Федор Сологуб - Том 8. Стихотворения. Рассказы
Гульда отвечала:
— Не знаю. Может быть, какая-нибудь жалоба?
Голос ее слегка дрогнул при этих словах. Марта махнула рукою:
— Что вы, госпожа Кюнер! Кто же может жаловаться! Все в Розенау довольны вами.
Гульда нерешительно сказала:
— Да уж я не знаю.
Она взошла на ступени крыльца и села на скамейку у двери. Марта села рядом с нею и говорила:
— Уж не хочет ли господин школьный инспектор предложить вам должность учительницы в Кельберге на место покойной госпожи Крафт?
— Этого не может быть, — сказала Гульда. — Госпожа Крафт только пять дней назад скончалась, и господин школьный инспектор не успел еще об этом подумать. При том же, я думаю, что есть и другие желающие, старше меня.
Поговорив с Мартою минут пять о разных деревенских новостях, Гульда пошла дальше. Так она и не узнала, жаловалась ли на нее Марта или нет.
VГульда торопилась. Плотно убитая пешеходная дорожка вдоль шоссе казалась ей нескончаемо-длинною. И уже когда, пройдя липовую рощу над рекою, у проезда к усадьбе богатого землевладельца, барона фон Танненберга, она завидела издали белые домики города, она с отчаянием подумала, что еще остается два километра.
За рекою дорога круто поворачивала и снова шла рощею. Здесь совсем неожиданно Гульда встретила молодого человека, высокого и сильного. Она зарумянилась радостно. В глазах ее засветился тихий восторг. Это был ее жених, Карл Шлейф, племянник гофлиферанта Генриха Шлейфа. У него были голубые, ясные глаза, румяное лицо, мягкие, русые усы, широкие плечи, и он казался Гульде олицетворением мужской красоты и силы. Он говорил:
— Какая приятная встреча! Мой патрон поручил мне уладить одно очень важное дело с бароном фон Танненберг, но я могу проводить тебя немного. Ты гуляешь или по делу? Ты такая сегодня нарядная и такая красивая.
Гульда, дрожа и краснея от волнения, могла только слабо обрадоваться похвале ее милого. Она сказала:
— Мне надо в Кельберг.
Карл вынул часы, подумал немного и сказал:
— Я могу пройти с тобою десять минуть по направлению к Кельбергу, но затем я принужден буду продолжать свой путь. А зачем тебе надо в Кельберг?
Гульда рассказала Карлу о случае с Антоном Шмидтом и о своих опасениях. Карл нахмурился. Он сказал:
— Гульда, ты поступила очень неосторожно. Конечно, мальчишек нельзя не бить, но не надо бить их по носу.
Гульда жалобным голосом сказала:
— Я боюсь, Карл, что меня уволят.
Лицо Карла приняло неприятное, жесткое выражение. Казалось, что его усы жестко топорщились, забыв свою мягкую холеность, и глаза вдруг посерели, когда он говорил:
— Мой дядя, гофлиферант, и так не хочет согласиться на наш брак. Я надеялся его уговорить. Но его самолюбие не позволит ему помириться с тем, чтобы я женился на девушке, которую выгнали со службы за то, что она дурно исполняла свои обязанности.
Гульда воскликнула:
— Я хорошо исполняла свои обязанности. Он сам виноват, — он вертелся, когда я его наказывала, тогда как он должен был стоять смирно.
Разговор кончился взаимными упреками. Расстались, холодно простившись. Гульда плакала. Но некогда было долго заниматься этим, — близок был уже и город.
VIИ вот новая встреча. Товарищ Карла, Отто Шарф. Он тоже ухаживал за нею. Но ей не нравилось, что он небольшого роста, черноволосый, и что он похож на еврея. Он казался ей насмешливым и черствым, и она даже побаивалась его. И теперь, когда он вежливо поклонился Гульде, ей казалось, что он с насмешливым вниманием смотрел в ее глаза и догадывался, что она только что плакала.
Отто Шарф спросил ее, почти теми же словами, как и Карл:
— Какая приятная встреча! Госпожа Кюнер, куда вы идете?
Робея, как школьница перед учителем, Гульда сказала:
— К господину школьному инспектору.
Улыбаясь, говорил Отто Шарф:
— Я это знаю.
Гульда досадливо покраснела и сказала:
— Если вы бываете у господина Веллера, то неудивительно, что вы это знаете.
Отто Шарф спросил:
— А знаете, зачем приглашает вас господин Веллер?
— Нет, — сказала Гульда. — А зачем?
Забыв свою досаду, она с любопытством смотрела на него, — уж очень хотелось поскорее узнать. Продолжая улыбаться насмешливо, как казалось Гульде, а на самом деле робея и волнуясь почти так же, как она, он сказал:
— Я бы вам сказал, госпожа Кюнер. Но вы так неприветливы со мною.
Гульда упрашивала:
— Скажите, прошу вас!
— Улыбнитесь мне ласково, — настаивал Отто Шарф.
Гульда улыбнулась ласково, сложила руки ладонями вместе и молящим голосом говорила:
— Прошу вас, скажите, милый господин Шарф.
Любуясь ее смущением и ее любопытством, Отто Шарф радостно улыбнулся и сказал:
— Хорошо, только не говорите господину Веллеру, что я вам сказал это: господин Веллер хочет предложить вам лучшее место.
Гульда сердито воскликнула:
— Вы надо мной смеетесь!
Покраснела и быстро пошла дальше. Отто Шарф в недоумении смотрел за нею. Он не мог понять, почему Гульда не верит ему.
VIIПодходя к дому Веллера, Гульда встретила двух его дочерей, девушек лет семнадцати-шестнадцати. Их простенькие белые платья и светлые шляпы показались Гульде очень нарядными, и ущемили ее внятным томлением зависти.
Девушки, смеялись чему-то своему, — Гульде показалось, что над нею. Старшая из девушек сказала:
— Отец вас ждет.
Гульда со страхом вошла в дом. Молодая служанка провела ее в кабинет господина Веллера.
Толстый Веллер сидел в кресле у письменного стола, сосал толстую сигару и крепко держал толстыми пальцами карандаш, которым он водил по строкам какой-то лежавшей перед ним на столе бумаги, вникая в ее смысл с таким усердием, что весь лоб его собрался в глянцевитые морщины и толстая шея покраснела больше обычного. Дочитав бумагу, он поднял сонные глаза на Гульду и молча показал ей пальцем на стенные часы. Было без двух минут четыре, Гульда замерла от страха. Веллер кивком головы показал ей на стул у стола и сказал:
— Садитесь, госпожа Кюнер.
Гульда робко подошла и села. Веллер молча смотрел на нее. Наконец сказал:
— Вы — красивая молодая девушка, госпожа Кюнер, и этот легкомысленный молодой человек не достоин вас. Впрочем, я пригласил вас по делу.
И опять замолчал.
«Сказать или не сказать? — думала Гульда. — Он сам знает. Или не знает? Честно поступая, надобно самой сознаться. Но мало ли бывает маленьких событий в школе, — не обо всем же надобно говорить».
Гульда сидела и не знала, что сказать. Веллер смотрел на нее неподвижно. В голове Гульды быстро пронеслись воспоминания о том, как Веллер вскоре после смерти своей жены сделал ей предложение. Тогда, — это было год тому назад, — Гульда уже любила Карла Шлейфа, и потому отказала Веллеру. Веллер до сих пор еще не был женат, и Гульда думала, что он затаил злобу против нее.
Веллер вынул сигару изо рта и внимательно глянул на Гульду.
«Знает, конечно, все знает!» — вдруг подумала Гульда. И, не стерпев страха ожидания, неожиданно для самой себя, рассказала про случай с Антоном.
К ее радости и удивлению, этот рассказ не произвел на Веллера никакого впечатления. Веллер молча выслушал и сказал:
— За то, что мальчишка на вас ворчал, вам надо было дать ему несколько хороших ударов линейкой по спине. Но я не понимаю, зачем вы мне все это рассказываете. Вы обязаны поддерживать дисциплину на ваших уроках.
Веллер побарабанил пальцами по столу и сказал:
— Госпожа Кюнер, я пригласил вас вот по какому делу.
Гульда чувствовала, что сердце ее мучительно замирает. Ее руки дрожали. Голос Веллера доходил до нее словно издалека. Веллер говорил:
— Вам известно, что госпожа Крафт скончалась. Школьный совет наметил вас на ее место. Я должен спросить вас, согласны ли вы перейти на это место.
От радости и от волнения у Гульды закружилась голова. Она воскликнула, всплеснув руками:
— Ах, господин инспектор!
И уж не могла ничего сказать. Очевидно, никто на нее не жаловался, иначе ей не предложили бы этого места, где жалованье больше и квартира лучше.
Веллер слегка усмехнулся и сказал:
— Я вижу, госпожа Кюнер, что вы согласны. Надеюсь, вы будете достойны. А теперь, покончив с этим делом, поговоримте о другом.
Веллер запыхтел, усиленно засосал сигару, окружил себя скверно пахнущим дымом, и заговорил торжественно и волнуясь:
— Госпожа Кюнер, вы знаете мои чувства по отношение к вам. Но вы предпочли мне легкомысленного молодого человека. Однако, он не торопится жениться на вас.
Гульда сказала:
— Мы надеемся, что господин гофлиферант согласится…
Веллер прервал ее:
— Госпожа Кюнер, обращаюсь к вашему благоразумию. Скоро будет война, молодой человек пойдет, потому что числится в запасе, и на войне он может быть убит. Я же не пойду, так как мне сорок шесть лет. Я уже стар для войны, но еще достаточно молод для семейной жизни.
