Павел Крылов - Над судьбой
Грей быстро поддержал напарника, но оба разведчика решили, что на всякий случай все-таки надо держать ухо востро.
Солнце медленно садилось. Небо подернулось розовым закатным румянцем, затем стало быстро сереть и, наконец, окрасилось в тот труднопередаваемый цвет, который оно приобретает перед наступлением ночи, поглощающей все краски.
Над горизонтом поднималась луна, но скрытая перистыми облаками, она невзрачным бледным пятном повисла в небе.
Раздался цокот копыт. Небесная Пума сразу определил - всадников было пятеро. Вскоре из темноты показались силуэты кавалеристов. Конный разъезд двигался неспеша, внимательно осматривая окрестность.
Драгуны поднялись на холм и оказались всего в нескольких шагах от укрытия краснокожих. Не слезая с коней, они обратились к дозорным.
- Эй, парни, у вас все в порядке, вы там еще не уснули. Клянусь скальпом своего дедушки, вряд ли бы вы устояли против чарочки доброго виски. Ха, ха, ха! Да, кстати чем это у вас так воняет?
Снизу ответили спокойным, но немного обиженным голосом.
- Пока тебе здесь не было, неприятных запахов мы не замечали.
Раздался дружный хохот следопытов.
Драгун-забияка, не ждавший такого отпора, не найдя другого способа выразить свое негодование, с силой вогнал шпоры в бока лошади и потянул на себя узду. Конь вздыбился, замахал, чтобы не упасть, передними копытами и огласил ржанием ночную темноту.
Немного успокоившись, забияка все же нашелся чем ответить волонтеру.
- Не круто ли ты берешь дружище. Ведь если моя лошадь сейчас справит малую нужду, она точно подмочит твою репутацию.
Он уже было собрался завершить беседу победным хохотом, но другой драгун одернул его.
- Послушай Билл, лучше не задевай его. В здешних местах ты новичок, а этого парня знает вся граница. Я своими глазами видел как сахаро-заводчик Николсон с сыном на спор выложили по десять бобровых шкурок и тогда старый скрыга Джонсон привязал своего лучшего раба к дереву и сунул ему в зубы бубнового туза.
Следопыт со ста шагов продырявил карту точно посередине. Былл, ты не знаешь Джонсона, а ведь ходят слухи, что он не поделится даже запахом со своей свинофермы. Уж он то своей выгоды не упустит. Но самое интересное, черномазый вел себя очень спокойно. Поверь мне, он вовсе не собирался отдать Богу душу.
Резкие порывы ветра разогнали облака, лунный свет посеребрил гладь реки.
Зоркие глаза краснокожих выхватили на стремнине надутый бизоний желудок. Это был сигнал атаки.
Два воина бесшумными ужами скользнули вниз по размытой дождями проплешине.
- Они четко слышали как говорил волонтер.
- Грей! Видишь, вон посредине реки шар. Бъюсь об заклад, за ним скоро другой подойдет. Бледнолицые опоздали на несколько мгновений. Этого времени хватит вполне.
- Грей, - услышали они тихий голос волонтера, - приготовься стрелять.
Нет, этого допустить нельзя. И воин-шауни не дождавшись команды ринулся на врагов. Небесной Пуме ничего не оставалось как последовать за ним.
У Натаниэля Дуанто еще было время, чтобы нажать на спусковой крючок оленебоя. Так на его месте сделал бы каждый вымуштрованный солдат. Зверобой был следопытом до корней волос. Десятки лет одиноких блужданий по лесам сделали его таким. Он мог стрелять лишь тогда, когда видел реальную цель. Судьба сыграла с ним злую шутку. Цели не было.
Небесная Пума хотел нанести еще один удар. Но тело врага дернулось и обмякло. Воин выдернул нож из-за пояса, схватил бледнолицего за волосы, повернул голову. Сияние луны осветило лицо. Эрагез оцепенел. Сомнений не было. Перед ним лежал человек, поискам которого посвящена вся жизнь. Это был Соколиный Глаз!
Небесная Пума мгновенно туго связал пленника, вставил в рот кляп. Как и десятки других воинов, он ринулся в воду. До подхода боевого отряда надо уничтожить все посты и дозоры энглишей на южном берегу Извилистой реки. Он вернется за пленником, он понесет его сперва на север, затем пройдет по ручью, запутает следы. Пусть народ судит предателя. Пусть женщины плюют ему в лицо, а жрецы вытащат из него жилы на Столбе Пыток. Соколиный Глаз совершил самое страшное преступление - предательство доверившегося. Он клятвопреступник и нет ему пощады.
Эрагез вспомнил Сменившего Сущность. Воин рассказал сон: ночью к нему приходил дух отца и потребовал, чтобы он в первых рядах разведчиков встретил врагов.
Взгляд мэкигэна был задумчивым, он будто был чем-то опечален.
- Я понимаю, ты не можешь иначе. Ведь ты воин. Прошу, береги себя.
Небесная Пума тогда ответил вождям с безраздельной уверенностью.
- Я не могу умереть, пока не отомщен мой народ. Я не имею права. Мы обязательно победим, ведь правда на нашей стороне.
В последний миг Зоркий Сокол крепко обнл его за плечи и прямо смотря в глаза тихо сказал.
- У нас хватает смелых воинов, но так мало настоящих вождей. Ни ты ни я не принадлежим себе. Мы призваны служить народу. Я тоже хочу своими руками крушить врагов. Но оружие вождей - мудрость. Ты должен идти - это воля духов. Да поможет тебе Гичи-Маниту!
Эрагез перебросил обмякшее тело пленника через плечо, укрепил за спиной оленебой и, упруго ставя стопы ног внутрь, короткими шагами, почти не сгибая коленей, быстро растворился в чащобе.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Пять сотен отборных воинов, выстроившись стройными рядами стояли на берегу. Они ждали приказа.
Костров не разводили, достаточно света луны. Огненный Глаз подошел к Командующему Армией.
- Все готовы!
Зоркий Сокол на мгновение замер. Эта великая война, которой он так жаждал и в то же время боялся, стала неизбежной. Слишком много зависит от первого удара. Не за скальпами и не за добычей идут воины. Победа - это жизнь. Поражение - это смерть. Энглиши не пощадят никого.
Ком подкатил к горлу. Они ждали слов, которые зажгут сердца, быстрее погонят кровь в жилах. Идущие на смерть хотели верить, что она будет не напрасной.
Ночь скрывала суровые лица воинов. Но вождь чувствовал их взгляды. Они ждали.
- Пора, - тихо шепнул Сменивший Сущность, слегка подтолкнув вождя под локоть.
Зоркий Сокол сбросил оцепенение. Он снова был великим вождем, в котором беззаветно верили эти люди.
- Братья! - прокричал он, решительно сделав два шага вперед навстречу воинам, - энглиши пришли убивать нас. Всех и каждого. Помните, к вам взывают жены и дети, беззащитные старики и сестры. Только мертвый ваг уже не выстрелит. Их всего семь тысяч. К утру их будет намного меньше. Убивайте каждого. Пусть этот удар загонит в них страх. Вперед!
Сотня легких пятиместных челноков из клееной коры понеслась в неизвестность. Вскоре темнота поглотила всплески последних ударов весел. Лишь утром станет известно о бое. Остается только ждать. Вожди сделали все, что возможно. Теперь дело за воинами.
Зоркий Сокол с улыбкой взглянул на Твердое Сердце.
- Война с энглишами может затянуться надолго. У нашего народа хватит сил вести ее до победы. Я думаю, нам всем надо хорошо поспать. Этим боем исход войны не решить.
Затем он быстро повернулся к Сменившему Сущность.
- А как бы в таком случае поступил генерал Вэнс.
- Генерал всегда считал, что его здоровье важнейшее оружие его армии.
- Вот видите, нам всегда есть чему поучиться у наших врагов.
Из трех возможных вариантов нанесения удара наилучшим была атака со стороны Извилистой реки. Генералу Вэнсу и в дурном сне не могло прийти, что на месте лагеря его враги уже неоднократно разбивали подобный и прорабатывали все детали операции.
Краснокожие помогли Вэнсу сделать правильные выводы об общем балансе и реконгосцировке сил. Разведка энглишей донесла ложную информацию. Был выбран кратчайший путь в центр земель краснокожих вдоль Извилистой реки.
Пятьсот воинов в челноках спускались вниз по течению. Они знали куда и зачем плывут. Здесь проверен каждый бугорок, каждый кустик.
Остановившись примерно в тысяче шагов от стана энглишей, отряд пустил по течению три надутых бизоньих желудка. По крайней мере один из них доплывет до цели не зацепившись за препятствия.
Огненный Глаз прочитал в уме семь раз магическое заклинание. Он не раз лично проверял - этого времени точно хватит, чтобы снять посты врага на обеих берегах.
Пустив челноки по воле течения, отряд бесшумно подкрался вплотную к лагерю. Сотня воинов поплыли дальше. Одновременно челноки стали выходить на просторы Отца Рек, а лучними занимать позицию вдоль южного берега Извилистой реки.
Разведчики, держащие под контрлем западную и южную стороны лагеря, не могли видеть бизоньих желудков. Воины, очистившие от постов врага оба берега Иозвилистой реки, о выполнении задания сообщали голосом сойки. Это служило сигналом к атаке как для отряда лучников, приступившего к немедленному занятию исходного рубежа, так и для остальных разведчиков.
Уничтожение постов, вход челноков в Отца Рек и выдвижение лучников закончилось в одно и то же время.
