Максим Горький - Том 18. Пьесы, сценарии, инсценировки 1921-1935
Вагонный двор. Милиционеры и чекисты осматривают пустые вагоны, извлекают из них сонных ребят. В стороне, под конвоем, стоят и сидят человек десять мальчишек. Один просит у милиционера:
— Дай папиросу.
— Не курю.
— Я тебя не спрашиваю: куришь — не куришь, я говорю: папиросу дай, чёрт.
Другой чекист. Хочешь, по затылку дам.
Беспризорный. Драться не смеешь.
Чекист. Верно, пацан! Ну, получи папиросу…
Двое беспризорных вскочили и бегут в разные стороны. Товарищи свистят и кричат вслед им.
Беспризорный. То-то, мы свои права знаем!
Чекисты, милиционеры смеются.
4Светает. Трое чекистов ведут группу малышей, человек 20.
Из-за угла выбежал Лёнька, за ним, должно быть, кто-то гнался. Лёнька, подбегая к чекисту:
— Берите и меня.
Чекист. Шагай, сявка.
Лёнька. Я не сявка.
Чекист. Ну, урка.
Лёнька. И не урка.
Чекист. Значит — туз.
Лёнька. Дурак. Что ты, не видишь, что я маленький.
Чекист. Тузы-то старики — говоришь — а как их зовут?
Лёнька. Так я тебе и скажу, ишь ты.
5Воинская площадка вокзала. У площадки вагоны 3 класса.
Подъезжают машины, разгружая беспризорных. Мальчишки проходят в ворота, между шеренгами беспризорных. Чекисты и милиционеры обыскивают их, отбирают ножи, ремни, деньги, монету бросают в какой-то чемодан, бумажные деньги — рвут в мелкие клочья, — это очень удивляет ребятишек. Мальчик кричит из окна вагона:
— Зачем червяки рвёте?
Чекист. А чтобы вам видно было: не берём себе.
Беспризорный. Ну и — дурачьё.
6Внутри вагона. Тесно. Толкотня, борьба, крики.
— Поехали-и!
— Братук! Куда нас везут?
— В болото.
— Топить, как щенят…
— Эхма!
— Ребята — смирно! Слушай команду… Раз… два-три! Делай тарарам!
Выбивают стёкла из окон, орут, пытаются ломать скамьи, полки, адский шум, которому чекисты и милиция не мешают.
7Внутри другого вагона. Здесь ребята постарше, настроение серьёзное. Одна из групп слушает объяснение Язева:
— Едем, конечно, в Соловки.
— Хитро сделано!
— Сразу всех забарабили.
— Всех — не всех, а тысяч пять загребли…
В дверях — чекист:
— Ребята — слушай — сейчас поезд остановится, будет прицеплен вагон с продовольствием и одеждой. Сорганизуйтесь так, чтобы всё распределить в порядке, без драк — ладно?
Молчание. Ребята недоверчиво рассматривают чекиста, удивлённо, испуганно перешёптываются. Кто-то громко говорит:
— Значит — верно: в Соловки! И-эх-х, мать…
8Третий вагон. Здесь среди ребят — Лёнька, Язев, Поп, Узбек. Поезд стоит.
Поп. У меня червяк в затырке был.
Вынимает изо рта червонец, один из мальчиков согнулся, подставил спину, червонец разглаживают на его спине.
Язев. Водочки бы купить, а?
Голоса:-Верно! Дело! Хорошобыпогорчиться!
— А как отсюда вылезешь? Двери заперты, под окошками — менты.
Узбек. Пол надобно ломать! Ну? Начинай!
Язев. Правильно! Делай!
Голоса:
— Не шуми слишком. А кого пошлём?
— Лёньку. Лёнька — идёшь?
Лёнька. Обязательно!
9Из-под вагона вылезает Лёнька, бежит по железнодорожным путям. Стоит на углу улицы, под фонарём, рассматривая червонец. Нерешительно оглядывается. Раздумывает: вернуться к товарищам, в вагон, или не стоит? Вернуться — наверняка отправят в какой-нибудь детдом. А может быть, и в тюрьму. Убежать с червонцем — нехорошо пред товарищами. Вероятно, убежит ещё кто-нибудь, станет известно, что он украл у «своих» — изобьют. Да и стыдно у своих воровать. Решил. Бежит по улице.
10Ленька в «хазе». Какая-то баба подвязывает к его лохмам бутылки за горлышки.
Лисица. Гляди не разбей.
Лёнька. Знаю!
Лисица (бабе). Лишили нас помощников, дьяволы.
11Вагон. Поезд в пути.
Узбек (рассказывает). Он мине сказал: «Приедем — дадут всем кило хлеба, фунт колбасы, одёжу выдадут, мыть будут».
Голоса:
— А ты верь, дурак! Ему чаю с вареньем обещали. Пирожных…
Лёнька (выпивши). Дадут всем кашки из поганой чашки, пожрём, охнем, да и — подохнем! Эх — ребята! Не верь милиции, держи свои позиции! Споёмте — что ли?
12Вид Звенигорода.
13Звенигородский монастырь.
14Вокзал Звенигорода. Перрон. Чекисты и местная милиция ждут поезда.
Старший чекист. С этим поездом прибудет пятьсот, сразу направить в монастырь. Следить, чтобы не разбежались.
Голоса:
— Пятьсо-от. Держись, город Звенигород.
— Да-а, зададут встряску здешним жителям. Разграбят городишко.
Старший чекист. Решительно воспрещается применение каких-либо физических мер воздействия — поняли? Не бить, не толкать, не орать! Сразу, по разгрузке вагонов, давать каждому хлеб и колбасу. Авось — не побегут, если едой займутся.
15Эшелон беспризорных идёт улицей города. Все жуют. Из ворот, из окон неодобрительно смотрят обыватели. Некоторые выражают сочувствие и сожаление:
— Эх, бедняжки! Куда это вас ведут?
— Господи, грязные какие.
Беспризорные отвечают сочувствующим руганью, свистом, показывают языки, кулаки. Вслед им обыватели говорят:
— Жульё всё! Это на горе наше привезли их.
— Заставят нас кормить ораву такую… А ведь!
— Пожалуй, и заставят. Да и обуть, одеть тоже нам велят… Эх, жизнь…
16Двор монастыря. Беспризорники ошеломлённо разбились по группам, хмуро озираются, перешёптываются, в общем ведут себя тихо. Их раздевают и лохмотья бросают в костёр среди двора. Восемь парикмахеров стригут их. После стрижки голых ведут в баню.
17Баня. Ребят — моют. Охотно моются единицы, в их числе — Узбек, Лёнька, — большинство сопротивляется, хулиганит, плещет друг на друга водой из шаек. Дикий визг, шум, брань, попытки петь.
18Ребята выходят из бани на двор, одетые в однообразные костюмы и шапочки. Вид у большинства ошарашенный.
Голоса:
— К чему это готовят нас? Во святые, что ли? В монахи постригли. Чёрт их знает чего они выдумали.
Лёнька. Братишки! Знай своё дело: ни в чём не уступайте. Нас хотят в миленькие перекрестить.
Старший чекист. Ребята! Рассчитывайтесь по десяткам и выберите десятников.
Голоса:
— Это можно! В этом плохого не видно. Увидишь, погоди.
19Заметно выделяются группы ребят, которые довольны тем, что вымылись, одеты в чистое. Доволен Узбек, он смотрит в кадку с водой, любуется своим отражением, хохочет, рядом с ним — Язев и Куманёк — парень лет 15.
Язев. Чего же это будет?
Куманёк. Увидим.
Узбек. Хорошо будет.
Язев. Тебе, Узбек, немного надо…
Узбек. Мине? Мине всё надо.
Язев. Тебе дать кусок, ты и не лаешь.
Узбек. Врёшь.
20Васька Кабан, тупорылый, низкорослый парень, лет 20, ухмыляясь, агитирует в группе ребят. Их человек двадцать.
— Ну вот, пацаны, значит — прокатились мы на дураках, в бане помылись, пожрали, чуть-чуть оделись. Чего надо делать? Ну, надо, значит, бежать — кто куда! Прямо — сади всей массой! Всех не переловят, а если и поймают которых — ноги не оторвут, опять можно бежать. У них нет такой силы, чтобы сладить с нами. Верно?
Голоса:
— Верно… Когда бежать? Надо сговориться, чтобы — сразу всем.
21Старший чекист (кричит). Эй, братишки, обедать!
С криком, свистом — толпа бежит.
22Лёнька — десятник. Намеренно неправильно режет пшеничный хлеб, неровными порциями. Куски прячет за пазуху. Бросает их через головы ребят, вызывая этим протесты.
Лёнька (орёт). Вы что здесь — у родной бабушки? Жри, что дают, пока по мордам не дали. Наелся — уходи…
23Чекист докладывает старшему:
— Там Лёнька хулиганит…
Старший чекист. Дан приказ в еде не отказывать — никаких конфликтов! Подайте хлеба дополнительно. Они хотят разыграть нас на хлебе.
24Чекист, Узбек и Куманёк несут хлеб. Лёнька, поняв, что его затея сорвана, бросает нож, идёт прочь с куском хлеба в руках. Кричит:
— Глядите, Узбек с Куманьком в лакеи нанялись…
25За углом церкви Кабан, Лёнька, Язев и ещё человека три.
Лёнька (угрюмо говорит). Сегодня ничего не будет. Все сытые, разморило всех… Да и охраны за стенами много…
