Сергей Залыгин - Клуб Вольных Долгожителей
- Во всяком случае - я тоже! - сказала Ленка.
Генерал Желнин передохнул, полежал с закрытыми глазами.
- Ничего себе - сестрицы... Родные. Вот уж не думал. И не предполагал. Ну, разве что догадывался... Изредка...
"А думать, и предполагать, и догадываться надо было давным-давно!" подумал он.
Сестрицы были внешне похожи друг на друга, вылитая мать. Одна фотография, только по-разному разретушированная - под блондинку и почти что под брюнетку. Это - внешне. Друг друга не любили, но обе сходились на отношении к матери, мать казалась им уж очень простенькой, куда там до генеральши: и одеваться не умела, и Пастернака не читала, а походки так и не выработала - уткой переваливалась с боку на бок.
Вот они и соревновались между собой: каждая хотела быть истинно генеральской дочерью, чтобы это было с первого взгляда видно, с первого слова слышно. Знай наших! Которая в этом больше преуспела, та и считала, что имеет больше прав влиять на отца, то есть расширить свою жилплощадь. Ясно и понятно.
Отец же ничего этого не замечал. Вернее, однажды заметил, да и махнул рукой: дело бабье, пусть сами как хотят, так и разбираются.
* * *
Со дня этого разговора прошло около года. Агроном умер через неделю. Его хоронили всем Клубом, но генерала Желнина на похоронах не было. Клуб вообще прекратил свое существование.
Желнин же вот уж год как свидетельствовал в судах разных инстанций, выступал добрый десяток раз. Сколько он насмотрелся судей - главным образом женщин, сколько перед ним прошло бессловесных народных заседателей-мужчин, сколько нотариусов, сколько адвокатов - не счесть... Целый мир, целое государство! В скольких судах с обшарпанными стенами он побывал?! В скольких БТИ?
Загвоздка состояла в том, что завещание было составлено на имя жены Татьяны, а дочери, обе, постарались: каждая приводила в дом свое БТИ и по-своему объясняла инспектору границы собственного владения. А инспектору - что? Ему как говорили, он так и фиксировал.
Несмотря ни на что, конец все-таки предвиделся. В чью пользу генералу Желнину было совершенно все равно.
Хорошо еще, что по судам его возили поочередно то Ленка, то Нинка.
- Хорошо еще... - говорил генерал Желнин после каждой поездки. - Могло быть и хуже. Конечно, могло.
Как-никак, а принципы Клуба Вольных Долгожителей оставались при нем, хотя в его нынешних обстоятельствах они запросто могли бы затеряться. Совсем запросто: один миллион богачей жил бы по двести лет, даже и не умирал бы никогда, чтобы от голода умирало ежегодно уже не два с половиной миллиона нищих, как нынче, а целых пять.
