Чингиз Гусейнов - Доктор N
Агамали-оглы славен лозунгом: Вы нам из Урсиета (России) революсия качай-качай, а мы вам из Баку нефть качай-качай.
Азизбеков Мешадибек расстрелян как бакинский комиссар, 2-ой в символической четверке 26-ти, олицетворяющей дружбу народов: он тюрок, Шаумян армянин, Джапаридзе грузин Фиолетова русский.
Айолло Гриша - бакинец, рисковый покерист, первая скрипка в оркестре Диктатуры Центрокаспия: власти, которая сменила Бакинскую коммуну. Сам себя вытащил из революционного болота за волосы, как выразился однажды в Лондоне, куда бежал и где умер, тоскуя по Баку.
Алиев - тюрок, в совершенстве освоивший армянский язык, незаменимый в делах бакинской жандармерии для слежки за армянами, переводчик на русский устава боевой дружины партии Дашнакцутюн.
Альтман, поэт, с эллином был эллин, с красными - красный, приветствовал большевиков в Баку, клялся в любви к Персии, грозился: Шах и мат дадим мы шаху! и далее: С каждым днем он ближе к краху.
Амбарцумян из армянского клана купцов, полководцев, учёных при дворах османском, персидском, российском, советском, возглавлял Советскую власть в Нагорном Карабахе.
Амиров Татевос, предводитель дашнакского отряда, включен за благородный порыв - заступился за брата-большевика! 26-ым в список бакинских комиссаров, расстрелян.
Амирян Арсен казнён как большевик, чьи откровения в газете Бакинский рабочий - критиковал армянских националистов, авантюризм которых привёл к истреблению армян в Турции в 1915 году, вызывали гневную отповедь у его старшего брата Татевоса.
Андраник, в скобках через дефис паша, или генерал турецкой армии. Шаумян обращался к нему как вождю армянского народа. В песне армянских части в Баку в дни мартовской бойни тюрок рефреном звучало двустишие со звучной рифмой йаша, живи! здравствуй! и паша: Живи, генерал, и здравствуй!
Атабекян любил задавать Нариману вопросы любопытствующего о Коране, часто его цитируя: Сражайтесь на пути Аллаха (опустив: с теми, кто сражается с вами), убивайте их, где встретите, и изгоняйте их (снова опустив: оттуда, откуда они изгнали вас, и не преступайте).
Аттила, король гуннов (V век), чьи войска доходили до Рима и Константинополя. Предводитель первой тюркской империи, из 16-ти, ещё были: Восточные и Западные Гунны, Гунны Белые, Голубые тюрки, империи Аварская, хазаров, Уйгурская, караханидов, казневидов, сельджуков, хорезмшахов, Золотая Орда, империи Тимура, Бабура, Оттоманская.
Бабек - из славных, в утешение тюркам, имён борцов против иноземных, в данном случае - арабских захватчиков.
Банин - лишь дуновенье имени, ассимилировавшаяся азербайджанка французской культуры, писательница, внучка бакинских миллионеров: по отцу Шамси Асадуллаева, по матери - Мусы Нагиева.
Басин Меир расстрелян как бакинский комиссар, не будучи им.
Берия Лаврентий, карьера которого началась в Баку: был заместителем председателя ЧК советизированного Азербайджана.
Берг Эжен расстрелян как бакинский комиссар, не будучи им.
Бичераховы Лазарь и Григорий, братья-разбойники, первый - храбрый казак, знаменитый персидскими рейдами в тыл врага; мечтали в неразберихе гражданской войны учредить на Северном Кавказе бичераховскую республику, или, на манер британцев, королевство.
Богдановы Анатолий, Соломон, братья, расстреляны как бакинские комиссары, не будучи ими.
Боева, сменившая имя Нина на Нинель, что читается с конца, за вычетом мягкого знака, как Ленин, слушательница Коммунистического университета, или Свердловки, однажды задала Сталину вопрос свободе дискуссий в партии, его генсекстве, и Сталин честно признался, что готовится к новой, седьмой по счету, отставке, но предчувствует, что снова откажут. И что тогда? - не унималась Боева. С удвоенной энергией возьмусь за дело,- ответил Сталин, не уточнив, какое?
Борян Арменак расстрелян в числе бакинских комиссаров.
Будённый из жизни конной, киса с усами, из позднего фольклора.
Бухарин, любитель строго секретных каламбуров во время кровавых заседаний: Иным (кому?) голенище заменяет портфель.
Валидов Заки, бывший коммунист, вдохновитель воинства: в прошлом басмачей, впоследствии - борцов с большевистским игом. Девиз его: Я не большевик и не меньшевик, я башкир. И моё, автора, сожаление что, будучи в Стамбуле, не встретился с ним, тогда живым (поди потом докажи КГБ, что ты не верблюд).
Везиров Мир-Гасан расстрелянный бакинский комиссар из обширного клана деятельных карабахских Везировых.
Велунц - покерист, склонный к эпатажу. С его запиской члена Президиума Диктатуры Центрокаспия начальнику бакинской тюрьмы, где содержались комиссары, Микоян освободил их и посадил на пароход Туркмен, отплывающий якобы в Астрахань.
Володя Маленький, не искать аллюзий с иными, - из боевой дружины эсдеков, казнил в Баку тюркского литератора Мир Сеида.
Вургун Самед: стихи коммунистического поэта из трагедии Вагиф любил декламировать боец азербайджанского легиона, за что и был арестован; Мамед Эмин убедил фашистское гестапо, что стихи националистические, в образе шаха выведен Сталин и тем спас земляка (ни слова о том, что поэт атаковал националиста Мамед Эмина: Эй, всякие там Расулзаде, трепещите! Ваши вражьи сердца изойдут кровью!
Вышинский, тот самый, Андрей Ягуарьевич, гросспалач в картотеке знаменитых бакинцев-москвичей.
Габышев Иван расстрелян в числе бакинских комиссаров.
Гаджи, он же Тагиев Гаджи Зейналабдин, почетный гражданин Баку на все его времена, и не всякий гаджи - Гаджи.
Гаджинский Мамед Гасан - оратор в демократическом парламенте, в ком погиб архитектор. Знаменит фразой, брошенной как председателем в разгар обсуждения парламентом большевистского ультиматума о сдаче власти, мол, Не та, так эта! дескать, какая нам разница, болтунам и интриганам, под чью дудку впреть: белых или красных?
Гасан - юный милиционер в охране Нариманова, мой отец, умыкнул приглянувшуюся ему мою будущую маму, по её же воле... - ещё молод, но уже старше него его внук, названный в честь деда.
Гитлер упомянут в связи с Мамед Эмином: фюрер пригласил его вести политическую работу среди земляков-тюрок национального легиона, Мамед Эмин поверил, что разгром большевистской России поможет восстановить независимость Азербайджана, и он победителем вернется в Баку. Поняв самообман, бежал от Гитлера, как некогда от Сталина.
Григорьянц, из эксов: успешно похищал (со Сванидзе) бакинских миллионеров, требуя за них выкупа якобы для нужд большевиков (Муса Нагиев откупился ста тысячу рублями).
Грин-Марше, шляпных дел мастер в Баку.
Деникин, отвергаемо-почитаемая фигура, из чьей фамилии в лингвоигре образуются слова, созвучные его политическим целям: един (соответственно, неделим), а также инки, империя которых почитала триаду богов: Солнце, оно, как последняя на земле Российская империя, закатилось, Гром прогремел над красными и белыми, уничтожив и тех, и этих, а Луна, сокрывшись за тучами, так и не выглянула.
Джапаридзе Алёша, расстрелянный бакинский комиссар, кому тщетно доверяли тюрки в дни мартовской их бойни.
Джугашвили, см. Коба, кого не раз спасал в Баку от гибели Мамед Эмин, а однажды прятал в мечети, где тот притворился немым.
Достоевский мечтал о о том, чтоб центром славянского мира стал Царьград, он же Константинополь, он же Стамбул.
Дункан Айседора - организатор вечеров живых картин: в танце воплотить лозунги коммунизма.
Елисавета Алексеевна, принцесса Баденская, мама будущего царя Александра II. В её честь древняя Гянджа была переименована в Елисаветполь; на короткое время город вернул былое имя, снова переименован - в Кировабад; ныне, думается, навсегда - Гянджа.
Есенин Сергей, введенный в поэтическое заблуждение новой властью в Баку (Киров и К°), а еще точнее - самому хотелось поиграть в этот лирический обман: долго возили по Апшерону и привезли якобы в Персию, где и родились персидские мотивы.
Жордания - лидер закавказского масштаба, изумлялся наивности Наримана, верившего в мировую революцию и скорое исчезновение на земле всех наций. Тщетно пытался в Париже возродить дружеское общение между эмигрантами-кавказцами.
3евин Павел расстрелян как бакинский комиссар.
Зиновьев Григорий вождь, учитель, спец по экспорту революции, Елизаветград был переименован в Зиновьевск; прозван ромовой бабой: дескать, тощий как жердь, стал после революции толстым, как ромовая баба. Автор неологизма ленинизм.
Иванов Вячеслав заброшен в Баку, профессор учреждённого Азербайджанской Демокртической республикой Бакинского университета, жил с детьми в курительной комнате, пожертвованной профессорами университета, рядом анатомический музей со скелетами. Потрясение - шагающие верблюды. Размышлял о мусульманских шиитской мистерии Шахсей-Вахсей в память об убиенном имаме Гусейне, сопровождается самоистязанием участников траурного шествия. Вспоминал Петербург, где в башне, полукруглой мансарде над Таврическим садом, устраивали вечери Гафиза: Снова свет в таверне верных гафизитов... Сердца и уста, очи и уши мои - к вам устремились. Звучали стихи: Вина пряны, зурны сладки, рдяны складки пышных риз. Упои нас, кравчий томный! Друг, признание лови! И триклиний наш укромный станет вечерей любви...
