Раиса Крапп - Пересекающий время
- Я еще попытаюсь с ним поговорить... но сейчас я не решилась быть настойчивой, его очень раздражает одно упоминание о тебе...
- Ничего, не расстраивайтесь. Пусть победа и маленькая, но она на вашей стороне.
- Но как же ты сможешь?.. А вдруг опять приступ?
- Я могла бы сделать так, чтобы господин барон не узнал о моем визите в его покои. Но против его воли мы не пойдем. Ему нечего будет поставить мне в вину, но он все же почувствует, догадается и внутренне еще больше ожесточится. Поступать против его воли, это начало нашего поражения. Скажите... возможно ли сделать так, чтобы еду готовили для барона Яссона отдельно от других, только для него.
- Разумеется, возможно.
- Повар должен будет использовать воду, которую принесут от вас, и в блюда будет включать некоторые добавки.
- Я прикажу, и все будет исполнено в точности.
- Хорошо. В таком случае мне надо вернуться домой и взять все необходимое.
- Ах, ты покинешь нас!
- Всего на несколько часов. Мне нужны мои снадобья.
- Что ж, надеюсь, за это время ничего не случится. Идем, я распоряжусь и дам тебе сопровождающего.
- Я поеду одна. Прикажите только дать мне лошадь.
- Пообещай, то вернешься так быстро, как сможешь!
В замок она озвращалась, когда вечерние сумерки начали переходить в ночь. За вершинами деревьев уже вырисовывались силуэты легких остроконечных крыш с многочисленными флюгерами, когда лошадь под Адоней всхрапнула перед поворотом тропинки, беспокойно запрядала ушами и попятилась.
- Что ты, Малышка? - Адоня наклонилась, погладила теплую морду. Устала? Мы уже дома. Вперед!
Испуганная лошадь вынесла ее за поворот и встала, как вкопанная. Тропинку загораживал всадник на вороном коне. Лицо его было закрыто черным платком.
- Здравствуй, маленькая задира, - радушно приветствовал он Адоню. Ночью мы славно повеселились, не правда ли?
- Что тебе надо, Эстебан?
- Ну, значит, я не ошибся - маски сняты, - он изящным жестом сдернул платок, и смуглое лицо с тонкими чертами осветилось белозубой улыбкой. Этот старик чертовски болтлив!
- Чародей! - усмехнулась Адоня. - Ты, похоже, не гнушаешься просто подслушивать под дверью.
- Ну, не совсем под дверью, а вообще-то - пуркуа па? На войне все методы хороши и приемлемы - почему бы и нет.
- Чего ты хочешь? - устало повторила Адоня.
- Мира с тобой.
- На каких условиях?
- Ты оставишь мне Яссона Гондвика. Все равно он мой, ты пришла слишком поздно.
- Зачем он тебе?
- Через него у меня будет все - богатство, власть, признание. Он оставит мне все это, причем добровольно. Я просто вступлю в права наследования.
- Хорошо, с Гондвиком мне понятно. Теперь ответь еще на один вопрос.
- Тебя интересует, что взамен я дам тебе?
- Меня интересует, зачем тебе Лиента?
Эстебан усмехнулся и за этой усмешкой спрятал крохотную паузу замешательства.
- А кто сказал, что он мне нужен? Сейчас ты скажешь, что я пришел в твой мир и забрал его. Но неплохо бы тебе вспомнить, что лугарина вызвала ты. Чтобы привести сюда. Это вы вторглись в мой мир, никто вас не звал. И никто не держит, ты вольна уйти, ты знаешь. Но Лиенты здесь нет, есть Гондвик. А Гондвик мне нужен самому.
- Ты лжешь. Думаю, что тебе нужен именно Лиента. А причина, которую ты пытаешься мне подсунуть, просто хитрость. Ночью ты сказал слова, о которых теперь очень сожалеешь. Ты даже пытаешься сделать вид, что ничего сказано не было. Я тебя огорчу: я все хорошо помню. Если мы нежданно-негаданно ворвались в твой мир, как снег на голову, откуда у тебя такая осведомленность о нас и даже о тех, кто никогда здесь не был?
Эстебан задумчиво посмотрел на Адоню.
- Отдай мне Гондвика и уходи. Иначе можешь остаться здесь навсегда. Прежде, чем сказать "нет", вспомни, от чего собираешься отказаться, все вспомни. И поверь - Лиенты здесь уже нет, а Гондвик мой.
- Ты не заметил маленькой оговорки, Эстебан.
- Какой?
- Зачем ты просишь у меня то, что и так твое? Бери, коль можешь.
Глаза Эстебана сузились, стали холодными и острыми, как два бритвенных лезвия.
- Так мира ты не хочешь?
- Нет.
- Тебе меня не одолеть.
- Где же твоя логика? Ты просишь мира у слабого. Уж не из сострадания ли? Ты боишься меня, Черный Эстебан.
- Да, ты сильнее, чем я ожидал. Но я не сказал - сильнее меня. Я отлично знаю, в чем ты уязвима, и предупреждаю, что не пожалею, когда ты будешь корчиться от боли. Отныне я буду бить в самое больное место. Хотя, можешь поверить, мне совсем не хочется делать тебе больно. Но ты хочешь войны, ты ею насладишься в полной мере.
Он замолчал, выжидающе глядя на Адоню.
- Ты все сказал?
- Нет. Ты ведь еще не спросила, где твоя ахиллесова пята.
- А по-твоему я должна обеспокоиться и начать спрашивать? Твоя интрига не прошла. Мне не интересно, чем ты придумал испугать меня.
- На этот раз я собираюсь сказать правду. - Он наклонился к Адоне. - Ты уязвима в том, что ищешь честного боя. Ты связана дурацким обетом вашей Лиги Белых Магов. Что может быть глупее вашего заклятия перед боем!? - он рассмеялся. - "Укрепи оружие милосердием! Не дай сотворить зло!" Да, люби меня, твоего врага! Меня это устраивает. Ты еще узнаешь цену этой глупости. Просто до сих пор жизнь не ставила тебя в ситуацию, когда захочешь забыть, что говорила эти слова. И не сможешь - тебе нельзя оружием сделать подлость. А сможешь - тоже хорошо, обет назад не возьмешь, и каждый нечестный поступок будет лишать тебя части твоей силы. Ну, согласись, что на сей раз, я не солгал.
- Просто тебе не дано понять, что изворачиваться заставляет слабость. Сильному нет необходимости становиться низким. И честного боя ты боишься, потому что проиграешь в нем.
- А зачем он мне? Если есть другие, более удобные варианты: ведь для меня нет запрещенных приемов. И кто сказал, что дохлым львом быть лучше, чем живым зайцем? А может, союз все же?
- Не стой на моем пути, Эстебан.
- Не буду. Я не дурак лоб подставлять. А вот сбоку подножку - милое дело!
Адоня послала лошадь вперед, но Эстебан выставил ладонь, и лошадь, задирая морду, загарцевала на месте.
- Еще только два слова. Ты напрасно так жаждешь оставаться в замке. Для тебя там больше не будет работы. Пока ты наша гостья, я обойдусь без ночных забав. Но ты думаешь, это поставят тебе в заслугу? Да ничего подобного! Попробуй, докажи им, что это тебя надо благодарить. А Яссон никуда от меня не денется, хоть поводок и послабее станет, а держу-то его я. Я ведь давно мог раздавить его, как комара. Свернул бы себе где-нибудь шею, как его папашка. Или как любвеобильная сестрица моя. Ее я, правда, пожалел, она просто не проснулась однажды. Но за Гондвиком мне любопытно наблюдать. Кроме того, на нем я кое-что испытывал. Нам, магам, тоже материал для экспериментов нужен, ты-то меня понимаешь. Иначе как совершенствоваться? Гондвик - душой и телом мой, хочешь ты того или нет. И ты не могла не увидеть этого. Он такой, каким я его сделал, нет в нем твоего Лиенты, и уже не будет.
- Не трудись. Я спрошу тебя, когда чего-то не буду знать сама. Но пока еще это не тот случай.
Адоня снова дернула уздечку, и вороной посторонился, пропуская их мимо себя.
- Эй! - крикнул Эстебан вслед. - Ты что, чары свои на меня напустила? Мне вдруг захотелось сделать доброе дело! Послушай меня еще минуту.
Адоня подобрала повод.
- Ты напрасно ищешь себе союзников в замке. Напрасно. Им это может дорого стоить.
- Я уничтожу тебя, если тронешь кого-то из них. Довольно с тебя и барона.
- Я только честно предупредил, а дальше сама решай. До скорой встречи, маленькая задира.
Неожиданная встреча заставила Адоню задуматься. Да, скорее всего Эстебан такую тактику и выберет - перестанет явно вредить барону Гондвику и, в конце концов, ее пребывание в замке сочтут ненужным. Но время, которое у нее есть, необходимо употребить с наибольшей пользой. Прежде всего физически укрепить Лиенту, с этим прекрасно справятся лечебные сборы. И успеть построить Белую Крепь для Лиенты, чтобы, когда не будет ее рядом, часть ее силы осталась с ним и продолжала хранить его. И успеть очистить Рекинхольмский замок от засилья черноты, закрыть его белыми заклинаниями. При этом не забывать, что Эстебан, конечно, очень скоро узнает обо всем. Каким будет его ответный ход?
Адоня узнала об этом скорее, чем думала. Уже в полдень второго дня на нее обрушился гнев Лиенты. Она поднималась по арке декоративного крытого мостика, перекинутого между двумя стрельчатыми башнями. Обернулась, услышав позади себя быстрые, твердые шаги и звон шпор - вероятно, он только что вернулся с верховой прогулки, которую часто совершал перед обедом. Обычно он возвращался в хорошем расположении духа: временный уход из угнетающей его атмосферы, очищение в животворной ауре не загрязненного мира неизменно давали свои результаты. Но на этот раз Адоня увидела, что Лиента взбешен. Лугарин шел так стремительно, что длинный тяжелый плащ взметывался сзади двумя большими крыльями. Адоню опахнуло ветром, когда он остановился перед ней и злобно вытолкнул сквозь зубы:
