Антон Чехов - Том 19. Письма 1875-1886
2) Передайте Тимофею, что я ему завидую. В этом году у меня рыба ловится неважно. Разная херовинка ловится, а что покрупней, то упорно избегает знакомства со мной. Ловятся щуки, но от щук такая же корысть, как от ледащих собак. Одна только сырость. Советую Вашему маститому рыболову, напоминающему старообрядческого архиерея, половить рыб на живца: берут толстую леску, хорошее грузило и солидный крючок на струне (басок). Достаточно крючка такой величины:
или чуточку больше. Приманкой служит живая рыбка (пескарь, голавль), которой крючок проводится сквозь «зебры» в рот. Забрасывается на ночь. Рекомендую ему также поставить вершу в пруде. В вершу надо положить в кисейном мешке гречневой каши с творогом. Пока больше я ему ничего не советую.
Досадно: налимы идут плохо. Поймал до сих пор 3–4, не больше.
3) Боже, как я ленюсь! Погода виновата: так хороша, что нет сил на одном месте усидеть.
До сих пор я не видел объявления* о моей книге ни в «Пет<ербургской> газете», ни в «Нов<ом> времени»*. Суворину послал письмо*. Вероятно, он сердится на меня за мою лень.
4) Виктор Викторович худеет* оттого, что скучает по мне и не имеет успеха у женщин. Ему нужно застрелиться. Кланяйтесь ему.
Слышны почтовые звонки… Кто-то едет… Бегу глядеть… Приехал гость, а я продолжаю писать.
5) Интересно было бы знать, каким образом* Тимофей и Кº починили блок на мачте?* На верхушку лазили?
6) Завтра буду строчить* в «П<етербургскую> газ<ету>», а послезавтра в «Осколки»*.
Виньетка вышла удачна. Не знаю, почему она Вам так не нравилась! Вообще книга внешностью превзошла мои ожидания, за что приношу большущее спасибо виновникам сего, но внутри она не тово… Следовало бы кое-какие рассказы выбросить, а кое-какие починить. Цена несколько велика*.
Денег нет, а работать лень. Пришлите мне полки для положения зубов. Но я сдержу слово: проленюсь май, а с 1-го июня засяду работать.
Погода у нас роскошна. Дни ясные, тихие, а ночи чёрт знает как хороши! Мужики жалуются, что дождя нет, и ходят по полю с иконами. Погода подозрительно хороша: очевидно, перед длинным и скучным ненастьем…
У меня много больных. Рахитические дети и старухи с сыпями. Есть 75-летняя старуха с рожей руки; боюсь, что придется иметь дело с рожистым воспалением клетчатки. Будут абсцессы, а резать старуху страшно…
Да, без писем скучно*. На даче интересно получать письма. Скажите И. Грэку, что ему давно уже пора написать мне что-нибудь. Ведь я почти в ссылке, à la Юша, и живу пером, à la Джок.
Май хорош, но как скучно будет в августе! Предвкушаю осень, которая неизбежна.
Насчет Валаама решит судьба*: если буду много печататься, то приеду, если же буду лениться, то путешествие не состоится. Во всяком случае могу приехать не раньше июля. Если приеду, то с сестрой. «Зашевелились», очевидно, материал для будущей книги*. «Стукин и Хр<устальников>»* мне так нравятся, что я даю их всем читать. Книга тем хороша, что в ней трактуется не об одном каком-нибудь банке, а вообще о банковских порядках на Руси. Это самая лучшая из всех Ваших книг. Впрочем, она в своем роде, и сравнивать ее с другими книгами нельзя*.
Как у Вас сошло 9-е мая?
Кланяюсь Прасковье Никифоровне и Феде. А за сим, как водится это у порядочных людей, нужно дать Вам отдых и, перестав надоедать, пребыть уважающим
А. Чехов.
Шехтелю Ф. О., 27 мая 1886*
179. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ
27 мая 1886 г. Бабкино.
2 × 2 = 4*.
Вчера я причинил Вам вред…
Я послал Вам посылку*, за доставку которой Вы заплатите четвертак.
Пусть этот четвертак послужит штрафом за Ваше упорное, беззаконное, ничем не оправдываемое и безнравственное уклонение от поездки в Бабкино!!*
Если не приедете на Троицу, то получите еще одну посылку. Стыдитесь!!
Если не приедете, то желаю Вам, чтобы у Вас на улице публично развязались тесемки у кальсон.
Николай не пьет… воды. Вообще — пхе!
Ждущий и потолстевший
А. Чехов.
27 май[63].
Лейкину Н. А., не ранее 5 июня 1886*
180. Н. А. ЛЕЙКИНУ
Июнь, не ранее 5, 1886 г. Бабкино.
Рукой Н. П. Чехова:
Многоуважаемый Николай Александрович!
Посылаю Вам рисунок, более отделанный, чем предыдущий. Другой пошлю с завтрашней почтой, сегодня же послать нельзя, т. к. возница не ждет, хотя работы всего минут 10–15. Следующий рисунок тоже карандашный и изображает собою «Павловск», т. е. павловский вокзал, который я зачертил с натуры прошлым летом. Кстати, роясь в папке, я отыскал подпись для рисунка, данную мне редакцией «Осколков». Рисунок должен изображать двух прощающихся супругов на дебаркадере. Супруга удерживает мужа поцелуями и, после того как поезд ушел, начинает бранить его нещадно.
Если эта подпись не была у вас в ходу, то я изображу на нее хорошенький рисунок
т. е. Николай хочет просить прибавки за торшонные рисунки и не знает, как приступить. Советую выпить ему рюмку водки для храбрости и продолжать:
Так вот что, Николай Александрович: прежде всего попросите Антона не писать на чужих письмах, хотя бы и правды, а затем выслушайте.
Рисовать на корнпапье за 16 р. мне невыгодно ввиду того, что слишком много тратится времени на «затачивание», на излишние «штрихи» в пользу камня Ac, к тому же я завален работой для «Всемирной иллюстрации». Помимо того, что я ее корреспондент, я рисую и жанр, который будет готов к половине июля. Выходит, что времени на «затачивания» и не хватает. Значит, разговор о прибавке — вовсе не лишний разговор. Изображать перовые рисунки мне выгодней, т. к. они отнимают мало времени. Вот и вся исповедь. Пришлите тем.
Н. Чехов. 86.
Кланяюсь под исповедью и желаю всех благ. Получил от Вас письмо и буду отвечать на него особо*.
О книге видел рецензию в «Будильнике»*. Видел объявление* о ней в «Новостях дня»… Вообще, стараюсь. Вы спрашиваете, куда я деньги трачу?
На женщин!!!!
Приехал Алоэ*. Принимать Вам его придется в самом скором времени. Болен глазами* (не я, а Алоэ).
А. Чехов.
Шехтелю Ф. О., 8 июня 1886*
181. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ
8 июня 1886 г. Бабкино.
86, VI, 8.
Добрейший и тяжелейший на подъем Франц Осипович!
Письмо Ваше получил. Ответ мой прост: Вы свой собственный враг… Во-первых, нельзя так легкомысленно относиться к гимнастике*, и во-вторых, стыдно сидеть в душной Москве, когда есть возможность приехать в Бабкино… Житье в городе летом — это хуже педерастии и безнравственнее скотоложства. У нас великолепно: птицы поют, Левитан изображает чеченца, трава пахнет, Николай пьет… В природе столько воздуху и экспрессии, что нет сил описать… Каждый сучок кричит и просится, чтобы его написал жид Левитан, держащий в Бабкине ссудную кассу.
Николай обрился и помешался на индейском петухе. Высшее его наслаждение — это свистать индюку или изображать его. Я пишу, пишу, пишу… и ленюсь. Вчера приехал Бегичев, который открыл у нас парикмахерскую.
Приезжайте не на неделю, а на две — на три. Каяться не будете, особливо если Вы не против житья по-свински, т. е. довольства исключительно только растительными процессами. Бросьте Вы Вашу архитектуру! Вы нам ужасно нужны. Дело в том*, что мы (Киселев, Бегичев и мы) собираемся судить по всем правилам юриспруденции, с прокурорами и защитниками, купца Левитана, обвиняемого в a) уклонении от воинской повинности, b) в тайном винокурении (Николай пьет, очевидно, у него, ибо больше пить негде), c) в содержании тайной кассы ссуд, d) в безнравственности и проч. Приготовьте речь* в качестве гражданского истца. Ваша комната убрана этюдами. Кровать давно уже ждет Вас.
Пишите, когда ждать Вас? Мы устроим Вам торжественную встречу.
Аптека у нас есть. Гимнастикой заниматься есть где. Купанье грандиозное. Рыба ловится плохо.
Жму руку.
А. Чехов.
Рукой Н. П. Чехова:
Франсуа, приезжай! Здесь я положительно ожил. К тому же помимо физических наслаждений есть и нравственные. В последнем случае индюк играет немалую роль благодаря его генеральской важности, перед которой я благоговею. Приезжай, интересного много.
