Эргали Гер - Дар слова
Анжелка за эти дни стала прозрачной и твердой, как камень оникс. Единственным, с кем она разговаривала человеческим голосом, был Серегин отец. С остальными, в том числе с Игорем, она говорила безжизненным голосом без эмоций, дрогнувшим только раз, под конец поминок, когда Игорь поведал ей о Блохине Андрее Владимировиче и зловещем ЗАО "Варяг".
- ЗАО "Варяг"... - пробормотала Анжелка и удивленно переспросила: - ЗАО Варяг"?
- ЗАО "Варяг", - подтвердил Игорь. - А что, ты их знаешь?
- ЗАО "Варяг", - задумчиво произнесла Анжелка. - Тридцать процентов...
- Все, - сказала она через минуту. - Мне пора в Москву.
Наскоро распрощавшись с гостями, она обнялась с отцом Сережки и отбыла в Москву на мамином "мерседесе" с мигалкой.
- ЗАО "Варяг", - сказала она по телефону Вере Степановне. - Заводы металлоконструкций. Сережка работал на таком заводе в Печатниках.
- Думаешь, они? - спросила Вера Степановна.
- По этому заводу работал некто Блохин.
- Я узнаю, доча, - пообещала Вера Степановна. - Ты только не убивайся так, Христом Богом молю... Блямба, да что за жизнь такая скотская...
Андрюша всплыл по весне, когда прочищали шлюзы на Яузе.
Через неделю после поминок Анжелка встретилась с Дымшицем и все ему рассказала.
- Ты можешь ее прекратить? - спросила она.
- Это серьезное дело, душа моя, - ответил Дымшиц. - Но, в принципе, у меня все готово... В особенности, если ты поможешь с детальками...
Через месяц после их встречи в "Известиях" прошла серия разоблачительных статей о связях банка "Лихоборы" с преступным миром. Была в статьях и конкретика, и прелюбопытнейшие детальки. Вкладчики банка, заодно и пайщики Лихоборского ЧИФа запаниковали, тысячная толпа осадила правление - покруче, чем в незапамятные времена, когда на месте правления стоял винно-водочный магазин. Веру Степановну под белы рученьки препроводили с Чистого переулка в Лефортово. Впору было говорить о полном разгроме лихоборской империи, если бы не другое "но": Лихоборский торговый дом, записанный на Анжелку, выстоял, а на счетах фонда и банка ко дню ареста не было ни рубля.
Отец и сын Белозеровы вошли в правление "Варяга" как доверенные лица Анжелки. Покрутившись среди акул большого бизнеса примерно с полгода, Игорь продал нагатинскую квартиру, купил в Швеции яхту и в одиночку отправился вокруг Европы в Черное море. Анжелка обещалась навестить его где-нибудь в районе греческих островов, с грустью отмечая, что даже такого вроде бы устойчивого парня зашибло общение с ее суженым.
Сама она звонит иногда Сереге, но девушка-оператор всякий раз отвечает: "Абонент временно недоступен. Перезвоните позже, пожалуйста".
Ее можно встретить в пассажах: она вышагивает по сверкающим мраморным плитам, как по тонкому льду, телохранители держатся чуть позади и сбоку, а в задумчиво-холодном лице Анжелки не отражается ничего, кроме главной маминой заповеди: доча, будь готова к любым потерям. Она готова. Она опять, как до Сережки, умеет разговаривать только с вещами. С десяти до половины одиннадцатого Анжелка по-прежнему бегает вокруг пруда, ближе к двенадцати ужинает в "Экипаже", но ни с кем, кроме официанток и барменов, не общается. В квартиру на Патриарших вхож только дядя Володечка, вновь ставший ее личным шофером. На выходные он возит ее к Сережкиному отцу в Конаково. Там она ловит рыбу, парится в бане, листает Сережкины книги и не мешает мужчинам общаться между собой. А еще Анжелка купила себе компьютер и по ночам осваивает забавную штуку под названием Internet.
