Владимир Сорокин - Настя
Ты помнишь ли тот взгляд красноречивый, Который мне любовь твою открыл? Он в будущем мне был залог счастливый, Он душу мне огнем воспламенил.
В тот светлый миг одной улыбкой смела Надежду поселить в твоей груди: Какую власть я над тобой имела! Я помню всё:Но ты, - ты помнишь ли?
Ты помнишь ли минуты ликованья, Когда для нас так быстро дни неслись? Когда ты ждал в любви моей признанья И верным быть уста твои клялись?
Ты мне внимал, довольный, восхищенный, В очах твоих горел огонь любви. Каких мне жертв не нес ты, упоенный? Я помню все:.Но ты, - ты помнишь ли?
Ты помнишь ли, когда в уединенье Я столько раз с заботою немой Тебя ждала, завидя в отдаленье; Как билась грудь от радости живой?
Ты помнишь ли, как в робости невольной Тебе кольцо я отдала с руки? Как счастьем я твоим была довольна? Я помню все:Но ты, - ты помнишь ли?
Ты помнишь ли, вечерними часами Как в песнях мне страсть выразить умел? Ты помнишь ли ночь, яркую звездами? Ты помнишь ли, как ты в восторге млел?
Я слезы лью, о прошлом грудь тоскует, Но хладен ты и сердцем уж вдали! Тебя тех дней блаженство не чарует, Я помню всё:Но ты, - ты помнишь ли?
Браво! - вскрикнул Румянцев и все зааплодировали. - Одна радость у меня, один свет невечерний: - Саблин поцеловал жене руку. - Господа, давайте же выпьем за здоровье Александры Владимировны! - встал Румянцев. - Непременно! - заворочался, вставая, Мамут. - За вас, дорогая Сашенька! - вытянула руку с бокалом Румянцева. - Благодарю вас, господа, - подошла к столу Саблина. Муж дал ей бокал. Вдруг зазвенел циллиндрический прибор на камине. Все затихли. - Пора! - объявил Саблин, встал и подошел к стоящему в углу сундуку. Все замерли. Саблин открыл сундук. Он был полон золотых гвоздей с крестообразными, идеально отполированными шляпками. Саблин достал из сундука восемь молотков. Господа подошли к нему. Саблин раздал им молотки и необходимое колличество гвоздей. Забрав гвозди с молотками, господа загудели в нос и, делая телами волновые движения, чрезвычайно медленно двинулись в свои стороны, к меткам. Первым достиг своей метки на полу Румянцев. Встав на колени он стал вбивать гвозди в пол, гортанно гудя в нос: - NOMO вобью, NOMO вобью, NOMO вобью. Румянцев вбил гвозди:
+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +
Мамут достиг своей метки на левой стене, стал вбивать в нее гвозди, гудя: - LOMO вобью, LOMO вобью, LOMO вобью. Мамут вбил гвозди: + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +
Саблина достигла своей метки на комоде, стала вбивать в нее гвозди, гудя: - SOMO вобью, SOMO вобью, SOMO вобью. Она вбила гвозди:
+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +
Лев Ильич встал на стол, достиг своей метки на потолке, стал вбивать в нее гвозди, гудя: - MOMO вобью, MOMO вобью, MOMO вобью. Он вбил гвозди:
+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +
Саблин достиг своей метки на правой стене, стал вбивать в нее гвозди, гудя: - ROMO вобью, ROMO вобью, ROMO вобью. Саблин вбил гвозди:
+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +
Румянцева достигла своей метки на диване, стала вбивать в него гвозди, гудя: - HOMO вобью, HOMO вобью, HOMO вобью. Он вбила гвозди:
+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +
Отец Андрей достиг своей метки на центральной стене, стал вбивать в нее гвозди, гудя: - КОМО вобью, КОМО вобью, КОМО вобью. Он вбил гвозди:
+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +
Арина достигла своей метки на двери и стала вбивать в нее гвозди, гудя: - ZOMO вобью, ZOMO вобью, ZOMO вобью. Арина вбила гвозди:
+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +
Закончив процесс вбивания, все положили молотки в пустой сундук. Саблин запер его, спрятал ключ в карман. Затем подошел к камину и снял с циллиндрического прибора медный корпус, обнажив комбинацию из разнообразных, тесно скрепленных линз. Саблин повернул рычаг настройки и линзы сдвинулись, нацелились на метки. Саблин повернулся к гостям и сделал жест рукой в сторону стола: - Прошу садиться, господа. Все снова заняли свои места. Павлушка наполнил бокалы. Лев Ильич встал с бокалом в руке. - Господа, позвольте мне сказать, - заговорил он. - Александра Владимировна - удивительный человек. Даже такой закоренелый женоненавистник, эгоист и безнадежный скептик, как я, и то не устоял перед очарованем хозяйки Саблино. Шесть:нет:почти уж семь лет тому назад оказался я здесь впервые и: - он опустил глаза, - влюбился сразу. И все эти семь лет я люблю Александру Владимировну. Люблю, как никого боле. И:я не стесняюсь говорить об этом сегодня. Я люблю вас, Александра Владимировна. Втянув голову в костистые плечи, он стоял, вращая узкий бокал в своих больших худых ладонях. Саблина подошла к нему, поднялась на мысках и поцеловала в щеку. - Сашенька, поцелуй его как следует, - произнес Саблин. - Ты разрешаешь? - она в упор разглядывала смущенное лицо Льва Ильича. - Конечно. - Тогда подержи, - она отдала мужу бокал, обняла Льва Ильича за шею и сильно поцеловала в губы, прижавшись к нему тонким пластичным телом. Пальцы Льва Ильича разжались, его бокал выскользнул, упал на ковер, но не разбился. Лев Ильич сжал талию Саблиной своими непомерно длинными руками, ответно впился ей в губы. Они целовались долго, покачиваясь и шурша одеждой. - Не сдерживай себя, радость моя, - смотрел Саблин, наливающимися кровью глазами. Саблина застонала. Ноги ее дрогнули. Жилистые пальцы Льва Ильича сжали ее ягодицы. - Только здесь, прошу вас, - забормотал Саблин. - Здесь, здесь: - Нет: - с трудом отняла губы побледневшая Саблина. - Ни в коем случае: - Здесь, здесь, умоляю, радость моя! - опустился на колени стремительно багровеющий Саблин. - Нет, ни за что: - Лев Ильич, умоляю! Прошу тебя, Христа ради! Лев Ильич обнял Саблину. - Здесь ребенок, вы с ума сошли! - Мы все дети, Александра Владимировна, - улыбнулся Мамут. - Умоляю, умоляю! - всхлипывал Саблин. - Ни за что: - Сашенька, как вы очаровательны! Как я вам завидую! - восторженно приподнялась Румянцева. - Умоляю, умоляю тебя: - Саблин пополз к ней на коленях. - Ах, оставьте! - попытала вырваться Саблина, но Лев Ильич держал ее. - В нежности нет греха, - теребил бороду отец Андрей. Саблин схватил жену за ноги, стал задирать ей платье. Лев Ильич сжимал ее стан, припав губами к шее. Обнажились стройные ноги без чулок, сверкнули кружева нательной рубашки, Саблин вцепился в белые панталоны, потянул. - Не-е-е-т!!! - закричала Саблина не своим голосом, запрокинув голову. Саблин окаменел. Оттолкнув лицо Льва Ильича, она выбежала из столовой. Саблин остался сидеть на ковре. - Ступай за ней, - хрипло сказал он Льву Ильичу. Тот нелепо стоял - краснолицый, с разведенными клешнями рук. - Ступай за ней!! - выкрикнул Саблин так, что дрогнунули подвески хрустальной люстры. Лев Ильич, как сомнабула, удалился. Саблин прижал ладони к лицу и тяжко, с дрожью выдохнул. - Сергей Аркадьевич, пожалейте себя, - нарушил тишину Мамут. Саблин достал платок и медленно вытер вспотевшее лицо. - Как она хороша, - стояла, качая головой Румянцева. - Как она маниакально хороша! - Шампаского, - вполголоса произнес Саблин, разглядывая узор на ковре.
Лев Ильич поднялся наверх по лестнице, тронул дверь спальни Саблиных. Дверь оказалась запертой. - Саша, - глухо произнес он. - Оставь меня, - послышалось за дверью. - Саша. - Уйди, ради Христа. - Саша. - Что тебе нужно от меня? - Саша. Она открыла дверь. Лев Ильич схватил её за бедра, поднял и понес к кровати. - Тебе нравится кривляться? Нравится потворствовать ему, нравится? забормотала она. - Идти на поводу у этого:этого:Боже! Неужели тебе нравится все это? Вся эта:эта:низкая двусмысленность? Весь этот глупый, пошлый театр? Бросив ее на абрикосовый шелк покрывала, Лев Ильич сдирал с нее узкое, кофейного тона платье. - Он потакает своей мужицкой природе:он:он ведь мужик в третьем:нет:во втором поколении:он сморкается в землю до сих пор:но ты, ты! Ты умный, честный, сложно устроенный человек:ты:ты же прекрасно понимаешь всю двусмысленность моего:ах, не рви так!:всю, всю нелепость:Боже:за что мне все это? Покончив с платьем, Лев Ильич задрал её кружевную рубашку и, стоя на коленях, прыгающими руками стал расстегивать брюки. - Если мы:если мы всё, всё уже знаем:если готовы на всё: знаем, что любим друг друга:и: что нет другого пути:что: наши звезды сияют друг другу, бормотала она, глядя на лепной венец потолка, - если мы встретились:пусть ужасно и нелепо, пусть даже глупо:как и всё, что случается вдруг:то давай хотя бы дорожить этой тонкой нитью:этим слабым лучом:давай беречь всё это хрупкое и дорогое:давай постараемся:ааа! Мускулистый, длинный и неровный член Льва Ильича вошел в неё.
