Борис Екимов - Тарасов
И уже в спину прочь уходящему Тарасову председатель, усмехнувшись, добавил:
- Хозя-аин...
Ревела на базах скотина, не спуская глаз с желтой соломенной горы на тарасовской тележке. Председатель наконец, услышал ее рев и сказал:
- Скормите. Чего ж ее, назад, что ли, везть?
Солому раздали. Тарасовский трактор поставили возле конторы. А хозяин его был уже далеко.
Он шагал и шагал. Вихляевку прошел и Тубу. Шел и шел знакомой дорогой, и горьки были думы его.
И вдруг, где-то уже в конце пути, возле табачной плантации и старых обрушенных навесов-сушилок, Тарасов остановился. Остановился и недолго глядел вокруг, а потом повернул назад. И зашагал торопливее.
На комплексе начальство уже, конечно, уехало. А посреди двора курили скотники, обсуждая недавнее. Увидев Тарасова, они разом смолкли и стали глядеть на него и ждать. Но Тарасов шел не к ним, а к базу.
Он отворил ворота и негромко позвал:
- Ноча, Ноча... Доча... Идите, идите сюда...
Тарасовские телки кинулись к хозяину, и он выпустил их за ворота.
Скотники, поняв, в чем дело, бросились к нему:
- Кум, кум, да ты в уме ли?! Нельзя так!
- Нельзя, Тарасов. Мы же отвечаем.
- Мои телушки, - невозмутимо сказал Тарасов.
- Были твои. Тебе за них деньги заплатили!
- Я втрое верну. А губить скотину никто не повелел.
Тарасов больше слов не стал тратить.
- А ну, отойдите... - сурово приказал он. - Моя голова, с меня спрос. Прочь с путя, а то счас...
Суровый вид его разом скотников отрезвил. Да и кому была охота связываться.
И вновь, теперь уже втроем, пошли по знакомой дороге: через Вихляевку и длинной Тубой, а потом займищем, по-над речкой и гатью. И пришли домой.
Раиса весь вечер проплакала. А Тарасов лишь одно сказал:
- У меня, Рая, теперь душа на покое.
А назавтра, несмотря на субботу, на хутор Найденов нагрянули ранние гости. Утром возле тарасовского дома остановились сразу две машины.
