Дмитрий Липскеров - Река на асфальте
Канифоль. Я к тебе не напрашивалась, ты меня сам позвал...
Ричард (возбужденно). Я не о том... Ну, втолкуй мне, для чего ты существуешь на этой земле?.. Что ты хочешь сделать, что хочешь понять?..
Канифоль. Отстань от меня!.. Мне страшно!.. Ты ненормальный, и квартира твоя ненормальная!..
Ричард. Чего ты боишься?.. Что тут страшного, квартира как квартира, даже очень смешная квартира... Как ты думаешь, для чего мы живем, в чем наше предназначение?
Канифоль. Во всяком случае, не в том, чтобы пугать друг друга!
Ричард. Я тебя сейчас съем! Канифоль. Что?
Ричард. Если ты не будешь вникать в мои слова, я тебя съем живьем.
Канифоль. Какая ты гадина, зачем ты меня пугаешь?
Ричард (гладит ее по волосам). Успокойся, пожалуйста... Вот что ты, например, будешь делать... когда техникум окончишь?
Канифоль. Откуда я знаю, вот пристал!
Ричард. А все же?
Канифоль. Ну, замуж выйду.
Ричард. Зачем?
Канифоль. Ребенка рожу.
Ричард. Зачем?
Канифоль. Дурак, что ли?
Ричард. Нет, не дурак... Все же зачем ты будешь рожать ребенка? Скажи, зачем?
Канифоль. Чтобы был... Я его любить всю жизнь буду... Одного мужика всю жизнь любить невозможно, а ребенка можно...
Ричард. У тебя попка после родов станет здоровой.
Канифоль. Это почему?
Ричард. Склонность к этому есть... И грудь после кормления отвиснет. Это всегда так бывает, я знаю... И перестанут тебя мужики любить! Любовь это иллюзия, которая исчезает с увяданием тела, остается только плод этой иллюзии. И будешь ты мучиться со своим ребенком всю жизнь одна, как твоя мать с тобой мучится.
Канифоль. А при чем здесь моя мать?
Ричард. При том, что она дура, и ты такая же!.. Чего ты так на меня смотришь, сама говорила, что она дура!
Канифоль. Слушай, ты!
Ричард. Что я?.. Знаешь, для чего тебя твоя мамаша родила? Потому что она такая несчастненькая, хроменькая, ей тоже любви захотелось, вот она алкоголика и привечала и тебя родила, чтобы не так тоскливо жить было, как игрушку... Скажи спасибо, что ты не умственно отсталая! А ты не игрушкой оказалась, ты мать свою дурой считаешь и ночевать домой не приходишь, вдобавок, деньги у нее воруешь...
Канифоль. Если ты не заткнешься, я тебе морду раскарябаю!
Ричард. А что, не так?.. Через несколько лет ты будешь, как твоя мать.
Пауза,
Канифоль. Ты любил своего отца?
Ричард. Да.
Канифоль. Он говорил про первую любовь и что нужно ценить чужое чувство?
Ричард. Ты прослушала... Это он вспоминал слова тренера по самбо. Отец в детстве самбо занимался, и был у них чудак тренер, который их все любви учил. А почему учил? Потому что был неудачником из-за нее. До того как он стал тренировать детей, у него могла получиться отличная спортивная карьера. Он выступал в каком-то очень престижном соревновании и пробился в финал. А накануне финала пришла жена его соперника и попросила проиграть встречу. Он ее любил. Она была такая трогательная, маленькая, как ребенок, волосишки топорщатся на затылочке и огромное пузо... Беременна она была от его соперника. Тренер спросил, почему он должен проиграть. А она вдруг задрожала вся, губками задвигала и заплакала. Когда у нас должен был родиться первый ребенок, это я за нее говорю, он проиграл кому-то в финале. Ребенок родился, и он его невзлюбил с самого рождения. А все потому, что проиграл. Если он и сейчас проиграет, то и этого любить не будет... Ну он, то есть тренер, поддался тому в финале, а все потому, что любил его жену. А потом мышцу себе порвал и больше выступать не смог... Любовь жестока.
Канифоль. Ты ничего не можешь знать о любви! Ты никогда не любил, тебе этого не понять!..
Ричард. Конечно. Куда мне против твоего опыта. Ты так часто любила, что тебя можно, не боясь неточности, называть на определенную букву;
Канифоль. Ты!..
Ричард. Я не прав? Тебе шестнадцать лет всего, а ты успела так испачкаться, что за всю жизнь не отмыться...
Канифоль. Просто у тебя со мной не получилось, вот ты и выжимаешь из себя Дерьмо... Это подло - за свою неумелость ругать другого!
Ричард. У тебя есть в жизни какая-нибудь мечта?
Канифоль. Отстань от меня!
Пауза.
Ричард. Как ты думаешь" что .будет после нашей смерти?
Канифоль. Как что? Ничего.
Ричард. А для чего мы тогда существуем, мучимся... Стремимся к чему-то?
Канифоль. Ты мне задаешь каверзные вопросы, на которые я не .знаю, как ответить...
Ричард. А я думаю, что после физической смерти существует что-то такое глобальное... Торжество энергии... Я считаю, что только наша телесная оболочка конечна, а энергия не способна умирать, она высвобождается из изношенного тела и устремляется в вечный путь познания... Просто мы не можем понять этого процесса... Вот послушай!.. В сосуд с серной кислотой помещают взведенную пружину, зафиксированную так, чтобы она не смогла развернуться. Следовательно, пружина заряжена энергией. Серная же кислота растворяет металл, из которого сделана пружина. Вопрос: куда же девалась высвобожденная энергия?
Канифоль пожимает плечами.
Вот то-то и оно. Так же и с человеком: он умирает, а энергия исчезает неизвестно куда... То есть я думаю, что мой отец понял, куда она исчезает, и понял, что существовать определенный промежуток времени и распределять себя в нем бессмысленно. (С пафосом.) Надо готовиться к вечности!
Канифоль. Мне тоже хочется жить вечно!
Ричард. Ты будешь жить вечно!
Канифоль. Почему же твой отец не отразил в своих картинах то, что понял? Он, наверное, стал бы гениальным художником.
Ричард. Его бы никто не понял... Даже моя мать его не поняла. Она считала, что отец сходит с ума, поэтому и ушла от него. Она не понимала, зачем отец сломал в квартире все перегородки, почему он перестал работать...
Канифоль. А почему она не взяла тебя с собой?
Ричард. Это я не ушел с ней. Она, конечно, предлагала, но я уже в то время отыскал отцов тайник, в котором он прятал кассеты, и прослушал их. Я знал, что отец что-то готовил, и наблюдал за ним, а мать была в этом только помехой. Она мешала мне во всем разобраться, и я был очень рад, что она, наконец, ушла.
Канифоль. И ты видел, как твой отец... ну это...
Ричард. Видел.
Канифоль. И ты не помешал ему?!
Ричард. Ты что!.. Зачем?..
Пауза.
Канифоль. Может быть, там действительно что-то есть?
Ричард. Тихо!
Канифоль. Что?
Ричард. Да тихо ты!.. Слышишь?
Канифоль. Чего?
Ричард. Ну шум!
Канифоль. Какой?
Ричард. Шум реки...
Канифоль (после паузы). Слышу.
Ричард (удивленно). Слышишь?
Канифоль. Да. Слышу какой-то невнятный шум. Он похож на шум реки.
Ричард (подбегает к окну). Черт!.. Туман... Ну ничего, он скоро рассеется, и ты ее увидишь!.. Иди сюда!..
Канифоль подходит к окну.
Вон там она течет, в самом низу, за туманом!
Канифоль. Я тебе верю... Ужасно в техникум неохота завтра идти!
Ричард. К черту техникум, к черту школу! Все бессмысленно!.. Смотри за рекой. Скоро туман рассеется, и ты увидишь ее во всей красе.
(Отходит, включает магнитофон.)
Голос. С того памятного дня я все ночи проводил у окна. Я наблюдал за рекой, она возбуждала во мне необыкновенное любопытство, мне хотелось ее пощупать, подставить лицо под ее теплые пахучие струи, окунуться всем телом... Иногда над рекой сгущался туман, скрывая ее от меня, и тогда тоска охватывала все мое существо, вплоть до последнего волоса, я страдал, и муки мои невозможно сравнить даже с самой жестокой пыткой... Но слава богу, что туман властвовал над рекой непродолжительное время. Вскоре она очищалась, и я мог любоваться ею весь остаток ночи...
Ричард (возбужденно). Скоро она очистится, и ты ее увидишь!
Голос. Иногда я забывался, глядя на реку, мне представлялось, что я уже плыву по ней, что мне не надо прилагать к этому никаких усилий, что река сама несет меня в свой бесконечный путь, и сладость разливалась по всему моему телу, и конечности мои были расслаблены, и тоска, казалось, навсегда покидала меня, оставшись где-то там, на девятом этаже, в том бренном и никчемном мире, в котором существуют только страдания, а радости столь ничтожны... Я плыл по реке, и мозг мой торжествовал. Я один из немногих, кто до срока узнал то, что скрыто от всех смертных... Что такое моя работа по сравнению с рекой? Полное ничтожество и бездарность! Даже его величество гений ничтожен перед моей рекой, у которой нет ни края, ни конца! Все мои работы подлежат немедленному уничтожению! Сейчас мне стыдно, что я их когда-то создал! Немедленно уничтожить! Немедленно!.. Все в реку!.. Она простит!..
Щелкает автостоп магнитофона.
Ричард (подбегает к стене, в экстазе срывает со стены абстрактные картины, распахивает окно и бросает их вниз.) Все ничтожно перед рекой!.. Ничтожно!.. Ничтожно!..
Канифоль (подбирает с пола рваные колготки.) Даже они ничтожны перед рекой!
(Бросает колготки вниз.)
Ричард. Браво! Молодец!
Канифоль. Я стараюсь!.. А скоро она очистится от тумана?
