Николай Гоголь - Мертвые души - русский и английский параллельные тексты
В этом доме жила искренняя приятельница приехавшей дамы. Автор чрезвычайно
затрудняется, как назвать ему обеих дам таким образом, чтобы опять не рассердились на него, как серживались встарь. Назвать выдуманною фамилией опасно. Какое ни придумай имя, уж непременно найдется в каком-нибудь углу нашего государства, благо велико, кто- нибудь носящий его, и непременно рассердится не на живот, а на смерть, станет говорить, что автор нарочно приезжал секретно с тем, чтобы выведать всё, что он такое сам, и в каком тулупчике ходит, и к какой Аграфене Ивановне наведывается, и что любит покушать. Назови же по чинам, боже сохрани, и того опасней. Теперь у нас все чины и сословия так раздражены, что всё, что ни есть в печатной книге, уже кажется им личностью: таково уж, видно, расположенье в воздухе. Достаточно сказать только, что есть в одном городе глупый человек, это уже и личность: вдруг выскочит господин почтенной наружности и закричит: "Ведь я тоже человек, стало быть я
тоже глуп"; словом, вмиг смекнет, в чем дело. А потому, для избежания всего этого, будем называть даму, к которой приехала гостья, так, как она называлась почти единогласно в городе N.. именно дамою приятною во всех отношениях. Это название она приобрела законным образом, ибо, точно, ничего не пожалела, чтобы сделаться любезною в последней степени. Хотя, конечно, сквозь любезность прокрадывалась ух какая юркая прыть женского характера! и хотя подчас в каждом приятном слове ее торчала ух какая булавка! а уж не приведи бог, что кипело в сердце против той, которая бы пролезла как-нибудь и чем-нибудь в первые. Но всё это было облечено самою тонкою светскостью, какая только бывает в губернском городе. Всякое движение
производила она со вкусом, даже любила стихи, даже иногда мечтательно умела держать голову, и все согласились, что она, точно, дама приятная во всех отношениях. Другая же дама, то-есть приехавшая, не имела такой многосторонности в характере, и потому будем называть ее: просто приятная дама. Приезд гостьи разбудил собачонок, спавших на солнце: мохнатую Адель, беспрестанно путавшуюся в собственной шерсти, и кобелька Попури на тоненьких ножках. Тот и другая с лаем понесли кольцами хвосты свои в переднюю, где гостья освобождалась от своего клока и очутилась в платье модного узора и цвета и в длинных хвостах на шее; жасмины понеслись по всей комнате. Едва только во всех отношениях приятная дама узнала о приезде просто приятной дамы, как уже выбежала в переднюю. Дамы ухватились за руки, поцеловались и вскрикнули, как вскрикивают институтки, встретившиеся
вскоре после выпуска, когда маменьки еще не успели объяснить им, что отец у одной беднее и ниже чином, нежели у другой. Поцелуй совершился звонко, потому что собачонки залаяли снова, за что были хлопнуты платком, и обе дамы отправились в гостиную, разумеется, голубую, с диваном, овальным столом и даже ширмочками, обвитыми плющом; вслед за ними побежали ворча мохнатая Адель и высокий Попури на тоненьких ножках. "Сюда, сюда, вот в этот уголочек!" говорила хозяйка, усаживая гостью в угол дивана. "Вот так! вот так! вот вам и подушка!" Сказавши это, она запихнула ей за спину подушку, на которой был вышит шерстью рыцарь таким образом, как их всегда вышивают по канве: нос вышел лестницею, а губы четвероугольником. As soon as the bosom friend in question learnt of the newcomer's arrival, she ran down into the hall, and the two ladies kissed and embraced one another. Then they adjourned to the drawing-room. "How glad I am to see you!" said the bosom friend. "When I heard some one arriving I wondered who could possibly be calling so early. Parasha declared that it must be the Vice-Governor's wife, so, as I did not want to be bored with her, I gave orders that I was to be reported 'not at home.'" "Как же я рада, что вы... Я слышу, кто-то подъехал, да думаю себе, кто бы мог так рано. Параша говорит: "вице-губернаторша", а я говорю: "ну, вот опять приехала дура надоедать", и уж хотела сказать, что меня нет дома..." For her part, the guest would have liked to have proceeded to business by communicating her tidings, but a sudden exclamation from the hostess imparted (temporarily) a new direction to the conversation. "What a pretty chintz!" she cried, gazing at the other's gown. Гостья уже хотела было приступить к делу и сообщить новость. Но восклицание, которое издала в это время дама приятная во всех отношениях, вдруг дало другое направление разговору. "Какой веселенький ситец!" воскликнула во всех отношениях приятная дама, глядя на платье просто приятной дамы."Yes, it IS pretty," agreed the visitor. "On the other hand, Praskovia Thedorovna thinks that -"
"Да, очень веселенький. Прасковья Федоровна, однако же, находит, что лучше, если бы клеточки были помельче и чтобы не коричневые были крапинки, а голубые. Сестре ее прислали материйку: это такое очарованье, которого,
просто, нельзя выразить словами; вообразите себе: полосочки узенькие, узенькие, какие только может представить воображение человеческое, фон голубой и через полоску всё глазки и лапки, глазки и лапки, глазки и лапки... Словом, бесподобно! Можно сказать решительно, что ничего еще не было подобного на свете". "Милая, это пестро". "Ах, нет, не пестро!"
"Ах, пестро!" Нужно заметить, что во всех
отношениях приятная дама была отчасти материалистка, склонная к отрицанию и сомнению, и отвергала весьма многое в жизни. Здесь просто приятная дама объяснила, что это отнюдь не пестро, и вскрикнула... "Да, поздравляю вас: оборок более не носят". "Как не носят?" "На место их фестончики". "Ах, это нехорошо, фестончики!" "Фестончики, всё фестончики: пелеринка из фестончиков, на
рукавах фестончики, эполетцы из фестончиков, внизу фестончики, везде фестончики". "Нехорошо, Софья Ивановна, если всё фестончики". "Мило, Анна Григорьевна, до
невероятности; шьется в два рубчика: широкие проймы и сверху... Но вот, вот когда вы изумитесь, вот уж когда скажете, что... Ну, изумляйтесь: вообразите, лифчики пошли еще длиннее, впереди мыском, и передняя косточка совсем выходит из границ; юбка вся собирается вокруг, как бывало в старину фижмы, даже сзади немножко подкладывают ваты, чтобы была совершенная бель-фам". "Ну уж это просто: признаюсь!" сказала дама приятная во всех отношениях, сделавши движенье головою с чувством достоинства. "Именно, это уж,
точно, признаюсь!" отвечала просто приятная дама. "Уж как вы хотите, я ни за что не стану подражать этому". "Я сама тоже... Право, как вообразишь, до чего иногда доходит мода... ни на что не похоже! Я выпросила у сестры выкройку нарочно для смеху; Меланья моя принялась шить". "Так у вас разве есть выкройка?"
вскрикнула во всех отношениях приятная дама не без заметного сердечного движенья. "Как же, сестра привезла". "Душа моя, дайте ее мне, ради всего святого". "Ах, я уж дала слово
Прасковье Федоровне. Разве после нее". "Кто ж станет носить после Прасковьи Федоровны? Это уже слишком странно будет с вашей стороны, если вы чужих предпочтете своим". "Да ведь
она тоже мне двоюродная тетка". "Она вам
тетка еще бог знает какая: с мужниной стороны... Нет, Софья, Ивановна, я и слышать не хочу; это
выходит: вы мне хотите нанесть такое оскорбленье... Видно, я вам наскучила уже; видно, вы хотите прекратить со мною всякое знакомство". Бедная Софья Ивановна не знала совершенно, что ей делать. Она чувствовала сама, между каких сильных огней себя поставила. Вот тебе и похвасталась! Она бы готова была исколоть за это иголками глупый язык свой. In other words, the ladies proceeded to indulge in a conversation on the subject of dress; and only after this had lasted for a considerable while did the visitor let fall a remark which led her entertainer to inquire: "And how is the universal charmer?" "Ну, что ж наш прелестник?" сказала между тем дама приятная во всех отношениях. "My God!" replied the other. "There has been SUCH a business! In fact, do you know why I am here at all?" And the visitor's breathing became more hurried, and further words seemed to be hovering between her lips like hawks preparing to stoop upon their prey. Only a person of the unhumanity of a "true friend" would have had the heart to interrupt her; but the hostess was just such a friend, and at once interposed with: "Ах, боже мой! что ж я так сижу перед вами! вот хорошо! Ведь вы не знаете, Анна Григорьевна, с чем я приехала к вам?" Тут дыхание гостьи сперлось, слова, как ястребы, готовы были пуститься в погоню одно за другим, и только нужно было до такой степени быть бесчеловечной, какова была искренняя приятельница, чтобы решиться остановить ее. "I wonder how any one can see anything in the man to praise or to admire. For my own part, I think - and I would say the same thing straight to his face - that he is a perfect rascal." "Как вы ни выхваляйте и ни превозносите его", говорила она с живостью, более нежели обыкновенною, "а я скажу прямо, и ему в глаза скажу, что он негодный человек, негодный, негодный, негодный". "Yes, but do listen to what I have got to tell you." "Да послушайте только, что я вам открою..." "Oh, I know that some people think him handsome," continued the hostess, unmoved; "but I say that he is nothing of the kind - that, in particular, his nose is perfectly odious." "Распустили слухи, что он хорош, а он совсем не хорош, совсем не хорош, и нос у него... самый неприятный нос..." "Yes, but let me finish what I was saying." The guest's tone was almost piteous in its appeal. "Позвольте же, позвольте же только рассказать вам... душенька, Анна Григорьевна, позвольте рассказать! Ведь это история, понимаете ли: история, сконапель истоар", говорила гостья с выражением почти отчаяния и совершенно умоляющим голосом. Не мешает заметить, что в разговор обеих дам вмешивалось очень много иностранных слов и целиком иногда длинные французские фразы. Но как ни исполнен автор благоговения к тем спасительным пользам, которые приносит французский язык России, как ни исполнен благоговения к похвальному обычаю нашего высшего общества, изъясняющегося на нем во все часы дня, конечно, из глубокого чувства любви к отчизне, но при всем том никак не решается внести фразу какого бы ни было чуждого языка в сию русскую свою поэму. Итак, станем продолжать по-русски. "What is it, then?" "Какая же история?" "You cannot imagine my state of mind! You see, this morning I received a visit from Father Cyril's wife -the Archpriest's wife - you know her, don't you? Well, whom do you suppose that fine gentleman visitor of ours has turned out to be?" "Ах, жизнь моя, Анна Григорьевна, если бы вы могли только представить то положение, в котором я находилась! Вообразите: приходит ко мне сегодня протопопша, протопопша, отца Кирилы жена, и что бы вы думали: наш-то смиренник, приезжий-то наш, каков, а?" "The man who has built the Archpriest a poultry-run?" "Как, неужели он и протопопше строил куры?" "Oh dear no! Had that been all, it would have been nothing. No. Listen to what Father Cyril's wife had to tell me. "Ах, Анна Григорьевна, пусть бы еще куры, это бы еще ничего; слушайте только, что рассказала протопопша. She said that, last night, a lady landowner named Madame Korobotchka arrived at the Archpriest's house - arrived all pale and trembling - and told her, oh, such things! They sound like a piece out of a book. That is to say, at dead of night, just when every one had retired to rest, there came the most dreadful knocking imaginable, and some one screamed out, 'Open the gates, or we will break them down!' Just think! After this, how any one can say that the man is charming I cannot imagine." Приехала, говорит, к ней помещица Коробочка, перепуганная и бледная, как смерть, и рассказывает, и как рассказывает, послушайте только, совершенный роман: вдруг в глухую полночь, когда всё уже спало в доме, раздается в ворота стук, ужаснейший, какой только можно себе представить; кричат: "Отворите, отворите, не то будут выломаны ворота..." Каково вам это покажется? Каков же после этого прелестник?" "Well, what of Madame Korobotchka? Is she a young woman or good looking?" "Да что Коробочка? разве молода и хороша собою?" "Oh dear no! Quite an old woman." "Ничуть, старуха". "Splendid indeed! So he is actually engaged to a person like that? One may heartily commend the taste of our ladies for having fallen in love with him!" "Ах, прелести! Так он за старуху принялся. Ну, хорош же после этого вкус наших дам, нашли в кого влюбиться". "Nevertheless, it is not as you suppose. "Да ведь нет, Анна Григорьевна, совсем не то, что вы полагаете. Think, now! Вообразите себе только то, что является вооруженный с ног до головы вроде Ринальда Ринальдина и требует: Armed with weapons from head to foot, he called upon this old woman, and said: "Продайте", говорит, "все души, которые умерли". ' Sell me any souls of yours which have lately died.' Коробочка отвечает очень резонно, говорит: Of course, Madame Korobotchka answered, reasonably enough: "Я не могу продать, потому что они мертвые". -- 'I cannot sell you those souls, seeing that they have departed this world;' but he replied: 'No, no! They are NOT dead. 'Tis I who tell you that - I who ought to know the truth of the matter. I swear that they are still alive.' "Нет, говорит, они не мертвые; это мое, говорит, дело знать, мертвые ли они или нет; они не мертвые, не мертвые, кричит, не мертвые!" In short, he made such a scene that the whole village came running to the house, and children screamed, and men shouted, and no one could tell what it was all about. Словом, скандальозу наделал ужасного: вся деревня сбежалась, ребенки плачут, всё кричит, никто никого не понимает, -- ну, просто, оррёр, оррёр, оррёр!.. The affair seemed to me so horrible, so utterly horrible, that I trembled beyond belief as I listened to the story. Но вы себе представить не можете, Анна Григорьевна, как я перетревожилась, когда услышала всё это. 'My dearest madam,' said my maid, Mashka, 'pray look at yourself in the mirror, and see how white you are.' "Голубушка барыня, говорит мне Машка: посмотрите в зеркало: вы бледны". -- 'But I have no time for that,' I replied, 'as I must be off to tell my friend, Anna Grigorievna, the news.' "Не до зеркала, говорю, мне: я должна ехать рассказать Анне Григорьевне". Nor did I lose a moment in ordering the koliaska. Yet when my coachman, Andrusha, asked me for directions I could not get a word out - I just stood staring at him like a fool, until I thought he must think me mad. В ту ж минуту приказываю заложить коляску; кучер Андрюшка спрашивает меня, куда ехать, а я ничего не могу и говорить, гляжу просто ему в глаза, как дура; я думаю, что он подумал, что я сумасшедшая. Oh, Anna Grigorievna, if you but knew how upset I am!" Ах, Анна Григорьевна! если б вы только могли себе представить, как я перетревожилась!" "What a strange affair!" commented the hostess. "Это, однако ж, странно", сказала во всех отношениях приятная дама: "что бы такое могли значить эти мертвые души? "What on earth can the man have meant by 'dead souls'? Я, признаюсь, тут ровно ничего не понимаю. I confess that the words pass my understanding. Curiously enough, this is the second time I have heard speak of those souls. True, my husband avers that Nozdrev was lying; yet in his lies there seems to have been a grain of truth." Вот уже во второй раз я всё слышу про эти мертвые души; а муж мой еще говорит, что Ноздрев врет: что-нибудь, верно же, есть". "Well, just think of my state when I heard all this! "Но представьте же, Анна Григорьевна, каково мое было положение, когда я услышала это. 'And now,' apparently said Korobotchka to the Archpriest's wife, "И теперь", говорит Коробочка, "я не знаю, говорит, что мне делать. 'I am altogether at a loss what to do, for, throwing me fifteen roubles, the man forced me to sign a worthless paper - yes, me, an inexperienced, defenceless widow who knows nothing of business.' Заставил, говорит, подписать меня какую-то фальшивую бумагу, бросил пятнадцать рублей ассигнациями; я, говорит, неопытная, беспомощная вдова, я ничего не знаю..." That such things should happen! TRY and imagine my feelings!" Так вот происшествия! Но только если бы вы могли сколько-нибудь себе представить, как я вся перетревожилась". "In my opinion, there is in this more than the dead souls which meet the eye." "Но только, воля ваша, здесь не мертвые души, здесь скрывается что-то другое". "I think so too," agreed the other. "Я, признаюсь, тоже", произнесла не без удивления просто приятная дама и почувствовала тут же сильное желание узнать, что бы такое могло здесь скрываться. As a matter of fact, her friend's remark had struck her with complete surprise, as well as filled her with curiosity to know what the word "more" might possibly signify. Она даже произнесла с расстановкой: In fact, she felt driven to inquire: "What do YOU suppose to be hidden beneath it all?" "А что ж, вы полагаете, здесь скрывается?" "No; tell me what YOU suppose?" "Ну, а как вы думаете?" "What I suppose? "Как я думаю?.. I am at a loss to conjecture." Я, признаюсь, совершенно потрясена". "Yes, but tell me what is in your mind?" "Но, однако ж, я бы всё хотела знать, какие ваши насчет этого мысли?" Upon this the visitor had to confess herself nonplussed; for, though capable of growing hysterical, she was incapable of propounding any rational theory. Consequently she felt the more that she needed tender comfort and advice. Но приятная дама ничего не нашлась сказать. Она умела только тревожиться, но чтобы составить, какое-нибудь сметливое предположение, для этого никак ее не ставало, и оттого, более нежели всякая другая, она имела потребность в нежной дружбе и советах. "Then THIS is what I think about the dead souls," said the hostess. Instantly the guest pricked up her ears (or, rather, they pricked themselves up) and straightened herself and became, somehow, more modish, and, despite her not inconsiderable weight, posed herself to look like a piece of thistledown floating on the breeze. "Ну, слушайте же, что такое эти мертвые души", сказала дама приятная во всех отношениях, и гостья при таких словах вся обратилась в слух: ушки ее вытянулись сами собою, она приподнялась, почти не сидя и не держась на диване, и, несмотря на то, что была отчасти тяжеловата, сделалась вдруг тонее, стала похожа на легкий пух, который вот так и полетит на воздух отдуновенья. Так русский барин, собачей и иора-охотник, подъезжая к лесу, из которого вот-вот выскочит оттопанный доезжачими заяц, обращается весь с своим конем и поднятым арапником в один застывший миг, в порох, к которому вот-вот поднесут огонь. Весь впился он очами в мутный воздух и уж настигнет зверя, уж допечет его неотбойный, как ни воздымайся против него вся мятущая снеговая степь, пускающая серебряные звезды ему в уста, в усы, в очи, в брови и в бобровую его шапку. "The dead souls," began the hostess. "Мертвые души..." произнесла во всех отношениях приятная дама. "Are what, are what?" inquired the guest in great excitement. "Что, что?" подхватила гостья, вся в волненьи. "Are, are -" "Мертвые души!.. " "Tell me, tell me, for heaven's sake!" "Ах, говорите ради бога!" "They are an invention to conceal something else. The man's real object is, is - TO ABDUCT THE GOVERNOR'S DAUGHTER." "Это, просто, выдумано только для прикрытья, а дело вот в чем: он хочет увезти губернаторскую дочку". So startling and unexpected was this conclusion that the guest sat reduced to a state of pale, petrified, genuine amazement. Это заключение, точно, было никак неожиданно и во всех отношениях необыкновенно. Приятная дама, услышав это, так и окаменела на месте, побледнела, побледнела, как смерть, и, точно, перетревожилась не на шутку. "My God!" she cried, clapping her hands, "I should NEVER have guessed it!" "Ах, боже мой!" вскрикнула она, всплеснув руками: "уж этого я бы никак не могла предполагать". "Well, to tell you the truth, I guessed it as soon as ever you opened your mouth." "А я, признаюсь, как только вы открыли рот, я уже смекнула, в чем дело", отвечала дама приятная во всех отношениях. "So much, then, for educating girls like the Governor's daughter at school! Just see what comes of it!" "Но каково же после этого, Анна Григорьевна, институтское воспитание! ведь вот невинность!" "Yes, indeed! "Какая невинность! And they tell me that she says things which I hesitate even to repeat." Я слышала, как она говорила такие речи, что, признаюсь, у меня не станет духа произнести их". "Truly it wrings one's heart to see to what lengths immorality has come." "Знаете, Анна Григорьевна, ведь это, просто, раздирает сердце, когда видишь, до чего достигла наконец безнравственность". "Some of the men have quite lost their heads about her, but for my part I think her not worth noticing." "Of course. "А мужчины от нее без ума. А по мне, так я, признаюсь, ничего не нахожу в ней...""Манерна нестерпимо". "Ах, жизнь моя, Анна Григорьевна, она статуя, и хоть бы какое-нибудь выраженье в лице". "Ах, как манерна! ах, как манерна! Боже, как манерна! Кто выучил ее, я не знаю, но я еще не видывала женщины, в которой бы было столько жеманства". "Душенька! она статуя и бледна, как смерть". "Ах, не говорите, Софья Ивановна: румянится безбожно". "Ах, что это вы, Анна Григорьевна: она мел, мел, чистейший мел". "Милая, я сидела возле нее: румянец в палец толщиной и отваливается, как штукатурка, кусками. Мать выучила, сама кокетка, а дочка еще превзойдет матушку". "Ну, позвольте, ну, положите сами клятву, какую хотите, я готова сей же час лишиться детей, мужа, всего именья, если у ней есть хоть одна капелька, хоть частица, хоть тень какого- нибудь румянца!" "Ах, что это вы говорите, Софья Ивановна!" сказала дама приятная во всех отношениях и всплеснула руками. "Ах, какие же вы, право, Анна Григорьевна! я с изумленьем на вас гляжу!" сказала приятная дама и всплеснула тоже руками. Да не покажется читателю странным, что обе дамы были несогласны между собою в том, что видели почти в одно и то же время. Есть, точно, на свете много таких вещей, которые имеют уже такое свойство: если на них взглянет одна дама, они выйдут совершенно белые, а взглянет другая, выйдут красные, красные, как брусника. "Ну, вот вам еще доказательство, что она бледна", продолжала приятная дама: "я помню, как теперь, что я сижу возле Манилова и говорю ему: "Посмотрите, какая она бледная!" Право, нужно быть до такой степени бестолковыми, как наши мужчины, чтобы восхищаться ею. А наш-то прелестник... Ах, как он мне показался противным! Вы не можете себе представить, Анна Григорьевна, до какой степени он мне показался противным". "Да, однако же,
