Сергей Семенов - Сюрприз
– - Один пьяница все дело испортил.
– - Паршивая овца-то одна, а все стадо мутит.
– - А как он был нарядившись, барин-то, кто бы это узнал, что это он?
– - Дивное дело, вон до чего доходят!
– - А чей это мужик-то был?
– - Говорят, труховский.
– - Ну, теперь он жди себе награды.
– - Да, небось достанется на орехи.
– - И как его догадало броситься-то туда?
– - Знать, думал, не игра это, а в самом деле так.
– - Должно быть, что так…
Попадья с дочерьми громко сетовала вслух:
– - Эка жалость, не дал до конца досмотреть, разбойник! В кой-то век пришлось представление увидать, и то не путем.
И, обратившись к почтовому чиновнику, она проговорила:
– - Смотрите, к следующему разу непременно раздобудьте нам билеты на особые места.
– - Хорошо, постараюсь, может быть, достану, -- уныло проговорил чиновник.
Но больше всех недовольны были происшедшим урядники, сотские и старшина с писарем. Они обращались к расходящейся публике с едким пренебрежением и говорили:
– - Эх вы, дурачье пустоголовое! Вам же хорошего желают, а вы вон что выделываете. По-настоящему бы вам не гулянье устраивать, а праздники-то справлять запретить.
Недовольны происшедшим были и соучастники Федора Александровича. Они громко осуждали народное невежество, неразвитость, непонимание самых простых вещей и думали, что на их стороне и сам Безукрасов. Но Федор Александрович хотя и был взволнован, но казался вовсе не сердит; раздеваясь и освобождаясь от остатков гримировки, он пробовал насвистывать что-то веселое…
– - Что это, вас, кажется, ничуть не опечалил этот инцидент? -- обратился к Федору Александровичу уездный член.
– - Нисколько! Напротив, я очень рад.
– - Чему же вы радуетесь?
– - Как чему? Так подействовать на публику -- до полнейшего забвения чувств, это кого угодно порадует… А мне, как неопытному автору и случайному актеру, такой сюрприз стоит лаврового венка. Ведь до такой иллюзии довести зрителя можно только с немалыми силами. А они, наверное, все так же чувствовали как этот каналья, только ни у кого не хватило духу выразить так своего чувства.
– - Так что же теперь делать с ним?
– - Конечно, отпустить домой, не ужинать же его приглашать с собой. Я, пожалуй, накормил бы и ужином, да он, подлец, еще что-нибудь такое отколет, -- сказал Федор Александрович и громко засмеялся.
1903 г.
