгиня Чарторийская
Как нынче — жизни…
— Горячий?
Нянюшка
Ох! — Чуть что — и звон подков!
Как вихрь — и роза на кокарде!
Недаром мы с двенадцати годков
Начальник королевских гвардий.
Княгиня Чарторийская
А ласковый?
Нянюшка
Как шелк! Но миг — и в гнев,
Дрожит как лист — и горлом кровь. — То голубь сизый
И серафим, — то разъяренный лев,
Прозвали госпожа маркиза
Де Помпадур его: Амур и Марс.
Все книжку в розовой гирлянде
Вдвоем учили. Что-то помню: Ars…
Грамматика, должно быть…
Княгиня Чарторийская
«Ars amandi»[8].
— Он был ее чтецом?
Нянюшка
Чтецом, птенцом,
Котенком, солнышком…
Княгиня Чарторийская
Ох нет, довольно!
Спой, няня, песню мне.
Нянюшка
Изволь. О чем?
Княгиня Чарторийская
Чтоб было и занятно — и не больно!
Нянюшка
(на полу у печки поет)
Первый снег следы засыпал,
Вран терзает кость.
Уголек из печки выпал:
Значит — поздний гость.
Что не в пору печку топит
Бабка-воркотня?
Это поздний гость торопит
Доброго коня.
Нам трубач с трубой не нужен,
Не труби, трубач!
Это страсть на поздний ужин
Поспевает вскачь.
Отчего в сановном замке
Смех и гром сердец?
Отчего на княжьей мамке
В семь рядов чепец?
Это чей над колыбелью
Черный плащ согбйн?
— Это к пани Изабэлле
Поздний гость…
Двери настежь. Через комнату — в вьюжном дорожном взметенном плаще — вихрем.
Княгиня Чарторийская
(криком всего существа)
Лозэн!!!
Лозэн
(уже у ног ее — отрывисто)
Тысячу верст галоп!
Вскачь — на огонь в оконце!
Думал — умру!
Княгиня Чарторийская
(отстраняя)
В лоб.
В губы нельзя.
(Приподымает его, ставит перед собой и, прикрывая глаза рукой, с улыбкой.)
— Солнце. —
Лозэн
Я бы ползком приполз!..
Сердце мое! — Пани!
Нянюшка
А на меня глазком
Так и не взглянешь?
Лозэн
(кидаясь к ней)
Няня!!!
Няня
(любуясь)
Ровно речной камыш!
Где камыши — там сырость…
(Вытирает глаза фартуком.)
Лозэн
(Изабэлле)
Так широко глядишь.
Я изменился?
Княгиня Чарторийская
(с улыбкой)
Вырос…
Няня
(всхлипывая)
Что-то в груди тесну…
Час-то какой метельный…
(Выходит.)
Лозэн
(Изабэлле)
Я получил письмо.
Ты не больна?
Княгиня Чарторийская
