Илья Старинов - Записки диверсанта (Книга 1)
Якир и его спутники уверенно шагали в темноте по железнодорожному полотну. Мы, командиры-подрывники, нервничая, шли сзади.
Раздалась команда:
-- Приступить к минированию!
Вот теперь будет видно, хорошо мы работали или плохо.
Время тянется невыносимо медленно.
Начальник военных сообщений округа Ф. К. Дмитриев то и дело освещает фонариком циферблат хронометра.
А донесений о готовности к взрыву нет и нет...
Я напряженно вглядываюсь в темноту и, кажется, вижу, как неповоротливо движутся на объектах люди, как медленно вставляют в заряды электродетонаторы. Ах, если бы можно было самому броситься в темень и помочь бойцам! Но надо стоять и ждать. Стоять и ждать.
Якир не произносит ни слова. Он тоже ждет.
Наконец приходит сообщение:
-- Все готовы!
Минуту спустя острые вспышки учебных взрывпакетов вырвали из темноты пролеты моста, стрелки, участки полотна. Эхо подхватило гул. Путь "разрушен"!
И все же результаты учения не удовлетворили нас. Во время последних тренировок подрывники действовали гораздо быстрее. Удрученные, поднялись мы в вагон командующего округом для разбора занятий,
Якир не спешил с выводами.
-- Прежде всего подкрепиться и согреться! -- распорядился он.
Присели к столу. Взяли стаканы с горячим чаем. Нам было не до чаепития...
И вдруг услышали веселый голос командующего:
-- Не падайте духом минеры. Я же понимаю, в чем беда, и делаю скидку на присутствие высокого начальства... Раньше-то действовали быстрей?
-- Быстрей, Иона Эммануилович, -- отозвался кто-то.
-- Могу вас утешить, -- засмеялся Якир, -- во время войны большое начальство не будет стоять над душой. Вас это устраивает?
На наших лицах появились ответные улыбки.
-- Ну вот и отлично, -- одобрил командующий- А теперь займемся разбором учений и выясним, в чем причина недостаточной четкости ваших действий. Прошу внимания!
Иона Эммануилович был замечательным оратором. Говорил он ясно, образно. Умел обнажить подмеченные ошибки и посоветовать, как от них избавиться. И никакого разноса! Только забота о том, чтобы дело пошло на лад.
Якира не считали добрячком. Он знал цену требовательности. Но когда требовал, каждый чувствовал, что имеет дело не просто с "большим начальником", что перед ним старший, умудренный жизнью товарищ...
Примерно через год, присланная из центра комиссия снова проверяла готовность к устройству заграждений и разрушений на приграничных участках. На этот раз результаты получились иными.. Бойцы, охранявшие мосты (они же и подрывники), действовали слаженно и уверенно.
Шестидесятиметровый мост через реку Уборть под Олевском был, например, полностью подготовлен к разрушению при дублированной системе взрывания за две с половиной минуты.
Не знаю, как это конкретно делалось, но мне известно, что заблаговременная подготовка к устройству заграждений (разрушений) на железных дорогах в приграничной полосе проводилась и в других приграничных военных округах. Для этой цели были изданы специальное Наставление {"Красная книга") и Положение ("Зеленая книга"). В Наставлении впервые подробно описывалось, как производить порчу железнодорожного пути, мостов и других объектов на железных дорогах. Оно сыграло большую роль в совершенствовании минноподрывных работ.
"Зеленая книга" -- Положение -- четко определяла варианты разрушения и порчи железнодорожных объектов в зависимости от того, на какой срок желательно вывести их из строя. Все расчеты сил и средств производились для полного и частичного разрушения. Необходимые запасы минноподрывных средств создавались для полного разрушения дорог в полосе до 60 -- 100 километров от границы, и располагались они вблизи охраняемых объектов.
На занятиях с командным составом подрывных команд особо подчеркивалось, что при решении вопроса о характере и объеме заграждений (разрушений) необходимо тщательно взвешивать последствия, к которым они приведут. Стремиться нужно к тому, чтобы исключить всякую возможность использования разрушенного объекта противником и вместе с тем не создать непреодолимых трудностей для восстановления движения при возвращении наших войск.
Смерть отца
На квартире меня ждало письмо. По адресу узнал руку сестры. Бесшабашно вскрыл конверт и окаменел. Сестра писала, что умер отец. Его уже похоронили, не чая дождаться разъехавшихся по стране сыновей...
... Мы находимся в вечном долгу перед теми, кто дал нам жизнь и помог встать на ноги. Почему же мы остро вспоминаем об этом лишь после их смерти?
... Я долго не зажигал огня...
Одиннадцать лет назад, когда я был в Твери, мне сообщили о смерти матери. Она умерла совсем молодой. Непосильная работа на железной дороге и дома, забота о шестерых детях и муже, вечные хлопоты, систематическое недосыпание состарили ее и до времени свели в могилу. Обстоятельства сложились тогда так, что я не смог поехать на похороны.
А теперь вот умер отец. И меня снова не было рядом...
Глава 6. 1930 год. Партизанская школа
В январе 1930 года меня вызвали в Харьков, в штаб Украинского военного округа.
Над городом-стояла морозная дымка. Голые ветви лип опушил иней. Но, несмотря на холод, у продовольственных магазинов с бутафорскими витринами выстроились длинные очереди.
В штабе меня принял начальник одного из отделов Август Иванович Баар. Это был высокий угловатый человек. Про таких обычно говорят: широкая кость. Я знал, что Баар -- латыш, но он походил на лесоруба из дремучей тайги, прожившего долгие годы среди молчаливых распадков и кедровника. На красных петлицах Баара красовалось по два ромба.
Протянутая мне рука тоже была рукой лесоруба --большая, жесткая, словно загрубевшая от добротного топорища.
Говорил Баар густым голосом, явно сдерживая бас, и фразы у него получались отрывистые, клочковатые. Я решил, что передо мной угрюмый и замкнутый человек. Насторожился. На вопросы отвечал так же односложно, как они задавались. Беседа наша явно не клеилась. Но вот Баар перешел к делу. сообщил, что мне предстоит обучать партизан.
-- Это труднее и сложнее, чем учить молодых красноармейцев. Яснее вам расскажет обо всем товарищ Якир. Пройдемте к нему.
Командующий разбирал бумаги. Поднял лицо, заулыбался. Баар представил меня.
-- Со старыми знакомыми разговаривать легче, -- сказал Якир.
Он с увлечением рассказал о целях подготовки партизан и методах их обучения. Якир сказал также, что минновзрывные заграждения не могут на длительный срок вывести дороги из строя. Противник,
обладая хорошей техникой, в состоянии восстановить их быстро. Поэтому мы будем готовить партизан для минирования восстанавливаемых противником дорог и других коммуникаций. Наша задача состоит в том, чтобы подготовить диверсантов, незаметных для противника, глубоко законспирированных. Когда противник окажется на нашей территории, партизаны должны превратить восстанавливаемые участки в ловушки.
-- Ясно?
-- Все ясно, товарищ командующий.
-- Очень хорошо. Только здесь существует одно "но"... Товарищ Баар, видимо, предупредил вас, что предстоит обучать людей опытных и заслуженных. Очень опытных! Стало быть, нужно преподавать так, чтобы они не разочаровались. Азы им твердить не надо. Давайте побольше нового. Как можно больше нового! И учтите -- в тактике самой партизанской борьбы они пока разбираются лучше вас. Так что не задевайте самолюбие людей и сами учитесь у них всему, что может понадобиться. Ясно?
-- Ясно, товарищ командующий.
-- Вам поручается важное партийное дело, товарищ Старинов, -- уже без улыбки предупредил Якир. -- Вы обязаны с ним справиться.
Какое-то мгновение он пристально смотрел на меня, словно впервые увидев или заново оценивая, и вдруг без всякого перехода строго спросил:
-- Кстати, как ваше здоровье? Не мучают последствия ревматизма?
Я несколько растерялся: не ждал подобного вопроса и не мог сообразить, откуда Якиру известно о моем недомогании. Глубокой осенью 1926 года, работая вместе с бойцами в ледяной воде, я действительно заболел ревматизмом, и это дало осложнение на сердце. Но кажется, никому не жаловался на свое здоровье...
-- Сейчас чувствую себя неплохо, -- поспешил заверить я командующего.
-- Ну и очень рад!.. Итак, характер будущей работы вам понятен. Задания будете получать от товарища Баара или его заместителя... Я знаю вас как подрывкика. Как подрывника мы и берем вас в отдел товарища Баара. Там, надеюсь, вас сделают еще разведчиком и партизаном.
Повернув голову в сторону Баара, он ждал ответа.
Баар густо пробасил:
-- Постараемся, Иона Эммануилович. Товарищ Захаров умеет воспитывать себе помощников... Якир пружинисто встал из-за стола:
-- Желаю успеха!
На педагогическом поприще
Новое дело увлекло и захватило меня. Вначале я обучал будущих партизан только минноподрывному делу, зато сам учился многому и помногу. Вникал в историю партизанских войн, в тактику партизанской борьбы с противником, в тонкости и премудрости разведки.