Александр Солженицын - Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России)
При Долгорукове к 90-м годам "в составе московского 1-й гильдии купечества оказалось много евреев. Это явление объяснялось нежеланием христианского московского купечества платить высокие первогильдейские пошлины". - До евреев промышленность Москвы работала только для Востока России, для Сибири, её изделия не распространялись в западной полосе России. А еврейские торговопромышленники связали Москву и с рынками Запада. (Подтверждает Тейтель: московское еврейство считалось самым богатым и авторитетным в России.) Немецкие купцы, из-за конкуренции, возмутились, обвинили Долгорукова в потворстве евреям69.
Но в 1891 году положение резко изменилось. Новый московский генерал-губернатор в. кн. Сергей Александрович - всевластный по своему положению, да независимый и денежно, - распорядился выслать из Москвы вообще всех евреев-ремесленников, не ведя доследования, кто истинный, кто мнимый. И Зарядье, и Марьина роща стали пустеть; считается, что было выслано до 20 тысяч евреев. Срок на ликвидацию имущества и отъезд давался не больше 6 месяцев, а заявивших, что не имеют средств на переезд, отправляли тюремным этапом. (В самый разгар выселения, для проверки его, прибыла в Россию американская правительственная комиссия - полковник Джон Вебер и д-р Кэмпстер. Замечательно, что Слиозберг повёз их в Москву, они исследовали там происходящее, как именно проводятся меры к ограждению Москвы "от наплыва евреев", даже посещали тайно Бутырскую тюрьму, там их снабдили образцами наручников, фотографиями этапируемых, - и при том они даже не были замечены русской полицией! вот уж где "крыловские порядки"; затем много недель ездили ещё по другим городам. Отчёт этой комиссии был в 1892 напечатан в материалах Конгресса США - к вящему посрамлению России и облегчению еврейской иммиграции в Соединённые Штаты70. За такие притеснения в 1892 "еврейские финансовые круги, во главе с Ротшильдом", отказались поддержать русские займы за границей71. В 1891 были и в Европе попытки остановить высылку евреев из Москвы, например, американо-еврейский: банкир Зелигман приезжал в Ватикан просить Папу Римского попытаться умерить Александра III72.)
В 1891 "часть высланных евреев незаконно поселилась в московских пригородах". Но, продолжая меры, осенью 1892 было повеление "о выселении из Москвы отставных солдат рекрутских наборов и членов их семей, не приписанных к обществам"73. (Отметим: в 1893 крупные русские купеческие и фабричные фирмы ходатайствовали о смягчении мер по высылке евреев.) - С 1899 была ограничена и дальнейшая новая приписка евреев к первогильдейскому купечеству Москвы74.
В 1893 наступило и такое утяжеление для жизни евреев: Сенат впервые заметил тот, действующий с 1880, циркуляр м.в.д., по которому оставлялись на местах все евреи, уже поселившиеся вне черты без законного на то основания ("хартия вольности евреев"). Теперь этот циркуляр был отменён (кроме Курляндии и Лифляндии, где оставили). Таких незаконно поселившихся за последнее 12-летие - оказалось около 70 тыс. семей. Но с помощью Дурново были изданы "спасительные пункты, которые предотвратили, в конце концов, угрожающее огромное бедствие"75.
В 1893 были выселены и "некоторые категории евреев" из Ялты, рядом с которою летом жила царская семья, и запрещено евреям новое вселение туда: "Усилившийся за последнее время наплыв и прогрессивное умножение числа евреев в г. Ялте, в связи с заметным среди них стремлением к приобретению недвижимой собственности, грозит этому лечебному месту обратиться в чисто-еврейский город"76. (Тут могло быть, конечно, после стольких террористических покушений в России, и соображение о безопасности царской семьи в Ливадии. Александр III мог с большими основаниями считать теперь - да всего-то и за год до его смерти, что он ненавидим евреями полновесно. Как и нельзя исключить мотива мести за притеснение евреев - в выборе мишенями для террора именно Сипягина, Плеве и Сергея Александровича.) Впрочем, многие евреи, видимо, остались в районе Ялты, судя по жалобе алуштинцев в 1909, что там евреи, приобретя виноградники и сады, "эксплуатируют [для их обработки] труд местного населения", пользуясь его затруднительным денежным положением и ссужая под "высокие и незаконные проценты", чем разоряют татарское население77.
А ещё же были - в борьбе с неутомимой контрабандой - стеснения еврейского жительства в западной пограничной полосе. Правда, новых выселений оттуда не было, кроме лиц, явно пойманных на контрабанде. (Судя по множеству мемуаров контрабанда, часто еврейская, в том числе с переправкой революционеров или революционной печатности, не умерялась вплоть до Мировой войны.) В 1903-1904 тут возник такой спор: Сенат постановил, что "Временные правила" 1882 не распространяются на пограничную черту, отчего, следовательно, евреи пограничной черты "могут свободно селиться в сельских местностях. Тогда бессарабское губернское правление вошло в Сенат с рапортом, что всё вообще еврейское население" пограничной черты, включая незаконно поселившихся в ней, теперь устремится в сёла, "где и без того евреев "более, чем достаточно"", и пограничная черта "станет отныне для евреев "обетованною чертою"". Протест пошёл через Государственный Совет, а тот, разбирая этот частный повод о сельских местностях, - вообще отменил особенный режим пограничной черты в его отличиях от черты оседлости78.
Но это полегчание не нашло сколько-нибудь заметного отражения в печати и в обществе. Как и снятие в 1887 запрета евреям нанимать домашнюю прислугу из христиан. Как - и закон 1891, вводящий в уголовное Уложение новую статью об "ответственности за открытое нападение одной части населения на другую", статью, никогда раньше не потребованную обстоятельствами российской жизни, а в погромах 1881 года оказалось, что её не хватает. Теперь - она предусмотрительно вводилась.
А и напомним же: правовые ограничения евреев в России никогда не были расовыми. Они не применялись ни к караимам, ни к горским евреям, ни к среднеазиатским евреям, свободно расселявшимся среди окружающего населения и свободно выбиравшим себе роды деятельности.
Самые разные авторы объясняют нам, что в основе ограничений евреев в России лежали экономические причины. Англичанин Дж. Паркс, решительно осуждающий эти ограничения, оговаривается: "в довоенное [до Первой Мировой войны] время, некоторые евреи сосредоточили в своих руках значительные богатства... [и это] вызвало опасение, что с уничтожением ограничений евреи быстро сделаются хозяевами в стране"79. - Последовательно либеральный проф. В. Леонтович: "До сих пор недостаточно принималось во внимание, что ограничительные мероприятия по отношению к евреям в основном вытекали из... антикапиталистической тенденции... отнюдь не... из расовой дискриминации. В те времена понятия расы вообще никого в России - кроме специалистов по этнологии - не интересовали... Решающим был страх усиления капиталистических элементов, которые могли бы эксплуатировать крестьян и вообще трудовой народ. В источниках можно найти многочисленные тому доказательства"80.
Не упустим ошеломительный для российского крестьянства внезапный переход от крепостных отношений к денежно-рыночным, к чему крестьянство не было готово никак - и легко попадало в невиданную рублёвую бурю, иногда более безжалостную, чем крепостное иго.
В. Шульгин писал об этом так: "Ограничение в правах евреев в России имело под собой весьма "гуманную мысль"... Признавалось, что русский народ во всей его совокупности (или его некоторые социальные слои), так сказать, женственно несовершеннолетен; что его легко эксплуатировать... что его поэтому надо как-то поддержать и защитить мерами государства; защитить против других элементов, более сильных... Северная Россия посмотрела на еврея глазами России Южной. Исторический же взгляд Малой России на еврея, которого она хорошо узнала за время сожития с Польшей, именно был таков: хохлы представляли себе еврея во образе "ишинкарiв-орендарiв", которые "пьют кровь" из русского люда"81. Ограничения были задуманы правительством - против сплочённого экономического напора, опасного для национальной основы государства. - Долю правды в таком взгляде видит и Паркс, отмечая "дурно[е] влияни[е] возможности эксплуатировать ближних", "распространённую в Восточной Европе роль деревенского шинкаря и ростовщика", -хотя находит причины этого "скорее в природе крестьянства, нежели в самих евреях". Также и по его мнению эта торговля водкой, будучи "самым важным занятием евреев" в Восточной Европе, вызывала наибольшую ненависть к евреям со стороны крестьян; она питала собою не один погром и оставила глубокий долгий шрам в сознании населения украинского, белорусского и в памяти населения еврейского82.
У многих авторов встречаются утверждения, что евреи-шинкари бедствовали, жили на ничтожные гроши, почти нищенствовали. Но не стоит думать, что это был столь хилый рынок. Слабостью пьющего народа питались и помещики Западного края, и винокуренные заводы, и шинкари, - и правительство. Есть возможность оценить суммарную цифру этих доходов по моменту, когда они оформились как государственные. После того как в 1896 в России была введена казённая винная монополия, устранившая всех частных шинкарей и акцизную продажу питей, - в следующем году общий доход казны от продажи питей оказался 285 млн. руб., тогда как прямые налоги с населения дали всего 98 млн. Из этого видим не только, что винокурение являлось "важнейшим источником косвенного обложения", но и что доходы питейной промышленности, платившей до 1896 акциз всего "по 4 копейки с градуса выкуренного спирта", куда превосходили прямые государственные доходы Империи83.
