Дмитрий Липскеров - Река на асфальте
Канифоль. Я стараюсь!.. А скоро она очистится от тумана?
Ричард. Скоро... Она очистится, и перед тобой откроется все ее великолепие.
Канифоль (снимая с шеи бусы). И их в реку! (Бросает.)
Ричард. Скоро ты очистишься! Все твои земные грехи смоет река!
Канифоль (снимает с пальца кольцо). Как это? (Бросает кольцо вниз.)
Ричард (отбегает, возвращается с вазой). Очень просто!
(Бросает вазу вниз.)
Лети!.. Теперь ты никому не нужна! (Оборачивается к Канифоли.) Ты знаешь... знаешь... (Кладет ей руки на плечи.) Мне кажется, что я тебя люблю...
Канифоль целует его. Он увлекает ее к кровати. Они ложатся...
Пауза.
Канифоль (тихо). Видишь, все получилось...
Пауза.
Ричард (вставая). А теперь пошли.
Канифоль. Куда?
Ричард. Туда! (Показывает в сторону окна.) Нас ждет река.
Канифоль встает. Они подходят к окну.
Канифоль. Мне больше нечего бросать, я уже все выбросила...
Ричард. У тебя остался самый дорогой подарок для реки.
Канифоль. Какой?
Ричард. Ты сама.
Канифоль (испуганно). Нет.
Ричард. Да. Это необходимо, чтобы бессмысленно не страдать.
Канифоль. Нет.
Ричард. Да. Ты не почувствуешь боли! Все произойдет мгновенно, и блаженство захлестнет твою освободившуюся от плоти душу. Ты ощутишь вечный полет, вечный восторг и будешь хохотать над бренной жизнью на земле... А потом за тобой последую я, и наши души сольются в единую, и вечная любовь, не тронутая грехом будет сопровождать нас в бесконечном полете...
Канифоль. Нет, нет! Я не могу! Я слабая!..
Ричард. Перестань! Нужно преодолеть свою слабость!
Канифоль. А как же моя мать? Она не выдержит этого!
Ричард. Тем лучше. Значит, она скоро присоединится к тебе. Этим ты только сделаешь ей благо.
Канифоль. Ричард, милый, ты же сказал, что любишь меня.
Ричард (хватая ее за руки). Да, да, я люблю тебя, я первый раз полюбил и поэтому открыл тебе свою тайну, тайну молочной реки...
Канифоль плачет.
Не плачь, нужно быть мужественной!
Канифоль. Мне нужно собраться, я так сразу не могу.
Ричард. Хорошо, я помогу... Я включу тебе последнюю запись отца...
(Отходит и включает магнитофон.)
Голос. Я открыл окно и увидел ее, текущую, как всегда, величественно и спокойно. Я опять поразился ее бескрайности... Я встал на подоконник, и река в первый раз почувствовала меня. Она взбурлила на миг, так, что молочные брызги коснулись моего лица, потом опять успокоилась и потекла, покачивая мой дом, потекла в свой бесконечный путь... Внезапно я увидел русалку. Она вынырнула, блеснув чешуей, на миг мне открылась ее сказочная нагота, улыбнулась призывной улыбкой и опять исчезла, растворяясь в глубине. Потом мимо моего окна проплыли гурьбой лысые головы, все счастливые и безмятежные. А может быть, это были не головы, а гигантские яблоки или груши, сорвавшиеся с райских деревьев? Я встал на подоконник, чтобы лучше видеть реку и проносящиеся по ней предметы, и вновь волнение охватило меня, и вновь я почувствовал сладость во рту, и желудок мой сжался в маленький кулачок, когда я увидел проплывающую по реке свою жену. Она плыла, возлежа на кровати, и безмятежно спала. Ее распущенные волосы касались молока, а из-под одеяла торчала маленькая розовая пятка. Я, не отрываясь, смотрел на этот маленький кораблик, уносящий мою жену, пока он совсем не исчез из виду... И вдруг река заговорила. Это было так неожиданно!.. "Ты маленький, слабый человек,- начала река.- Большую часть жизни ты мучаешься. Мучаешься от неудачной любви, от бесплодного творчества, от своих комплексов. Ты ежедневно смотришь на себя в зеркало и отмечаешь прибавление седых волос, задавая себе вопрос: зачем все это надо, а стоит ли?.. Не будет ли лучше оборвать все разом? Но опять-таки ты мучаешься тем, ждет ли тебя что-нибудь где-то там. И это "где-то там" пугает тебя своей непостижимостью и одновременно влечет к себе...".
Ричард (кричит). Неужели ты не понимаешь, что там действительно что-то есть, неужели тебя нужно еще в чем-то убеждать, если река сама заговорила?.. Мне все опротивело!..
Канифоль. Хорошо, я согласна. (Встает на подоконник.) Залезай.
Ричард (залезая на подоконник.) Я хочу тебя поцеловать.
Канифоль (распахивая окно). Целуй.
Ричард целует ее.
Кто первый?
Ричард. Что?
Канифоль. Кто будет прыгать первым?
Ричард. Вместе.
Канифоль. Хорошо, возьмемся за руки и прыгнем.
Ричард (смотрит вниз). Когда же рассеется этот туман?
Канифоль. Знаешь, почему лицо твоего отца улыбалось?.. Потому что сердце не выдержало падения и остановилось.
Пауза.
Ричард. Какой прохладный ветер.
Канифоль. Весной всегда так - дни теплые, а ночи холодные.
Ричард. А вот ко мне загар совсем не пристает. Что-то с обменом веществ.
Канифоль. Нет, я загораю хорошо. Стоит под солнышком часок побыть, становлюсь шоколадной...
Пауза. Давай руку.
Ричард протягивает ей руку. Пауза. Телефонный звонок. Звенит долго, но Ричард и Канифоль не обращают на него внимания. Телефон замолкает, но вскоре опять раздаются настойчивые сигналы, сквозь которые слышится голос бабушки Ричарда.
Голос. Не знаю, как избежать склероза. То про кипящий чайник забываю, то про очки... А сейчас забыла... Ну как эти называются?.. Ну как их... Ну когда в тесто мясо заворачивают... Маленькие такие пирожки... А потом их варят... Господи боже мой, ну конечно пельмени... Склероз.
Звонки прекращаются.
Пауза.
Ричард. Давай на "три-четыре"?
Канифоль. Давай.
Пауза.
Ричард. Три...
Канифоль. Подожди.
Ричард. Что?
Канифоль. Платье поправлю. (Поправляет на плече платье.)
Ричард. Туман... Три...
Канифоль. Ты не хочешь есть?
Ричард. А что?
Канифоль. А я хочу. Что-то ужасно желудок подвело. Сосет и сосет.
Ричард. А что делать?
Канифоль. У тебя еще яйца остались?
Ричард. Почти два десятка.
Канифоль. Давай яичницу сделаем?.. Я так люблю яичницу... Давай из десяти яиц?
Ричард. Так много яиц вредно.
Канифоль. Ну, давай из восьми. Один раз можно, не повредит.
Ричард. Если честно, то я тоже хочу есть.
Канифоль. После любви всегда хочется есть.
Ричард. Да?
Канифоль (спрыгивая с подоконника). Да... Ставь тарелки на стол, а я буду жарить.
Ричард спрыгивает с подоконника.
Закрой окно, а то холодно.
Ричард закрывает окно. Канифоль ставит на плиту сковороду, открывает холодильник, достает яйца... Ричард подходит к ней, обнимает.
Не мешай!... Ты как любишь - глазунью или взбитую?
Ричард. Глазунью.
Канифоль. И я... А потом обильно полить ее кетчупом.
Ричард. Нет, лучше соевым.
Канифоль. Соевым тоже вкусно... Ты поставил тарелки? (Оборачивается.) Ставь тарелки, а то остынет!
Ричард ставит тарелки. Канифоль раскладывает яичницу. Они садятся и едят.
Ричард. Очень вкусную яичницу ты приготовила.
Канифоль. А я вообще готовлю хорошо. И суп могу, и мясо... Я всегда дома готовлю... Могу и тебе обед готовить... Я люблю готовить.
Ричард (показывая на окно). Какая луна!
Канифоль. Слушай-ка, а пойдем погуляем?
Ричард. Сейчас?
Канифоль. А что такого, я всего один раз гуляла по ночному городу.
Ричард. Главное, чтобы тетя Даша не проснулась!
Канифоль. Да черт с ней! Подумаешь, цаца!
Ричард. Да?
Канифоль. Конечно. Только фонарик возьми.
Ричард. Зачем?
Канифоль. Вещи подберем. Я не могу разбрасываться драгоценностями... Да и картины твоего отца мне понравились... Только вот вазе хренец пришел!.. Ричард. Черт с ней!
Канифоль. А потом спать ляжем, завтра в техникум рано вставать...
Ричард (доставая из шкафа фонарик.) Пошли?.. Только тихо.
Они выходят, убирается свет, только из магнитофона чуть слышится голос отца. А за окном нарастает шум реки.
Занавес
