Борис Фальков - Ёлка для Ба
- А ты бы, конечно, этого хотел, - сказал Жора. - Ты бы хотел бросить свой пугач, и заняться настоящим делом: радиоделом. Знаю и одобряю: дело просто создано для твоих ног, Саня!
- У этого дела большие перспективы, и таким образом ты обеспечишь себе будущее, - согласился Ив. - И перестанешь, наконец, рассчитывать на щедрость Ворошилова. То есть, на солидную пенсию.
- Что им всем так далось это будущее? - прошептал я, записной протестант, забившись в дальний угол под лесенкой.
А разве всего этого не достаточно для...
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
... протеста?
Нужно только уметь выбирать для своего протеста время. Например, в конце ужина: откипает самовар, все ещё сидят за столом, но Валя уже потихоньку относит на кухню посуду, несмотря на отдельные протесты других. Она знает, что делает, все уже склонны к компромиссам, даже и эти протестующие. Патроны, выданные на день, расстреляны, духи дома, наоравшись, сорвали голоса... Фиалки и табак на клумбе в палисаднике, наоборот, только проснулись, и от их пока робких благовоний ещё не тошнит. День позади, впереди целая ночь, утро вечера мудренее. Мендельсон у Ба, и тот смодулировал в исходную благополучную тональность. Ужин подошёл к концу.
- Значит так, - заявила Валя, со звоном обрушивая на стол блюдца. - Я от вас ухожу.
- What's happened?
- В который раз? - перевела мать.
- На этот раз - душу c меня вон, - ударила себя в грудь Валя.
Тут бы мне и вступить, но я промолчал: ветер, после нашей встречи на базаре, явно дул в мою сторону, а плеваться против ветра... Таких глупостей я уже давно не делал. Впрочем, только ли в мою он дул?
- Роза из Ломброжа, - в сторону сказал отец. - То есть, рожа из...
- Почему вы так кричите, Валя? - удивился Ю.
- Да, и нельзя ли перенести ваше заявление на завтра? - поддержал Ди.
- Я не с вами говорю, - охотно возразила Валя. - Я говорю с хозяйкой, кишки мне на телефон. Хотя в настоящем доме хозяин мужчина, но вы и вчера не были, и завтра не станете мужчиной. Это установлено всеми международными организациями, и не вчера установлено. Да и я ведь тоже не вчера родилась!
- Что же вам на этот раз не понравилось? - спросила Ба, полуотворачиваясь от пюпитра.
- Всё то же: полный дом народу, а я одна на всех. И за всё - пачка вафель.
- Конечно, - согласился Ю, - без нас тут было лучше. Но при фрицах нам просто нельзя было тут быть, а сейчас...
- Я была при них тоже не по своей воле! - Валя снова пристукнула по своей груди.
- Вас специально при них оставили, как резидента, - ехидно сказала мать.
- Она и сейчас, при нас резидент, - уточнил отец.
- Президенты вон бомбы бросают на мирных жителей, - почему-то заулыбалась Валя, - а я вас обслуживаю. Вон, хозяйка молчит, а её обязанность - защищать меня от чужих оскорблений.
- За вашу работу вы получаете зарплату, - напомнил Ю. - И прописку. И жильё.
- И стаж, - добавил отец. - А значит, в будущем, и пенсию.
- Далось вам это будущее! - вскричала Валя. - Какое будущее у меня на антресолях? Вы по приставной лестнице взбирались на мои нары? А я делаю это сто раз на день. Хотите, чтобы я и в будущем делала то же самое? Ну, нет. Вон, у доктора Щиголя домработница свою комнату имеет. И поэтому я от вас ухожу.
- Быстро она разведала, - сказала мать.
- У домработниц свой телефон, - объяснила Изабелла.
- Кишки на...
- Валя, - сказал Ди, - чтобы домработница доктора Щиголя получила комнату, ему самому пришлось отправиться на кладбище. Надеюсь, вы не заставите меня прибегнуть к такому средству?
- Не принимай всерьёз, - посоветовал отец. - Она хочет скандала, тиянтира. Ей просто скучно.
- А что, она сегодня не идёт в свой тиянтир? - спросил я.
- Я сегодня была, и снова пойду не в тиянтир, - зловеще прошипела Валя, а в комнату смеха. На Большой базар. Почему снова? Ха... Если бы вы видели там то, что видела я, то тоже бы пошли. Побежали бы!
- Ха, - сказала мать, - в кабинет доктора Калигари. Но вы там видели в зеркале себя. А нам такое видеть невозможно.
- Себя, себя, - вдруг согласилась Валя. - Но только в самом первом зеркале, которое нормальное. А во всех других, кривых, вас.
- Совсем сдурела, - прошептал отец. - С такого резидента станется и бомбу бросить.
- Пожалуйста, конкретно, Валя, - раздельно произнесла Ба. - Что именно вас не устраивает?
- Всё, - отрезала Валя, и снова трахнула блюдцем по столу. И замолчала, глядя на Ба горячечными глазами.
- Ей не в тиянтир, ей замуж хочется, - заметила мать.
- Чем не тиянтир? - возразил отец.
- Вам можно, а мне нельзя, - утвердительно сказала Валя. - Небось, из меня получше бы жена вышла. Про мать уж и не говорю...
- Что это вы имеете в виду? - вскинулась мать.
- Она уже была замужем, - сказал отец. - Успокойся.
- Не из-за меня же у неё нет детей! - продолжила, тем не менее, мать.
- Из-за таких, как вы, - радостно сказала Валя. - Потому что мой немец уже и продукты стал в дом приносить, и деньги...
- И стаж, - вставил Ю. - В моей школе было это их гестапо.
- Это и моя школа, забыл? - ухмыльнулся отец.
- И в доме чисто было, - не дала себя сбить Валя, - и спала я в нормальной кровати. Там, где сейчас вы.
Ба, которой посылалось это сообщение, промолчала.
- Особенно чисто было, когда мы вернулись, - сказал Ю. - Всю библиотеку к нашему приезду подчистили.
- А вы знаете, что я тут не причём, - возразила Валя. - При мне всё было на месте, а немец мой ни одной струны на вашей пьянине не порвал. Играл аккуратно, не то, что некоторые... Добро ваше в те два дня подчистили, когда нас уже не было, а вас ещё не было.
- Вот картина лучшего из миров, - воскликнул отец, - и лучшее из его описаний! Учись, братец.
- А что, - спросил Ди, - факт ограбления именно в эти два дня установлен всеми международными организациями?
- Нет, - многозначительно сверкнула глазами Валя. - Это установлено только одной организацией, но в которой мне верят, а вам, слава Богу, уже нет.
- Это та организация, которая была в твоей школе? - спросила мать.
- Для её теперешней организации сейчас построили новый дом в соседнем квартале, - опроверг Ю. - С гранитным цоколем, как в Москве. А что ты спрашиваешь, разве твоя собственная организация не напротив этого дома?
- Валя, а как вам удаётся справляться с обязанностями в вашей организации? Писать-то вы, по слухам, не умеете? - спросил отец.
- Что надо - сумею, - пообещала Валя.
- А она знает, что надо, - сказала мать. - Кроме того, и на этот случай есть телефон, душу с него вон.
- Подумаешь, - поморщилась Изабелла, - теперь многие знают, что надо. Кто не знает? И зачем им телефоны, когда всего-то два квартала пройтись.
- Да уж, - подтвердила Валя, - вашего брата теперь знают все, во всех кварталах, не только в вашем.
- У меня сестра, - напомнила Изабелла.
- Это одно и то же, - сказала Валя, - даже ещё хуже.
- Валя, на что вы намекаете? - спросил Ди. - Кроме того, как прикажете квалифицировать ваше заявление: как протест? Как шантаж? Или, уже, как репетицию доноса?
- И это всё одно и то же, - заметила Изабелла.
- Вот, - с большим удовлетворением сказала Валя. - Уже все в городе знают, что со мной здесь обращаются, как со скотиной. А почему? А потому что такие, как вы, не считают людьми таких, как я.
- Надо было ехать с немцем до упора, - посоветовал отец. - Там бы вас посчитали. Хефтлинги, на первый-второй, рассчитайсь!
- Почему она вернулась? - спросил Ю. - Я тоже не понимаю. Хотя, благодаря именно этой загадке, я и нашёл домработницу.
- Она сама тебя нашла, - сказала Изабелла. - Вопрос, не почему она вернулась, а почему она вернулась именно сюда, где все знают про неё всё?
- А она и немцу устраивала тиянтир, он её и турнул, - ответила мать.
- Да нет, - возразил отец. - Почему бы ей не вернуться? Вот взяли же её мы, несмотря на то, что знали всё... И организация взяла.
- Да, да, а почему вы меня взяли? - встрепенулась Валя. - Я скажу, зачем: чтобы на мне ездить. Вы про меня знали, и думали, что ездить будет легко, что я смолчу. Но нашлись и другие люди, которые поверили мне, а не вам. Потому что вы не одну меня - а и их, всех нас за людей не считаете, и я это слышу каждый день. Что ж, теперь я ещё лучше знаю вашего брата.
- Мой брат - вот он, слева от меня, - сказал отец. - Ну, и что вы про него знаете?
- А я и про вас знаю, - заулыбалась Валя. Кажется, она начинала улыбаться всегда, обращаясь к отцу. - И про вашего сыночка. От меня не скроешь.
- А дети-то тут причём? - поправил очки Ди.
- Притом, - погрозила пальцем Валя.
- Валя, - проговорила Ба, ещё чуточку поворачиваясь к столу, - я обещаю выполнить ваши просьбы. Но пожалуйста, изложите их конкретно.
- Конкретно? - возликовала Валя. - Да ведь я только этого и добиваюсь! Пожалуйста, конкретно: мой Рихард был артиллерийский лейтенант, а не какой-нибудь ваш эсэсовец.
- С ума сойти... - тихо улыбнулась мать.
- Что за дикость, какой наш эсэсовец? - спросил Ди.
- Ломброзо, - сказал отец.
- Оставим это, - решила Ба. - Я поняла: вы хотите, чтобы вам повысили жалованье.
