Ал Разумихин - Короткая жизнь
В этой стычке под Ботевым убили коня. Ботев еле успел спрыгнуть, чтобы не оказаться подмятым лошадью.
- Плохая примета, спешили в первом же бою, - заметил кто-то за спиной Ботева.
Ботев быстро оглянулся. Стоявшие позади гайдуки сочувственно смотрели на воеводу.
- Напротив, хорошая, - пошутил он. - Нельзя будет отступать, без коня далеко не убежишь.
Движение в глубь страны отвечало планам Ботева.
Добрались до Баницы и сравнительно спокойно переночевали. Наутро, чуть тронулись дальше, вновь появились черкесы. Опять завязалась перестрелка. Черкесы появлялись, исчезали. То сзади, то спереди завязывались схватки. Они возникали все чаще и продолжались все дольше. Нетрудно было сообразить, что турки подтягивают силы.
Во время одной из передышек Ботев подозвал пятерых бойцов, самых расторопных и ловких, и приказал им вновь преобразиться в батраков, уйти в сторону от отряда и окольными путями как можно быстрее пробираться во Врацу. Он дал адреса верных людей. Нужно начинать восстание. Пусть вооруженные отряды крестьян и ремесленников выходят на соединение с четой Ботева. Турок надо взять в тиски.
Христо обнял каждого из посланцев. Вот они скрылись за валунами. Ботев вернулся к отряду, собрал людей.
- Вы устали, но придется идти, необходимо оторваться от врагов и занять такую позицию, чтобы турки не могли к нам приблизиться, пока не подойдет помощь из Врацы.
...Во мраке ночи горными тропами, рассыпавшись цепочками, пробирались четники во Вратчанских горах. К полуночи Ботев нашел искомое плато.
- Здесь!
Горная гряда тонула во тьме, и мало что было видно. Тихо было окрест. Только не то плакали ночные птицы, не то постанывали сами горы. Из ущелий подкрадывался ночной холод. Но костров не разжигали, следовало дождаться утра, укрепить позицию и тогда уж думать о горячей похлебке.
Дремлют четники, прижавшись друг к другу. Многим думается о том, что ждет их завтра. Утренняя заря позволяет осмотреться. Недосчитались нескольких человек: потерялись в ночном переходе, сбились с пути, - среди них и Кирилл Ботев. Лишь бы не попали в руки туркам.
Повыше, на склоне горы, около старого каштана притулился шалаш и вокруг стадо овец, те тоже просыпаются, посматривая выпуклыми глазами на неведомо откуда взявшихся людей.
Вместе с Войновским Ботев идет к краю плато и в подзорную трубу рассматривает окрестности.
Далеко внизу расположились бивуаком, если судить по выкрикам и шуму, башибузуки. В турецком лагере, видно, полыхают костры и снуют у палаток солдаты.
- Надо воспользоваться передышкой, накормить людей, - говорит Ботев, отходя от обрыва и обращаясь к Апостолову. - Смени охранение, разожгите костры, раздайте продукты.
К Ботеву подошли руководители подразделений.
Один указал на овец:
- Сколько мяса! Перед боем горячая похлебка не помешала бы.
Ботев обернулся в сторону стада:
- Прежде пусть люди проверят оружие.
- А как быть с мясом?
Все посмотрели на воеводу.
- Поговорите с пастухом, - дал согласие Ботев. - Объясните ему: мы не турки, за овец будет заплачено.
Разбрелись по склону горы собирать валежник. Кто-то еще разговаривал с пастухом, другие уже свежевали овец.
И на турецком, и на болгарском биваках царило спокойствие. Люди, казалось, не помышляли ни о каком бое.
Тем временем Ботев обследовал плато. Невелико оно было: с одной стороны обрыв, наиболее безопасное место для обороняющихся, с другой - пологий спуск, поросший густым кустарником, хорошее прикрытие для наступающих, отсюда и следует ждать наступления, выше - горный склон, лес, прогалины, камни, отсюда тоже можно ждать опасности, если башибузуки не поленятся обойти гору.
В стороне нашли пещеру.
- Здесь разместим штаб, - указал Ботев Войновскому. - Хорошее обозрение, отсюда будем руководить боем.
Он еще раз указал, где и как расставить людей.
Только-только приступили к еде. Что может быть вкуснее зажаренного на углях барашка! Но не успели подкрепиться, как свистнула пуля - и не пролетела мимо, убила доброго гайдука. Он так и замер с непрожеванным мясом во рту.
Еще выстрел, еще. Пули летели сверху. Нет, не поленились башибузуки, одолели перевал.
Замешательство длилось мгновение. Четники быстро разобрались в обстановке. Последовали ответные выстрелы. Двое или трое из нападавших упали. И атака сразу оборвалась. Турки скрылись за деревьями. Но стрельба с их стороны послужила сигналом тем, кто расположился ниже болгарского лагеря. Оттуда тоже начался беспорядочный, но все учащавшийся огонь.
Ботев заторопился к тем, кто готовился встретить наступление снизу, Ботев не сомневался, что главное наступление турки поведут от основного лагеря. Он прикидывал, где выгоднее разместить стрелков, как вдруг перед ним появился леший... Тьфу ты, он и вправду точно вынырнул из-под земли, этот пастух в своем грязном, драном кожухе. Зашел откуда-то сбоку и что-то бормотал. Ботев не сразу разобрал, о чем тот говорит. Мелькнула было мысль, что пастух хочет указать, откуда появятся янычары, старик знал здесь каждую тропку.
- Тебе чего, отец?
- Деньги.
Ботев ничего не понимал: какие еще деньги? А старик не отставал, угрожая божьим наказанием, он требовал, чтобы с ним расплатились за взятых овец.
- Сейчас не до того, отец, - отмахнулся Ботев. - Бой идет, понимаешь? Вот отобьем турок...
Однако пастух настаивал. Бой его не интересовал. Может, тут всех поубивают в бою, как тогда? Обещал - вынь да положь. И Ботев вынул. Старик мешал, отвлекал от боя, - не отрывая взгляда от турок, следя за их движением со стороны нижнего лагеря, Ботев вытащил бумажник и бросил его на землю, пропади ты пропадом, нечистая сила!
Наверное, тогда-то Ботев что-то и недосмотрел - вот Атанаса ранили, вот Генчо сразила пуля. Может быть, он успел бы их предостеречь и уберечь, да отвлек проклятый старик...
Турки двинулись беспорядочным строем.
Ботев быстро собрал группу четников.
- Они не ждут атаки. Опрокинем их. Никого не миловать, они заколеблются!
Турки и впрямь не ждали удара. Шли довольно беспечно, уверенные в своей силе, привыкшие к легким победам над безоружными. Стремительность четников, кинувшихся на них из-за укрытия, принесла первый успех. Болгар было много меньше турок. Но кто считает, сколько на тебя кинулось человек - двое, трое, десятеро, - когда над головой свистят сабли? И турки отхлынули вниз.
Стрельба сверху тоже вскоре прекратилась: чтобы приблизиться к противнику, туркам приходилось выходить из-за деревьев, и они тут же превращались в мишени. Турки были обозримы, а болгары, прячущиеся за валунами, невидимы. Турки падали, а болгары оставались целы.
Против уходящего вверх склона Ботев оставил лишь с десяток стрелков, но тех, кто мог на лету подстрелить птицу. Остальные отошли на ту оконечность плато, против которой были сосредоточены главные турецкие силы.
Ботева - поэта, публициста, писателя хорошо знали читатели газет, издававшихся на болгарском языке. Ботева - политического деятеля знали участники болгарского национально-освободительного движения. Ботева военного руководителя знали только те, кому довелось сражаться под его командованием. Он обладал двумя самыми, пожалуй, ценными для военачальника качествами - умением быстро разбираться в постоянно меняющейся обстановке и страстным желанием уберечь своих сподвижников от гибели.
"Задача каждого - не только поразить врага, но и сохранить жизнь товарищу, - учил Ботев. - Смерть одного четника наносит удар всему отряду".
Турки наступали. Волна за волной накатывались они на позиции повстанцев. Стреляли, не жалея патронов. Болгары же вынуждены были беречь патроны, поэтому стреляли только по цели. Сражение продолжалось весь день. Чтобы дать людям хоть немного отдохнуть, прийти в себя, поесть, Ботев регулярно отзывал из боя то один десяток, то другой, а через полчаса возвращал в бой и подзывал других. Не давал передышки только себе. Он и стрелял, и участвовал в рукопашных схватках, делил остатки хлеба, сто раз прикидывал в уме, надолго ли хватит патронов, вместе с Войновским словно заново изучал карту - помощь, помощь нужна из Врацы.
С наступлением сумерек бой стих. Чудом было, что горстка храбрецов (а их в сравнении с нападавшими действительно была горстка) выстояла. Эх, если бы ночью подошли врачане!
Наступила тишина. Турки вернулись в свой лагерь. Запалили костры. Неудачные попытки подняться на плато вымотали обе стороны.
На верхнем склоне с полудня не было заметно никакого движения. Ближе к вечеру буки, росшие вперемешку с пихтами, потемнели, не слышно было ни шелеста, ни шороха. Но четники продолжали неотступно держать склон под наблюдением. Уже в темноте заметили на склоне то ли крупного зверя, то ли человека, ползающего по россыпям камней. Доложили о замеченном Ботеву, тот глянул, - и впрямь непонятное, ползает кто-то промеж убитых турок, ворочает трупы.
