Г Демыкина - Алошка
И я закричал:
- Есть Алошка!
А тетя Вера опять рассердилась, пошла на кухню, схватила полотенце, чтоб им голову завернуть и нас с бабушкой напугать.
- Тары-бары-бум, - пробормотала тетя Вера. - Вы технически неграмотная волшебница. Куда это вы лезете! В наше-то время с гусями-лебедями да алошками - смешно слушать!
- И не слушай, - сказала бабушка. - Я уж сама. - И бабушка подошла к телефону. Сняла трубку. - Алошка, ты, что ли? - спросила бабушка.
- Я, - ответил Алошка. - ЧиИчиВАН чиИчиВАчиНЫЧ чиВЫчиШЕЛ чиНА чиПЕНчиСИчиЮ!
- Что? Что? - удивилась бабушка.
- Это Алошка на тайном языке говорит! - закричал я. - Он сказал: ИВАН ИВАНЫЧ ВЫШРЛ НА ПЕНСИЮ!
- На пенсию? А я в таком виде, - ахнула тетя Вера и стала скорей-скорей разматывать полотенце с головы.
А мы с бабушкой бросились к окну. Глядим: по улице впереди толпы шагает добрый молодец Иван Иваныч. Удалые усы его по ветру развеваются, правой рукой он на счетах пощелкивает, а левой рукой ящичком поигрывает. Не маленьким, не большим: весом в сто кило.
И со всех сторон несется:
- Слава пенсионеру! Слава!
Перешагивая через три ступеньки, Иван Иваныч стал подниматься на свой третий этаж.
А за ним по ступеням
Домуправ дядя Сеня,
Из газеты - газетчик,
Из буфета - буфетчик,
Из оркестра - бас-фагот
И огромный серый кот,
Истопник-пенсионер,
Даже милиционер,
Вот!
И мы тоже с бабушкой и тетей Верой пошли на третий этаж к Иван Иванычу. И, конечно, нам было очень интересно узнать: а что там у Иван Иваныча в ящичке?
ОДНУ РУЧКУ ПОВЕРНЕШЬ - СИНИМ СВЕТОМ ВСЕ ЗАЛЬЕШЬ. ТЕТЯ ВЕРА ВСЕХ ПРОГНАЛА
Открыл Иван Иваныч ящик. Снял крышку, и мы все увидели: стоит терем-теремок, не низок, а высок. Очень высок!
- Настоящий дворец-телевизор, - сказал Иван Иваныч. - Техническая новинка: восемь башенок, сто окошек, двадцать пять винтиков, три ручки и одна кнопка.
- Ведь это чудо! - ахнула тетя Вера. - Чудо телевизионной техники. Насовсем дали или в кредит?
- Насовсем, - отвечает Иван Иваныч. - Коллектив со своего плеча пожаловал.
- Поздравляю, - сказал истопник-пенсионер. - А ведь мне только часы подарили.
И он пожал могучую руку Иван Иваныча. И мы все стали подходить, и поздравлять, и пожимать могучую руку Иван Иваныча. Газетчик даже что-то записал. А тетя Вера вытащила платок и будто заплакала.
- Чего вы расстроились, Вера Акимовна, почему вы так громко сморкаетесь? - спросил Иван Иваныч.
- Это я от радости сморкаюсь, - сказала тетя Вера.
- Ну, тогда, - сказал Иван Иваныч, - прочитайте инструкцию.
И он дал тете Вере синюю книжечку, на которой был нарисован дворец-телевизор.
- Тары-бары-бум! - закричала от радости тетя Вера. - Хры-фры-брум.
- Что это вы только фрыкаете да брумкаете? Вы читайте, - сказал Иван Иваныч.
Тетя Вера убрала платок, надела слуховые очки и прочитала:
Раз, два, три, четыре,
Телевизор в новом стиле.
Если в мире чуда нету,
Как назвать новинку эту?
Скоро вы поймете сами
Это ж ЧУДО перед вами!
- Что? Что? - спросил Иван Иваныч.
- Это была присказка, - сказала тетя Вера. - А вот и сама инструкция.
Одну ручку повернешь - синим светом все зальешь?
А другую повернешь - три программы найдешь:
Первая - лекция,
Вторая - лекция,
А третья пока не работает.
- Ну что ж, - сказал милиционер, - хороший телевизор.
- Это еще не все, - сказала тетя Вера, - дальше послушайте:
Нажмите кнопку номер один,
Откроется дверца номер один,
Начнется чудо номер один.
И мы, конечно, сразу захотели нажать на кнопку, чтоб открылась дверца и началось чудо. Но тетя Вера строго сказала:
- Это вам не игрушка. Ясно? Посмотрите, что на ящике написано: РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ, НЕ ДЫШАТЬ, НЕ ИГРАТЬ, А ВЕСТИ СЕБЯ ТИХО, ОЧЕНЬ ТИХО! И ЕЩЕ ТИШЕ! А теперь уходите! Иван Иваныч устал - он ведь на пенсии.
Так всех и прогнала, - даже милиционера.
А когда мы пришли домой, у Алошки горел огонек. Ох, как я обрадовался! И Алошка тоже обрадовался.
- Я тебя давно жду, - сказал он. - Давай играть.
И мы стали ГРОМКО, ГРОМКО играть. Я опять сделал на диване из подушек огромную-преогромную гору, собрал на гору все свое храброе войско, и МБ! открыли страшную пальбу.
Но вот из-за высокой горы стала подниматься темная-темная ночь. И мы услышали, как на третьем этаже в квартире Иван Иваныча вдруг заиграла тихая музыка. Замолчали мои пушки, притихли мои верные солдатики и стали слушать. Но кто-то дернул меня за ухо.
- Ты какой-то невеселый, - пропищал Алошка. - Разве ты не рад? Теперь Иван Иваныч всегда будет на пенсии.
- Конечно, рад. Молодец, Алошка, я ведь знаю, что это ты все устроил. А Иван Иваныч и тетя Вера не знают.
- Ну и пусть, - сказал Алошка, - чиХОчиЧУ чиДОчиМОЙ.
Он уцепился покрепче за мое ухо, чтоб не упасть, и я услышал, как он громко, громко дышит - заснул. Устал за целый день, набегался. Так он и поехал на моем плече к своему домику.
Я сам открыл дверцу домика, положил Алошку на кроватку. Укрыл маленьким одеяльцем:
- Спокойной ночи, Алошка! Ты теперь от меня не убегай. Ты мое чудо. И я совсем не хочу смотреть их телевизор. И я теперь всегда буду ГРОМКО ДЫШАТЬ, ГРОМКО ИГРАТЬ И ВЕСТИ СЕБЯ ГРОМКО!
Часть третья
ЧЕРЕЗ ГОРЫ И ЛЕСА
ТЕТЯ ВЕРА ХОЧЕТ ЗАКОЛДОВАТЬ МЕНЯ И БАБУШКУ
Наступила зима. Завыл под окном холодный ветер: УУ-УУ!
И кто ходит без галош, того гонит домой. И кто ходит в галошах, того тоже гонит домой.
И опять меня тетя Вера не пускает на улицу. Хорошо, что у меня, откуда ни возьмись, появился друг. И хорошо, что он живет в маленьком домике. И я ему сказал:
- Алошка, не выходи на улицу без галошек. И вообще не выходи.
- ЧиПОчиЧЕчиМУ?
- Слышишь, как ревет ветер: у-у-у-у-у!
- А у меня на ногах чиГАчиЛОчиШКИ - галошки!
- Глупый ты, глупый! - сказал я. - На улице насморк, на улице грипп.
- Зачем ты ругаешься?
И он заплакал. Вот какой чудак - заплакал. Слезки у него: кал-кал, кап-кап. Маленькие слезки.
- Дай мне, - говорит он сквозь слезы, - чиПИчиРОГ...
- Чего? - спрашиваю.
- Пирог с орехами - вот чего.
- А-а-а!
- "А-а"! - передразнил Алошка.
Только я ничуточки не обиделся, а скорее побежал к бабушке на кухню и попросил пирожок с орехами.
- Это, бабушка, не для меня, - шепнул я ей, - а для Алошки. Оказывается, он тоже любит твои пирожки с орехами.
- Тары-бары-бум, балуешь дите, - сердито сказала тетя Вера на своем сказочном языке.
А бабушка ей отвечает на своем:
- Люшеньки-люли. Какое ваше дело?
- А я вот возьму да заколдую тебя с дитем, - пригрозила тетя Вера.
- Ах, матушка колдунья, - вздохнула бабушка. - Я раньше тебя гусей-лебедей заманивала. И теперь тебя переколдую!
Тете Вере это не понравилось. У нее опять случилась тоска-печаль. А я схватил пирожок и скорее побежал к Алошке.
Ну конечно, Алошка обрадовался - ухватился за пирожок обеими руками! Первый пирожок он съел очень быстро, второй помедленнее, а с третьим принялся играть, шалить и даже безобразничать. Бросал пирожок вверх ух! Бегал с ним, как с ружьем, садился на него, как на стульчик, и бил ногой, как футбольный мяч.
- Тары-бары-бум! - закричал я голосом тети Веры. - Что ты делаешь, озорник?
И вдруг вошла сама тетя Вера. Алошка разбежался да как стукнет по пирожку. Пирожок как полетит да как трахнет по волшебным очкам: ТРАХ-ТАРА-РАХ!
И сразу в комнате все стало зеленым, как перед грозой.
- ОН РАЗБИЛ МОИ ОЧКИ! - крикнула тетя Вера ужасным голосом.
ТЕТЯ ВЕРА СРАЖАЕТСЯ С БАБУШКОЙ
Алошка испугался и юркнул в свой домик, а я замер. Я тоже испугался: я знал, что сейчас тетя Вера будет долго кричать. И она правда начала:
- О, мой носик-востроносик, без очков остался, без волшебных. Теперь ты, мой нос, точно конь гнедой без седелышка... Тяп-тяп-тяп...
- Что это у вас тут стряслось? - спросила бабушка. Она прибежала на шум.
- Это Алошка расшалился, - прошептал я бабушке.
- Ох, опять этот Алошка, - покачала головой бабушка. - Ну и озорник!
А я сказал:
- Он больше не будет озорничать, я с ним хорошенько потолкую!
Я поднял тети Верины очки - они не разбились. И я хотел попросить за Алошку прощения. А тетя Вера как надела на нос свои волшебные очки, как посмотрела на нас с бабушкой, так и сказала:
- Ну теперь, тары-бары-бум, я вас заколдую!
- За что? - спросила бабушка. - За что же ты нас заколдуешь?
- А за то, что приближается праздник Новый год, - отвечает тетя Вера. - И хочу я, красная девица, быть хозяйкою, пригласить на праздник Иван Иваныча и чтоб у него по усам вино текло.
Так сказала тетя Вера и запела свою страшную волшебную песню:
Лежит волчище да на пузище,
Ого-го!
Раскинул хвост да на сто верст,
Страшно!
- Бабушка, - прошептал я, - а ты начинай свою добрую волшебную песню. Мы ее переколдуем.
- Стара я, - отвечает бабушка. - Раньше много хороших песен знала, да теперь забыла.
