Сергей Лукницкий - Бином Всевышнего
Дядюшка сделал паузу:
- Этот крест изготовлен из неизвестной мне породы дерева.
Синьор Черви говорит, что его предки этот крест передавали лет двести из поколения в поколение. В крест вкраплены какие-то кусочки металла, но он неразборный. Как бы то ни было, но я этот крест загнал в паз, и, когда я положил на него руку, я оказался в светящемся пространстве, объемном совершенно, и по мановению своей мысли, я повторяю, мысли, а не каких бы то ни было манипуляций с клавиатурой и кнопочными механизмами, я оказался там, в том времени, в котором мне это было интересно. Я давно искал применение этим часам, - он отстегнул браслет и протянул их мне, - видишь на них два циферблата: один показывает время, а другой - пространство.
Но самое главное, мой дорогой племянник, во всем том, что я тебе говорю, это то, что, занимаясь перемещением во времени, я обнаружил, что осязаем и могу влиять на события, которые происходили в то время, в котором я оказывался. Таким образом, этот крест не просто волшебный фонарь для лицезрения прошлого, нет, это аппарат для разрушения пространственно-временного соотношения. Я не знаю, для чего он простоял в нашей семье двести лет и для чего, собственно, и кем он был разделен на две части (крест был увезен в Италию, а бюро осталось в России), или наоборот, быть может, это была какая-то задумка Вселенского Разума, но как бы то ни было, сегодня ты единственный наследник обеих наших семей - моей и твоей матушки - и ты можешь себе представить, каким богатством ты обладаешь.
Однако я пришел вовсе не для того, чтобы сообщить тебе, что собираюсь умереть и оставляю тебе столь необычное наследство. Я пришел совершенно по другому поводу...
Я слушал внимательно, но тут стал сердиться па дядюшку, потому что, с моей точки зрения, он стал говорить вещи обидные и нетрадиционные. Что значит, "пришел совершенно по другому поводу"? Можно подумать, что я ждал его с открытием наследства. И, изобразив поэтому на лице неудовольствие, якобы от того, что он заговорился и стал вторгаться в область, мне неприятную, я с утроенным вниманием продолжал его слушать.
Дядюшка, между тем, говорить не спешил, потому что прекрасно понимал, что то, что он уже сказал, и без того слишком много.
- Наукой доказано, - заговорил наконец он, - что, умирая, человек отнюдь не прекращает своего духовного существования, и ты это прекрасно сам знаешь. Светящееся Существо в момент перехода в иной мир видели сотни и тысячи людей, которые с того света каким-то образом сумели удрать до времени. Ну так вот, это Светящееся Существо, встречая каждого вновь прибывшего на тот свет, пристрастно допрашивает: кто ты, что ты, что сделал, хотя прекрасно Само знает про нас все. Ну так вот, - еще раз сказал он, проглотив комок, - если это Господь Бог или Вселенский Разум, или концентрация энергии Этической субстанции, способная направлять дальнейшее развитие нашего разума и духа, то, что касается меня, я не знаю, что я скажу этому Существу, когда пробьет мой час. Не знаю потому, что сегодня я обнаружил, что все, что произошло в этой жизни, а произошло в ней у нашей семьи только хорошее, произошло по моей вине.
Видишь ли, я не Господь Бог, я не хочу заниматься работой Бога, и я не имел права переделывать тот мир, который я своею волею переделал.
И вот, дружок, я пришел к тебе для того, чтобы сказать это тебе одному. Мир совсем не таков, как Ты лицезрел его в течение сорока с лишним лет. Он иной. И ты, конечно, не согласишься поменять его на тот, который тебе известен. Но хоть знай о нем. Почему я выбрал тебя для этого разговора? Ну, во-первых, ты мой единственный наследник, а во-вторых, я читаю твои произведения, и мне кажется, что ни физик, ни химик, ни астроном и ни механик не смогут помочь мне, а только ты - человек, который берет за основу любую фантастику и превращает ее в реальность.
Конечно, ты можешь считать меня выжившим из ума стариком, но это не подвинет нас к решению той задачи, которую я хочу тебе предложить. Только ты можешь исправить это положение.
Дело в том, что ты родился в год Лошади и в месяц Водолея, так вот, ты, конечно, знаешь, мы уже в начале нашей беседы об этом говорили, что большевики объявили свое собственное специальное российское время и произошло это в год Лошади, в восемнадцатом году, в месяц Водолея; с первого февраля начал действовать новый закон о времени.
И вот я установил путем нехитрого эксперимента, что только ты можешь поставить историю на те рельсы, с которых сбросила ее моя амбициозность и нелюбовь к балагану.
К тому же сегодня утром я обнаружил, что я не могу умереть, хотя я уже, как все старики, жду и готовлюсь (прости меня, я знаю, что ты не любишь этих разговоров) к своей смерти, потому что после того, как это произойдет, восстановится пространственно-временное соотношение, и будущее России, твое будущее, твоей мамы, моей памяти, твоего отца, твоего любимого Гумилёва, - он протянул руку и пошуршал страницами, лежащими на моем столе, - будет непредсказуемо, может быть, даже наступит распад нашей Галактики. Я бы этого не хотел, даже находясь на том свете, а вовсе не убоявшись, что распад Галактики каким-то образом отразится на дальнейшем развитии моего духа.
Знай, мой дорогой племянник, в далеком восемнадцатом году я совершил преступление. Я объясню тебе какое и почему я это сделал.
Я это сделал потому, что, пропутешествовав в этом временном шаре по всей нашей эпохе, обнаружил, что было бы, если бы к власти тогда всерьез пришли большевики.
Представь себе, что меня бы не было уже на свете в тридцать четвертом, и ты думаешь я попал бы под трамвай? Нет', меня правоверные большевики выбросили бы из окна пятого этажа дома в этом городе, дома, где сейчас находится военное ведомство. Там у них находилась бы внутренняя контрразведка, кажется, НКВД, я немножко подзабыл сейчас аббревиатуры, но тебе скоро придется поехать в то время, и ты всему научишься разбираться во всем сам.
Отца твоего унижали бы всю жизнь, всех родных твоей матери уничтожили бы и она осталась бы одинокой девчонкой, которая в восемнадцать лет бежала бы из Германии, куда попала не по своей воле, и в один прекрасный момент в поезде, идущем откуда-то из страшной, непростительной глубинки в Москву, встретила бы твоего отца.
То, что они встретились бы, и в том времени невероятно, видимо, даже Вселенские преступления перед временем не властны над чувствами. Ты все это знаешь в другой временной ипостаси, и поэтому поверь мне, если бы можно было изменить эту историю таким образом, чтобы конкретно для твоих близких все осталось нетронутым, я бы подсказал тебе этот вариант, но это невозможно, поэтому историю, ту историю, которую ты знаешь, потому что это псевдоистория, придется поменять, ибо в случае моей смерти начнется распад частиц Вселенной.
Дядюшка был прекрасен. И пока он говорил, я уже все понял.
Конечно, мне придется совершить это странное путешествие...
...и воочию убедиться в том, что, несмотря на всеобщий развал и распад в мире, отчего-то будут продолжать рождаться женщины.
Я не знал, как мне туда собраться. Ведь я ехал в непостижимое, поэтому в чемодан мой возможно должны были бы быть аккуратно уложены не только Северная и Южная Америка, но и кусок Антарктиды с аккуратно заштопанной озоновой дырой. Хотя для того, чтобы радоваться, хватило бы и клочка бумаги с перечислением необходимых в хозяйстве вещей. "Луна - одна штука; радуга - один комплект; весенний дождь - три лужи, родительские советы одна бесконечность и еще сорок три пункта".
Я никогда не встречал человека, который, хотя бы в какой-то миг своей жизни, не мечтал совершить путешествие во времени. Быть может, для того, чтобы что-нибудь исправить или добавить в своей жизни. И это им не удается, я знаю почему. Потому что всяческие исправления могут привести к катастрофе. И я не исключение. Мне с детства дано такое свойство: я всегда стараюсь примирить непримиримые вещи и чаще мне это удается, поэтому, конечно, когда я поеду в ту историю, раз у меня есть такая возможность, я, конечно, спасу дядюшку от позора преступления, в котором он сам только что признался. Преступление его заключалось в том, что он помог большевикам изловить их вождя Ленина и вместе с этими большевиками потом сдал его в руки правосудия Антанты. В общем-то не свойственное для дворянина занятие.
Вот вам и парадокс времени - он же смягчающее дядюшкину вину обстоятельство: если бы он не сделал этого, его бы самого в тридцать четвертом уничтожили.
А с другой стороны тоже парадокс. Его и уничтожили в тридцать четвертом, потому что в восемнадцатом он был готов совершить это преступление. Чем это кончилось, вы прекрасно знаете, но были вещи, которые, мне казалось, дядюшка просто присочинил, хотя у меня не было никогда оснований ему не доверять, но он, например, говорил, что от репрессий в лагерях (в случае прихода большевиков к власти)
