Якоб Штелин - Подлинные анекдоты из жизни Петра Великого слышанные от знатных особ в Москве и Санкт-Петербурге
58. Происшествие, касающееся князя Долгорукова, по которому подпал было он под гнев монарший
Сей ревностнейший из слуг Петровых муж впал было однажды, хотя и неумышленно, в искушение, прогневавшее Государя о котором он однако же сожалел во всю свою жизнь.
Во время следствия, производившегося над князем Гагариным, который по богатству и знатности своей имел многих сильных защитников, и в числе их князя Меншикова, а через него и самую императрицу, когда сей виновный опасался паче других князя Долгорукова, яко судию неприступного ни к какому пристрастию, то приложены были всевозможные старания поколебать добродетель сего Катона.
Хотя же по строжайшему беспристрастию его никто не смел показаться к нему с подарками; замечено было однако, что он любил при покупке вещей, нужных ему, выторговывать в цене, и даже покупать и такие, какие хотя были ему и не надобны, но казались слишком дешевыми. С сей-то стороны покусились уловить его; что отчасти и удалось им: подкуплен был любимый его дворецкий, которой предложил князю, что Гагарин, имея крайнюю нужду в деньгах, между прочими вещами своими продает пребогатую Персидскую, или Китайскую, чего-де я доподлинно не знаю, палатку, за самый бесценок; она-де стоит по крайней мере пяти тысяч рублей (хотя в самом деле стоила и гораздо более), а просят за нее полторы тысячи; не прикажете ли, продолжает коварный дворецкий поторговать её? Может-де быть, возможно будет выторговать немало и из сей цены?
Князь, ни мало не подозревая дворецкого, которого любил, сказал ему: можно ли ее видеть? Не знаю сказал коварный, но постараюсь о том. На другой день, будто бы он старанием своим, чрез посредство пяти рублей, им на то издержанных; достал ее для показа князю; ему она весьма полюбилась; а особенно потому, что была дёшева; он поручил дворецкому сему её сторговать; тот через несколько будто бы дней, торгуя её, купил за тысячу рублей, и князь находкою сею так был доволен; что из оного родилось в нем большое сожаление о судимом князе Гагарине, и замечено было, что он после сего не так уже строго судил о его делах.
Известно, что никакие ходатайства за этого преступника, никакие пронырства и хитрости, не могли у правосудного государя защитить его, а прямого средства к спасению своему несчастный сей князь Гагарин или не знал, или не хотел употребить, то есть, признаться во всех своих преступлениях; сие одно могло бы спасти его: ибо истинное раскаяние в прогрешениях всегда склоняло монарха на милость.[201]
По совершении казни над сим несчастным[202], недоброжелатели князя Долгорукова внушили Государю, что он с казненного взял взятки, и именно, пребогатую такую-по палатку, которая-де и ныне у него в доме находится.
Можно себе представишь, сколь должен был раздражиться на него Государь почитавший всегда в нем бескорыстие и беспристрастие за непоколебимые добродетели. Он прилизывает его к себе, и с гневом говорит ему: правда ли, что ты с Гагарина взял взятки? Князь ответствует, что неправда, и что какой нибудь бездельник обнес его у его величества. Монарх уличает его палаткою оною. «Она мне не подарена, и никто не смел мне бы предложит о том со стороны Гагарина, – ответствует он; – а куплена дворецким моим за тысячу рублей и деньги те я сам выдал». Знаю я, сказал на сие монарх, что ты выдал тысячу рублей, но сия тысяча осталась у твоего плута-дворецкого, а ты за тысячу рублей имеешь такую палатку; которая стоит более 5000. да и повелел оную принести к себе; и поскольку она и в самом деле стоила несравненно больше заплаченных за нее денег, то Монарх сказал: «Можно ли за тысячу рублей купить ее? И ты ещё запираешься в бездельничестве своем?»
Пристыженный сим князь впервые поклялся пред монархом, что он отнюдь не почел сие за взятки, или за хитрость; и рассказав в точности все слова дворецкого своего, просил в умышленном сем преступлении своем прощения, и что он впредь никогда уже не впадёт в подобное искушение.
Дворецкий был о сем допрошен и признанием своим во всем оправдал князя. Он был наказан как бездельник и по просьбе князя, не хотевшего иметь уже у себя сего плута, сослан в ссылку. Монарх принял опального князя его в прежнюю свою милость, пригрозив однако же ему, что если он впредь что подобное сему учинит, то бы не пенял уже на него; «ибо-де я, – заключил государь, – ни для кого не нарушу правосудия».
После сего князь сей был столь осторожен, что никогда у дворян и у находившихся в службе не покупал ни чего, не доложась государю; а те, кои имели в Сенате, или в Коллегиях и Канцеляриях какие дела, не осмеливались и подобного уже покушения над ним сделать.[203]
Служба сего редких достоинств мужа началась при царе Алексее Михайловиче в 179 году[204] (1673) стряпчим и в том же году пожалован стольником. При царе Федоре Алексеевиче был в Казанском разряде Воеводою, и велено ему было писаться Наместником Симбирским. При Петре Великом в 184, 190 и 191 годах, был Комнатным Стольником; в 197 был в Крымском походе; в 198 г. был в судном Московском приказе судьею; в 203 году был в Низовом и Азовском походах; в 205 г. присутствовал в Судном Приказе, и в том же году возложено на него было охранять границы со стороны Крыма, и он был пожалован Ближним Стольником и Воеводой с вичем[205], а потом Боярином, и в Азовском походе Сходным Товарищем боярина и главного воеводы Алексея Семеновича Шеина; в 1700 году ему были поручены взятые у турок города. 18 февраля 1700 годаон был пожалован начальником Приказов Иноземческого и Рейтарского и Генералом-Комиссаром; в сем чине под Нарвою взят был Карлом XII, за данным от него словом, в полон. Каким образом избавился он из плена сего, то показано выше. Скончался он 24 июня 1720 года, после 49-летней службы, имея от рождения около 70 лет. Погребен он был в присутствии государя в Петербурге; он был тогда тайным советником, сенатором и Ревизион-Коллегии президентом, он женат был на двух женах, из коих первая из роду Наумовых, Ульяна; вторая из роду князей Черкасских Ирина: от первой имел дочь княжну Анну, бывшую за флота поручиком Алексеем Петровичем Шереметевым, от второй дочь же, которая на пятом году жизни своей скончалась.
Сей великий муж имел пословицы:
Любить Царя, любить отечество,
Царю правда лучший слуга.
Служить, так не картавить.
Картавить так не служить.
Петр Великий, истинный ценитель достоинств, внимал его противоречиям, смешанным с грубостью, свойственною сему князю, и всегда обращал оные в пользу государственную. Имя сего добродетельного мужа и твердость его никогда не будут забвенны; но сколько он тем обращает к себе почтения, столько приумножает оного и Герою нашему, доверннностью своею к нему доказавшему, сколько он ненавидел лесть.
КОНЕЦ III ЧАСТИРеестр свидетелей, от которых издатель слышал сии анекдоты, и которых имена в конце каждого анекдота означены
Свидетели, имена которых означены в конце каждого анекдота, по большей части неизвестны читателям сих анекдотов и того ради я за нужное почел приобщить здесь реестр оных с кратким описанием и показанием тех обстоятельств и случаев, при каких все они имели обращение с Петром Великим, или были свидетелями рассказанных ими приключений. Я не буду упоминать о них более ничего, как только то, по какому случаю был я с ними знаком и слышал от них анекдоты, хотя многие из сих особ заслуживали бы подробнейшего описания их жизни.
Мало уже осталось в живых таких особ, которые лично знали Петра Великого, и, может быть, нет уже никого, кто бы мог похвалиться тем, что, он имел обращение с сим великим монархом; но весьма много еще находится таких, которые также, как я, либо еще и более знакомы были с упоминаемыми здесь свидетелями, имевшими обращение с Петром Великим, от которых слышал я сии анекдоты.
ААшев (Фридрих), родом из Силезии. Во время Шведской войны был Секретарем при Генерале Вайде, который всегда находился при Государе. Потом был он Почт-директором в Петербург, а при Императрице Елизавете Петровне, во время войны с Прусским королем, пожалован статским советником и получил от Римского императорского двора баронский титул. За несколдко лет перед смертью уволен он был от трудной своей почт-директорской должности. Умер в 1771 году, в Петербурге, имея более 80 лет от роду.
ББезстужев, граф Алексей Петрович, природный российский дворянин, посланный в юношестве своем в Берлинскую гимназию, где он с братом своим Михаилом Петровичем несколько лет учился французскому и немецкому языкам. Потом предпринял он путешествие чрез иностранные государства, и во время его пребывания в Ганновере тогдашний курфюрст, а после бывший король английский Георг I пожаловал его камер-юнкером и вскоре потом своим посланником при дворе Петра Великого. Сей монарх столько обрадовался, видя в первый раз одного из своих подданных в иностранной службе и в столь знаменитой должности, так что с отменною милостью его принял, а по окончании посольства взял его обратно в свою службу. Его царское величество отправил его российским послом в Копенгаген к королевскому датскому двору, откуда несколько раз был призывай к императору в Петербург и обратно отпускаем. Однажды в таком случае подарил его Петр Великий миниатурным своим портретом, осыпанным бриллиантами, к которому он столь великое имел уважение, что до самой своей кончины всегда его на груди носил. Наконец пробыл он там до заключения мира со шведами, последовавшего в 1721 году, а потом отправлен послом в Гамбург, лежащий в нижней Саксонской округе. При владении императрицы Анны Иоанновны паки отпущен он был в Копенгаген российским императорским послом, но за два года до ея кончины призван обратно в Петербург и объявлен кабинетским министром; после того императрицею Елизавет Петровною пожалован виц-канцлером и года с два спустя, в 1744 году, великим канцлером Российская) государства. В 1758 году был он сослан в свои деревни, но в 1762 году императрицею Екатериною II паки ко двору призван, где без всякаго отправления должности получал годовую пенсию 20 000 рублев и умер в 1768 году, имея от рождения 78 лет.
