Адриан Пиотровский - Падение Елены Лэй
Подняли! Понесли!
Картина вторая.
(Библиотека Макферсона.)
М а к ф е р с о н. Непобедимая тревога. Земля сорвалась с петель и летит в пустоту. За окнами ураган и сумрак. Я закрою ваши остекленелые глаза, сумасшедшие окна. Так, так. Кто войдет сюда теперь? Кто посмеет передвинуть хотя бы на волос вещи, поставленные здесь? Здесь тишина. Мудрые, молчаливые, неизменные книги. С вами останавливаются и мои минуты. Кто перед лицом вашим посмеет сказать: "Движение"?
(Звонок.)
Да. Макферсон! Пожар на фонтанах в Пенсильвании? - Знаю. Откуда? Знаю. Большой митинг красных? Ожидается Гэз? - Знаю! Занят! Гэз! - Как холодно! - Не оттого ли, что Елена лежит в летаргии? Как темно!.. не потому ли, что закрыты глаза Елены? Подлинно, страшной жертвой покупаю я, Илион, вечность твою и власть!
Элли, подруга! Еще раз, в последний раз, соединяю я нити наших времен. Так, так, вижу! О, куда несут они твое тело по ночным, по безлюдным улицам! Почему улыбается твой рот!
Предательство!
Уничтожение! Неотвратимое! Стремительно надвигающееся! Трубит! Трубит! Впивается в сознание!
(Звонок.)
Все еще, ...все еще...а...а...а...
(Входит начальник полиции.)
Н а ч. п о л и ц и и. Простите, что, не получая ответа, осмелился лично обеспокоить вас. Но пожелание такого лица, как вы, даже выраженное так сказать в форме мечты, закон для исполнительного и старательного служащего. Осмелюсь доложить...
(Сцена темнеет.)
Картина третья.
(Митинг.)
Г о л о с а. Стачечный комитет.
Порядок собрания.
Регистрация девственниц.
Ликвидация беременности.
Мобилизация.
Операция.
Резолюция.
Гэз!
Г э з. Братья и сестры. Разрушители мира. Будьте стойкими. Время пролетает. Вы слышите, как с каждым биением ваших сердец, тысяч сердец, собранных здесь в зале, приближается освобождение. Ночь уже задевает нас своими крыльями. Мы уже наполовину в ночи. Те на верху дрожат, как трусливые малые зверята, перед наступлением темноты. Будьте же стойкими. Предлагаю еще раз подтвердить наше решение. Резолюция стачечного комитета. Пусть поднимут руки те, кто согласен.
(Ни одна рука не поднимается.)
Кто противится?
(Ни одна рука не поднимается.)
Да или нет? Да или нет?
Д е в у ш к а. Товарищ Гэз. Мой милый повесился, когда я прогнала его от себя, - он был ласковый и всегда веселый. Разве он годился только на то, чтобы умереть?
Г э з. Жертвы неизбежны. Вы это знаете, товарищ.
Д е в у ш к а. По вечерам, бродя по улицам, мы вбегали на неосвещенные лестницы и целовались. Разве наша любовь стоит так малого?
Г э з. Ловушка! Позолоченная западня. Не говорите мне о вашей любви.
Ж е н щ и н а. Оставь его! Разве это человек с кровью и мясом? Разве он мучится, как мы? Кто знает, зачем он изобрел эту проклятую стачку. Не затем ли, чтобы украсть у нас то, на что неспособен сам?
Г э з. Что?
Ж е н щ и н а. Да, да, белокурый мальчишка. Кто знает, мужчина ли ты?
Г о л о с. Пусть он докажет, что мужчина! Пусть докажет!
Г э з. Молчать! Старуха! Что твои трехгрошовые хотенья перед тоской, пожирающей меня? О дьявольские вечера, когда воздух над городом, как запах женщины! О ночи!
Г о л о с а. Ночи! О! А! О!
Г э з. Но есть тоска страшнее. Тоска по уничтожению. Ненависть!
Г о л о с. Зачем же томиться? Пусть железо подкрепит нашу волю. Фунт мяса и кувшин крови. Фунт мяса - цена спокойствия. Средство надежное, верное. Массовая операция! Что?
Г о л о с а. Что? Да как он смеет? Кто это говорит?
Г о л о с. Нет, нет, еще проще. Зачем ждать? Не через десять лет, а сейчас. Вот маленькая машинка. (Показывает бомбу.) Достаточно, чтоб обратить этот зал в харчевню сатаны. Гэз, бросайте!
Г о л о с а. Провокация! Подосланные шпионы. Повесить их! Гэз, что же вы молчите? Говорите, Гэз!
Г э з (тихо). Уничтожение!
Ж е н щ и н а. Сумасшествие. Эй ты, большеглазый. Посмотреть бы на твою мать, - то ли говорила она, что ты сейчас, когда зачинала тебя!
Г э з. Не надо о моей матери.
Ж е н щ и н а. Вот ты отрекся и от матери своей, как прежде отрекся от своей земли. Да как ты смеешь лежать, сидеть, ходить по земле, - ты, говорящий такое?
Г э з. О эта земля, чем очаровала она вас, эта земля, которая не ваша!
Д е в у ш к а. Хорошо ногам ходить по земле, сладко рукам охватывать воздух, радостно глазам глядеть на землю.
Р а б о ч и й. Товарищ Гэз, то, что вы говорите о ненависти, самая святая истина. Но вот на что нам ответьте. Когда мы уйдем с земли, что станется с машинами, которые мы построили, с плотинами, которые мы насыпали, с каналами, прорытыми нами, кто сохранит их?
Г э з. Никто! Они разрушатся.
Р а б о ч и й. Разрушатся? Наших рук дело?
Г э з. Бестолковые головы! Ведь это же ваша месть! За тысячи лет рабства. Чудовищная месть! И боги не придумали бы страшнее. О, чем очаровала она вас, эта земля, которая не ваша!
Р а б о ч и й. Пусть же она станет нашей. Когда работаешь в рудниках, руда поет - возьми меня, расплавленная сталь грохочет, возьми меня. Нефть вырывается из трещин и свищет - возьми меня. Все давно потеряло устойчивость и место. Все изменяется ежечасно, - камень, уголь и металл. Земля ждет только знака, чтобы освободиться.
Г э з. Так, значит, опять борьба! Опять надежды! Черепашьи шаги к неизвестной цели. Снова карусель! Кружиться! Кружиться! Так? Да ведь вы не увидите вашей земли. Вы умрете прежде. Ты, и ты, и ты. Тебя раздавит ползучая, стальная башня. Ты задохнешься в отравленном облаке. Тебя убьет глупая пуля твоего же товарища. Вы умрете все, подло, как мышата, думающие убежать от кошки. Умрете в суете! Вы не увидите вашей земли.
Ж е н щ и н ы. Мы видим.
Г э з. Что?
Ж е н щ и н а. Видим.
Г э з. Не верю.
Р а б о ч и й. Может быть, в вас мало веры, товарищ Гэз?
Ж е н щ и н ы. Наша земля.
(Общее движение.)
Г э з. Не пущу! Через меня! Стачка продолжается?
Н е с т р о й н ы е г о л о с а. Продолжается.
Г о л о с. Может быть, в вас мало веры, товарищ Гэз?
(Сцена темнеет.)
Картина четвертая.
(В библиотеке Макферсона.)
Н а ч. п о л и ц и и. Стремительно и неотвратимо! Вот девиз.
Восемьдесят минут, и приказание исполнено. Даже выраженное так сказать в форме мечты. Брикс, вводите!
М а к ф е р с о н. Что это? Зачем вы здесь?
(Входят танцовщицы.)
Н а ч. п о л и ц и и. Первая. Обратите внимание на цвет волос. Вторая: - Синеглазая! Третья! Все вымыты, надушены, напомажены. О, мы устроим такую свадьбу, что фонари соблазнятся, и вокзал полезет на электрическую станцию.
М а к ф е р с о н. Балаган! Уведите их! Нет, стойте. Как тебя зовут, моя крошечка?
1-я т а н ц о в щ и ц а. Элли.
М а к ф е р с о н. А тебя?
2-я т а н ц о в щ и ц а. Элли.
3-я т а н ц о в щ и ц а. Элли.
М а к ф е р с о н. Приходите в казино. Ведь сегодня праздник?
Н а ч. п о л и ц и и. Совершенно верно.
М а к ф е р с о н. Прекрасно. Мы потанцуем.
(Сцена темнеет.)
Сцена пятая.
(Улица. Ночь.)
Г э з. Что видят они, эти женщины, с широко раскрытыми глазами? Почему они, а не я?
Р а б о ч и й. Может быть, в вас мало веры, товарищ Гэз?
Г э з. Не знаю. Ненависть обволакивает взоры. Не вижу ничего, кроме дыма, который встанет над пожарищем этих дворцов в Илионе. Ничего не слышу, кроме шума падающего мира. Ничего не чувствую, кроме чудовищного запаха их тленья над миром. Я ненавижу их!
Р а б о ч и й. И мы ненавидим.
Г э з. На что же вы надеетесь?
(Входят бандиты.)
Р а б о ч и й. Смотрите, Гэз, бандиты. Они хотят избавиться от своей жертвы, негодяи! Я покажу вам! Так, так, и тебе! Отпустите! Гэз, несчастный может быть еще жив. Побудьте с ним. Я догоню убийц и тотчас же вернусь.
Г э з. Если настигнете, убейте на месте. Не доводите дело до полиции. Бедняк. Он, правда, еще дышит. Связан. Шелковые узлы. Что это? Золотые покрывала. Они задушили его в драгоценностях. Тело еще теплое. А... женщина...
Е л е н а (приподымаясь). Так вот вы какой!
Занавес.
Действие IV.
Картина первая.
(В спальне Флорансы.)
П р е з и д е н т (вбегает). А-а-а. Движутся. Стены, постель. Потолок. А-а-а.
Ф л о р а н с а (входит за ним). Что с тобой, мой старичок, мой Приамчик? Ты испугался. Дурной сон. Вернись в постель.
П р е з и д е н т. Постель, одеяло. Простыни - саван.
Ф л о р а н с а. Вот сельтерская вода.
П р е з и д е н т. Вода, наводнение, потоп, в уши, в рот, захлебываюсь, захлебываюсь! Флоранса! Ковчег! Скорее в ковчег! И Джильду. По паре чистых и нечистых. Тонем, тонем, а-а-а!
Ф л о р а н с а. Вернись, положим грелку. Я дам тебе поцеловать твою любимую ямочку. Вот. Боже мой, умирает. И это в моей спальне. Нашел же место! (Звонит). Профессор Гробус, приезжайте скорей! Президент Приамус в моей квартире кончается. Джильда, да не лай же ты на него!
Картина вторая.
(Загородный сад. Музыка. Танцы.)
Г о л о с а. За вечность американского города. Браво, браво!
(Входит Макферсон. Два сенатора. Бандиты.)
1-й б а н д и т. Все исполнено как приказали.
М а к ф е р с о н. Вы следили за ними?
