Элизабет Тюдор - Время, взятое взаймы
Поразмыслив, Ян сделал вывод, что из рук медиков без хитрости ему не спастись.
- Хорошо, я расскажу вам все, что вы пожелаете,
если только вы пообещаете выполнить мои требования.
Он высказал два пожелания: вернуть ему одежду и развязать руки. Доктор Нома принял его условия, дав слово выполнить их на следующий день.
- А теперь ответь, видел ли ты когда-нибудь эти
предметы?
Нома положил на стул дипломат и, достав оттуда зеркало, обрамленное в белую пластмассу, преподнес его к пациенту. Никогда не видя прежде своего отражения в зеркале, тот вздрогнул и зажмурил глаза. Его реакция изумила присутствующих!
- Ян, открой глаза.
- Нет!
- Тебе ничего ни грозит. Это всего лишь твое от
ражение.
Юноша не сразу открыл глаза, боясь, что все это было проделками злого духа. Когда наконец первое волнение прошло и он посмотрел в зеркало, все тревоги остались позади. Доктор еще много чего показал Шэну на картинках в книге. Некоторые предметы были знакомы ему, о других же он не имел ни малейшего представления. Историк записывал слова Яна на диктофон, скрытый во внутреннем кармане пиджака, планируя заняться более глубоким исследованием.
Посетители покинули палату, и Ян после стольких переживаний забылся сном.
На следующий день Шэн ожидал исполнения своих требований, однако Нома придумал очередную отговорку, дабы не выполнить их. И тогда он решил претворить в жизнь свой изначальный план - побег!
В его палату ежедневно приходили медсестра Кумико, санитар Ван и незнакомцы, сопровождаемые лечащим врачом. Шэн знал обычное время их прихода и рассчитывал осуществить побег во время посещения санитара Вана. Нет, этот молодой человек не собирался помочь Яну бежать, ему нужна была лишь униформа работника больницы. Главной проблемой было освободиться от ремней...
Медсестра накормила подопечного и удалилась, вслед за ней должен был прийти санитар, и у Шэна было всего-навсего несколько минут, чтобы разорвать ремни.
Ченг, старший брат Яна, некогда учил его разрывать путы, и у него это неплохо получалось. Однако разорвать веревки было гораздо легче, чем кожаные ремни. За время своего заключения Ян детально изучил расположение пут - они окольцовывали железные трубы койки и закреплялись застежками на запястьях.
Юноша сосредоточился, намереваясь освободить сперва правую руку. Собрался с силами и резко дернул руку вверх, однако кожаные путы оказались слишком плотными. Он повторил свою попытку несколько раз, но ничего не вышло. Раздосадовавшись, юноша заметался в постели, потом внезапно притих, словно услышав возле себя голос старшего брата.
"Ты слишком торопишься, - вспомнил он слова, некогда сказанные Ченгом. Расслабься... сосредоточься, и соберись не только с силами, но и с мудростью..."
Ян глубоко вздохнул, успокоил расшатавшиеся нервы, сконцентрировал свое внимание на ремне и сделал рывок...
Больничная койка, не устояв на роликах от сильного скачка, грохнулась на пол. Матрац, подушка и одеяло - все упало с койки. Придя в себя после падения, Шэн обнаружил, что рука его высвободилась. Торопливо развязав все ремни, он поднялся на ноги и вернул кровати прежнее положение. Подправил матрац и прикрыл подушку одеялом, имитировав свое присутствие в постели. Подошел к двери и стал дожидаться прихода санитара. Тот, как и полагал Шэн,
явился спустя несколько минут.
- Ян, ты уже спишь? Тебе пора... - санитар умолк,
завидев отсутствие больного в постели, кинулся к выходу, чтобы сообщить о побеге, и встретился визави с пациентом.
- Ян, клянусь, все, что я говорил, было лишь шут
кой, не больше, - в паническом страхе затараторил Ван.
Он с первого дня неуважительно относился к больному, потешался над ним и бросался колкостями, что мучительно сказывалось на самолюбии юноши.
Шэн злорадно улыбнулся. Присел на корточки, вытянул ногу и, перекрутившись в таком положении, сбил санитара с ног. Тот, шмякнувшись на пол, жалобно захныкал. Прильнув к поверженному, Ян стиснул его сонную артерию - и тот отключился. Затем он переоделся в униформу санитара и выбрался из палаты. В коридоре в это время суток было тихо и безлюдно. В приемной на этом этаже дежурная медсестра клевала носом, а в конце коридора один из санитаров расчищал пол. Из палат, временами нарушая тишину, доносились стоны и истерический смех все еще бодрствующих душевнобольных.
Ян прошел дозорный пункт и, дойдя до пожарного выхода, побежал по лестнице. Выбежал в фойе и, умерив темп шага, направился к парадным дверям. Охрана ничего не заподозрила. Встретить здесь санитара в синих просторных брюках и тенниске было обычным делом. Их не спрашивали, куда и зачем они направлялись.
Пройдя мимо охранников, Ян вышел наружу. После двухнедельного заточения было приятно ощутить свободу, однако она не принесла ему ожидаемой радости. Мир, в который он попал, привел его в трепет, скорее даже в ужас.
Современный, динамичный, быстрый, непредсказуемый, тесный, высокий, красочный, светлый, колоритный, головокружительный - вот таким предстал Яну Ли город Гонконг, и увиденное глубоко потрясло его.
Пребывая в лечебнице, он предполагал, что мир снаружи значительно изменился, однако не мог себе представить насколько.
С одной стороны широкой улицы, выложенной мраморными плитами, возвышались гигантские, стекольно-мраморные постройки, светящиеся в темноте всеми цветами радуги. Небоскребы, тянувшиеся все выше и выше, были самых разных конструкций: закругленные, прямоугольные, разумной толщины и тоненькие, будто в них не было ничего, кроме лифта. По другой стороне той же самой улицы тянулась автомагистраль со сплошным потоком машин различной окраски, конфигураций и марок. Улицы были освещены фонарями и, несмотря на ночное время, здесь было немыслимое скопление людей, разодетых в самые невероятные одежды всевозможных цветов и фасонов. Рестораны и забегаловки манили прохожих аппетитными запахами, а из ночных клубов и диско-баров звучная музыка вырывалась наружу. Сверкающие неоновые огни аттракционов и витрин магазинов приводили в веселое ошеломление и приковывали к себе внимание людей, прогуливавшихся по знаменитой торговой улице Гонконга - Натан Роуд.
Глаза Ян Ли разбегались по сторонам, не успев разглядеть новую диковинку, он переключал внимание на другую. Он пробыл всего лишь час на улицах Гонконга, а голова его уже пошла кругом от всего увиденного. На мгновенье он даже пожалел о побеге из тихой и мирной больницы, но быстро подавив нахлынувшие на него чувства, стал продумывать свои дальнейшие шаги.
"Какая разница, куда я попал? - шагая по хорошо освещенным улицам, думал он. - Будь это повстанческий лагерь или любое другое место, я не смогу вернуться к прежней жизни... Для меня отныне все потеряно... все кончено... Я не знаю, где я.... мне не вернуть убитых родственников... не отомстить больше жестокому императору... жизнь потеряла всякий смысл... А как же продолжение рода Шэн? - спросил он сам себя. - Какая сейчас разница?... Но ведь тебя избрали старейшины... - он горестно рассмеялся из-за собственной непоследовательности. - Уж лучше бы меня казнили вместе с остальными, тогда мне не
пришлось бы пережить такое унижение..."
Мысли его прервал один из прохожих. Высокий, худощавый незнакомец, на десяток лет старше Яна, был чем-то страшно рассержен и агрессивен. Рядом с ним стояли пятеро парней примерно того же возраста.
В раздумье Шэн не заметил, как добрался до района, где постройки были менее современной конструкции. Этот контраст старого и нового, прошлого и будущего, присущий Гонконгу, вызывал в человеке ощущение, словно бы он попал из фантастического мира в минувшее тысячелетие. Здесь было менее шумно, но отнюдь не спокойно.
Шестеро местных жителей шутливо разговаривали между собой, когда, оступившись о скользкий после дождя тротуар, самый худой среди них рухнул на землю. Его падение и смех Яна над собственной участью попали в один момент, и прохожий воспринял это на свой счет.
- Эй, коротышка, что это так тебя рассмешило?
Шэн оглянулся, не поверив, что обращение было сделано ему.
- Чего уставился? Отвечай, когда тебя спрашивают!
Это ты надо мной смеялся?
Ян отрицательно покачал головой.
- А тогда над чем же? - прохожий скрестил руки на
груди и принял угрожающую позу.
Юноша усмехнулся, представив себе лица незнакомцев, если бы они узнали, над чем он смеялся. Улыбка Яна еще больше разозлила незнакомца, и шестеро парней мигом окружили его, вознамерившись проучить.
- Посмотрите-ка на его одежду, - тыча пальцем в
Шэна, засмеялся самый полнотелый и коренастый из них.
- Может, он сбежал из морга? - подхватил его сло
ва щуплый и костлявый юноша.
- Нет-нет, это одежда санитара! - воскликнул ба
сом самый здоровенный из недругов.
- Вонючий санитар! Небось завяз в дерьме в своей
