Наталья Давыдова - Только одна удача
Казалось, отношения с Горовой должны были ожесточить Марину, Горова была к ней несправедлива; она ни разу за все четыре года не похвалила Марину. А Марина продолжала восхищаться талантом Горовой и лишь иногда спрашивала себя: "Почему я на нее не сержусь? Это, кажется, ненормально".
Марина улыбалась Горовой открытой улыбкой, в которой была только очень небольшая примесь обиды.
Однажды вечером Марина сидела и читала. Дежурная вызвала ее в коридор к телефону.
Марина не считала, что предчувствия - чепуха. Звонил Саша. То, что он предложил, было заманчиво, страшновато, но, главное, как все, что он делал, реально. Выступление по телевизору в инсценировке рассказа Чехова "Невидимые миру слезы". В этой инсценировке Марина участвовала еще на третьем курсе вместе с Сашей.
Марина согласилась. У нее выработалась привычка без колебаний соглашаться на любую роль, на любое приглашение сыграть, только бы выступить лишний раз. Конечно, телевизор - ответственно и страшно. Но всегда ответственно и всегда страшно. Значит, нужно еще порепетировать и сыграть... Но, господи, кого же она играла в этой сценке? Ведьму-жену, которая лупит вернувшегося навеселе, мужа, ругает и шипит, как змея, и тут же выходит к гостям с милой улыбочкой. Ведьму, которая... Ну, ведьму так ведьму!
И Марина постаралась, чтобы это была настоящая ведьма. Себя она не пожалела. Саша в первое мгновение даже оторопел, так неузнаваема была Марина, которая орала на него с искаженным лицом.
...Видела ли Горова, как умеет играть ее самая безнадежная ученица? Горова не видела. В этот вечер она сама была занята в спектакле.
Наверно, были телезрители, которые посмеялись, увидев, как злющая женщина средних лет, с грубым, базарным голосом, в папильотках на голове и в безвкусном халате, фальшиво улыбается гостям и мужу, которого только что обзывала язвой и била что есть сил.
Наверно, кто-то посмеялся, и у него стало лучше настроение. Кто-то, может быть, заинтересовался, как фамилия этой актрисы. А какой-нибудь человек покачал головой и печально произнес: "Злая жена - это ужасно!."
Но Марина ничего этого не знала, она била отделена от своих зрителей улицами Москвы, стенами домов. Зрители не аплодировали, они были не видны и не слышны.
И никто ничего не сказал Марине, ни одного слова.
Почему, однако, партнеры Марины смотрели на нее так, словно видели ее в первый раз? Почему улыбались, глядя на Марину, работники телестудии? Этого Марина тоже не знала.
Она видела только восхищенный взгляд Саши. Но Саша всегда смотрел на нее восхищенно.
- Д-да-а! - сказал Саша. - Вот это д-да-а!
Вот и все, что сказал Саша.
Так Марина и не узнала, что у нее была самая настоящая удача. И ничего не изменилось в ее жизни. Завтра ей предстояло так же страдать и добиваться удачи. И завтра, и послезавтра, и сколько еще, кто знает!
Марина шла со своим другом по Москве, с чемоданчиком, где лежал голубой халат с оборками, и в который раз мечтала:
"Только одна удача!"
