Тремориада - Валерий Еремеев
“Соседка эта, Кристина, совсем недавно въехала. Та-кую б заметил. Впрочем, можно долго и не пересекаться. Она, видать, снизу”, – подумал Саныч. Он махом выпил водку и сначала занюхал ломтём кол-басы, затем закусил. Ему уж прилично вставило. И Саныч решил собираться в магазин, пока при памяти. Тариться продуктами. Купил кэгэ риса. Горстка того внушительно развари-валась. А голодному брюху подавай объём. Да и на вкус рис ему, конечно, нравился. Так же купил кило гороху. И три кэгэ макарон. Бутылка растительного масла в рюкзак уже не влезла, и он понёс её в руках, направляясь к выходу из магазина. Но в дверях остановился. Не, так дело не пойдёт. Вновь в магазин идти не хотелось. Остальные покупки – на завтра. Нужна ещё картошка. Укропчик сухой. Консервы. Сейчас же полдела сделано. Он заслужил подарок. Надо баловать себя при возможности, чтобы не превратиться в железобетон. А с оставшейся полбутылкой не забалуешь. Саныч развернулся и подошёл к винно-водочному отделу. Глаза разбегались. Водка, вино, коньяк, пиво. Сей-час он может купить что угодно. Но сильно напиваться не хотелось. И поэтому Саныч был удивлён, услышав свой голос: – Литр водки, вон той, – палец ткнул в сторону пуза-той бутылки. – И два пива. Вышел Саныч из магазина, прижимая к груди бутыл-ки и косясь по сторонам. “Сейчас бы на знакомых не нарваться, они ж бухло за световые года чуют!” И тут же, как из-под земли, возник Андрей Ведерников.Завсклада, теперь уж с бывшей его работы. Ровесник Саныча. Весёлый, открытый человек. Они не были прия-телями. Просто хорошие знакомые. С месяц назад Андрей позвал его к себе домой на обед. – Вон мой дом, рядом! – кивнул Ведерников на пяти-этажку. – Я развёлся только что, у мамки с сеструхой живу.
Знаешь, какие обеды они мне готовят! Говорят: это не фиг-ня, что твоя бывшая кикимора готовила. – Да ну… – замялся Саныч, у которого дома лишь кор-ка чёрствого хлеба оставалась. – Брось! – нетерпеливо махнул рукой Андрей и чуть ли не потащил Саныча за собой. – О, да у нас гости, – улыбнулась мама, когда они зашли в квартиру. – Раздевайтесь, обед готов, вас дожи-дается. Дверь дальней комнаты приоткрылась и оттуда выгля-нула симпатичная девушка. Совсем не похожая на Андрея, но очень напоминавшая мать. – Привет, братуха! – помахала она рукой. – Привет, друг братухи! – Это Саныч, – представил гостя Ведерников. – О, Саныч! – воскликнула мама. – Андрей рассказы-вал про тебя, говорил: замечательный человечище. А меня звать Светлана Сергеевна. – Очень приятно… – смутился Саныч от такого ра-душия. – Да, – кивнула сестра. – Брат говорил о тебе. И у нас даже три альбома есть Твердознаков. Хорошая у вас группа была. Как сейчас у тебя с музыкой? – Сейчас играть никто не хочет, – сказал Саныч. – Иль только вид делает, что хочет. Все и так звёзды… лест-ничной площадки. – Это Ирка, – представил сестру Ведерников. – Млад-шенькая. Красивая, потому и вреднее бабы Яги. Не накор-мив гостя с расспросами лезет. Но Санычу было приятно, что о нём, как о музыкан-те, помнят. Чего говорить, встретили его душевно. Саныч с Андреем уселись за кухонный стол. Сестра нарезала и под-несла хлеба. Мама разлила по тарелкам борщ и, спросив у гостя: “Майонез иль сметана?” положила сметану. У Саны-ча аж голова пошла кругом от исходящего парком из тарел-ки восхитительного запаха. Такого домашнего, уютного.
Ирка и мама ушли из кухни, чтобы не стоять над ду-шой. А Андрей заверил их, что второе он сам наложит и себе и гостю. – Здорово! – обрадовался Ведерников встрече. – Да ты, гляжу, серьёзно затарился. Андрей тоже был заметно навеселе. – Привет! – улыбнулся Саныч. – Запой у меня всегда серьёзен. – У тебя запой? – Ещё бы! – Восхитительно! У меня тоже. Третий день.- Это дело надо отметить, – сказал Саныч. – Три дня! Это ж всего и не упомнить. – Да, особенно за вчера мало что рассказать могу. – Пошли ко мне. – Можно, – проговорил Андрей. – Но я с Митей Пол-сотни. Да вон он! Ведерников кивнул на второй выход из магазина. От-туда шёл тип с пакетом в руке. Саныч видел его прежде. Кажется, с Перегаром. – Это мой одноклассник Митя Полсотни, – предста-вил подошедшего Андрей. – А это – Саныч. – Привет! – кивнул Митя. Руки Саныча были заняты бутылками и он кивнул в ответ, обойдясь без рукопожатий. Сказал: – Вы куда собирались? – Тепло. Думали, на улице устроимся. – Ну, тогда точно – пошли ко мне. – Пошли? – спросил Андрей Митю. – Конечно, – кивнул тот и протянул деньги Ведерни-кову. – Сдача осталась. Андрей забрал деньги, затем бутылки у Саныча из рук и переложил в пакет к Полсотни. Уселись, как водится, за табуретку. Андрей с Митей на диване, Саныч – в кресле напротив.
– Как поживает Золотник? – спросил Митя после второй стопки. – Золотник теперь не пьёт. Закодировался, стал спир-том торговать. Машина у него дорогущая. Говорит: пусть ещё подымают цены на спиртное в магазинах, тогда я себе Канары куплю, – усмехнулся Саныч. – Ночью водку не продают, так к нему очередь выстраивается. – А как сорвётся Золотник, да вновь забухает, так и пропьёт те Канары за пару дней, – хохотнул Митя. – За пару – это если по скромному, – сказал Са-ныч. – А так, за вечер профигачит Канары вместе с жи-телями. Каждую травинку, каждого кузнечика пропьёт. Чёрную дыру на месте Канар оставит. И та засосёт всю вселенную. Золотник – это угроза. Разве устоять все-ленной, когда даже Твердознаки из-за него распались? Он же всё мутил. И басисты новые всё ему плохие… Сам бы играть научился. То запой у него, то бизнес – какая на фиг музыка? – Чего-то ты разошёлся, – заметил Андрей. – Ай, ладно… действительно, не будем о грустном! – кивнул Саныч. – Что было, то прошло. – Какой нынче курс рубля к литру? – спросил Ведер-ников Митю, меняя тему. – Подумываю перевести налич-ные в литры. – Так у нас ещё полно водки, – сказал Саныч. – Я деловой человек, – проговорил Андрей. – Должен быть в курсе курса самой твёрдой валюты на внутреннем рынке России. – Курс скачет… – поскрёб затылок Полсотни. – На рынке полно фальшивок. – Обычно страна, затевающая войну, – сказал Саныч, – наводняет государство будущего противника фальшивы-ми деньгами. Подрывает экономику. Нашу жидкую валюту отдали в частные руки. Это ж саботаж! Подрыв изнутри. – Да, и кроме подрыва экономики наша фальшивая валюта убивает людей. Это ж и стрелять не надо, – сказал Андрей. – Причём, адреса изготовителей указаны на самой валюте. – Уничтожим фальшивку! – Митя принялся разливать по стопкам. – Спасём жизни соотечественников и эконо-мику. – Дагестана, – хмыкнул Саныч. – Водка-то, небось – Владикавказ. – Не, – покачал головой Полсотни. – Московские ду-шегубы. – Нормальная водка, что вы гоните! – понюхал свою стопку Андрей. – Она нормальная вообще сейчас есть? – усмехнул-ся Саныч. Я, на службу уходя, оставил пузырь “Русской”. Зелёная, 0,5 бутылка. С пробкой-козырьком. Все, кто на отвальной был, расписались на этикетке. Дембельнулся, пошёл к Басухе. У него попили, а похмеляться ко мне дви-нули. Той самой “Русской”. Во водка-то была! С бодунища аки водица родниковая пошла. Ни запивать, ни закусывать не хотелось. Потому как с государственного завода была. По ГОСТу делалась. Наверняка и знак качества имела. Не делало государство палёнки для своих защитников. И при-быль имело. Сейчас же любая частная гнида в погоне за прибылью может травить земляков. А уж не земляков, так и вовсе – святое дело. Знай, наливай, пока не вымрут. А народившиеся мутанты туалеты новым хозяевам чистить будут. За чекушку “палёнки”. – Ну, ты, Саныч, и загнул, – проговорил Стёпа. – Сам-то тогда зачем пьёшь? – Потому что я, как и вы, индеец. У нас отняли пре-рию и дали огненную воду, – сказал Саныч и выпил свою стопку. Сидели, курили, пили. Водка убывала – громкость музыки прибавлялась. Около одиннадцати вечера спох-ватились, убавили звук. Но музыка не выключалась до утра.
Бетховен. Глухой гений. Когда уже не оставалось на-дежды на восстановление слуха, он сочинил “Пятую симфо-нию”. Композитор выразил её словами: Борьба с судьбой. Его вывод: сильный человек может справится с роком. С ночным роком Кристина решила справиться днев-ной классикой. В десять утра, когда добропорядочные со-седи были уже на работе, она поставила “Пятую симфо-нию” Бетховена на автореверс, не скупясь на громкость. И уехала в Мурманск к подруге детства. Из-за этого ей и пришлось вернуться домой к шести вечера. Соседи воз-вращаются с работы. А у подруги так было замечательно. Муж – на вахте сутки. И они могли б до утра вспоминать былое и делиться новостями. Попивать сухое вино и бол-тать, болтать… Но музыку надо было выключить. Чёртов соседушка! Стоя перед своей дверью, доставая из сумочки ключи, Кристина слышала – “пятая симфония” только что нача-лась в очередной раз. Пройдя в комнату, она выключила музыку. “Извини, соседушка, что прерываю удовольствие”, – улыбнулась Кристина. После выпитого вина она была не-много навеселе. Кристина приняла ванну. Затем уселась у телевизора с чашкой зелёного чая. На экране мелькали каналы. Она не могла ничего найти под настроение. Новости, сериал, передача, опять новости. И тут сверху вновь раздалась тя-жёлая музыка. Вино, хоть уже и совсем чуть-чуть, но всё ж ещё игра-ло в крови. – Хм, – усмехнулась Кристина. Саныч не помнил, как уснул. Вроде под утро. После он просыпался. И жалобно так, трогательно просил пить, высунув нос из-под одеяла. Это он точно помнил. В спаль-ню зашёл Полсотни с двумя кружками. – Похмельная рулетка, – торопливо сказал Митя, протягивая обе кружки.
