Сергей Буртяк - Кот
- Его вес равен весу воздуха, условного воздуха, которым мы с тобой как бы дышим.
Вино было густое и сладкое.
- Значит, все это правда? И Марк...
- Марк сейчас далеко. Очень. Он пока путешествует. Думаю, ему хорошо, он сражается с драконами, открывает новые миры - ему страшно понравился космос. До нас тут доходят слухи о невероятных приключениях и подвигах нашего Карабаши.
- До нас?..
- Ну да, я тут не один. Есть Маг. Вообще много всякого люда. Потом, брауни эти. Я их заманил в Замок и позволил жить не таясь, раньше они пугали крестьян, шныряли у них по подвалам и всяким щелям. Они шустрые и забавные, мне очень нравятся. Хочешь посмотреть? Вообще я немного украсил этот мирок, еще две луны повесил: лиловую и зеленую. Как тебе?
- Ничего. А где Брауни?
- Питер в Лондоне, на дискотеке, а братцы его... Эй, пацаны! Вы где? Выползайте! Где-то по углам шарятся. Очень любят подслушивать.
- Это неправда, - обиженно проворчал коричневый пузатенький получеловек-полукрыса (лицом точь-в-точь Питер О'Тул), важно шагнув из тени поближе к столу. - Мы никогда не подслушиваем. Просто положение обязывает нас быть начеку. Чтобы вовремя прийти на помощь. В случае необходимости.
Он говорил, так забавно пришепетывая и оттопыривая губы, что Кот с Егором не выдержали и засмеялись. Брауни тоже стал хихикать. К нему присоединились еще несколько братьев, как капли воды похожих на него самого. Кот угостил их вином, они быстро захмелели и стали носиться по залу, таская друг друга за хвосты и играя в салочки, пока не убежали куда-то в отдаленные помещения Замка.
- Смешные. Похожи на монстриков Босха.
- Да. А ты знаешь, мне кажется, старина Босх сюда к нам заглядывал. Еще при Людоеде. По-моему, вон для того гобелена он специально написал картину.
- Не может быть.
- Ну почему?..
- А что это вообще за место?
Кот ответил не сразу, после большого глотка.
- Место?.. Не знаю... такой Мир...
Они немного помолчали, прихлебывая вино. В очаге трещали поленья, по углам журчали сверчки, под невидимыми сводами зала кто-то изредка хлопал крыльями.
Егор деликатно разглядывал Кота. Примерно таким он нарисовал его когда-то для компьютерной игры, но тот, его кот был бледной схемой по сравнению с настоящим. А еще в этом кое-что осталось от того крошечного котенка, которого Егор грел у себя на груди, что-то в выражении глаз, которые сейчас почти целиком превратились в черные дыры зрачков.
За окнами резко крикнул кто-то ночной.
- Почему-то я вспомнил: когда ты был маленький, ты любил бегать за мной по всей квартире, задрав хвост в потолок. Иногда за тобой было трудно уследить. А особенно ты любил заскакивать в ванную, прежде чем закроется дверь. Как-то раз я закрыл дверь за собой резче, чем обычно, и ты не успел проскочить, дверью тебе отрубило самый кончик хвоста, последний позвонок, было много крови, а ты стал взъерошенный, как ежик, смотрел на меня выпученными глазами и молчал, словно не понимая, что произошло, и глаза были как сейчас, одни зрачки. Как же мне было тебя тогда жалко...
- Это был Шарль.
- Ну конечно...
- Я - не совсем Шарль... Не только... Это трудно объяснить... Видишь ли... здесь все смешалось...
- Ну хорошо, тогда скажи: это жизнь или смерть?
- Мастер вопросов. Тебе бы в журналисты пойти. Пусть тебя научат... Не знаю я. Здесь другой Мир. Какой-то другой, не рай, не ад, не жизнь, не смерть. С одной стороны - бессмертие, с другой - безжизние. Тела у тебя здесь нет, или их много, иллюзия, какие угодно тела, и ты имеешь сколько хочешь шансов повторять любые ситуации. Мир богатых возможностей.
- Звучит как реклама.
- Да?..
- И все-таки, я умер?..
- Нет. Это марка. Как бы смерть, но ненадолго. Это не опасно. Иначе я бы не стал... Я хотел тебе показать мой Мир, потому что собираюсь сделать тебе уникальное предложение.
- То есть?
- Я предлагаю тебе поменяться со мной местами. Насовсем.
- Ты шутишь.
- Нет. Тебе тяжело жить в том, человеческом мире, у тебя другое устройство психики, души, если угодно; там процветают хамы и жулики. Какое-то время ты сможешь быть таким же, но надолго тебя не хватит. Тебе нужна счастливая безмятежная жизнь в мире, где много романтики и любви. Как здесь. Причем многое ты сможешь выдумывать сам.
- Да, но это не настоящий мир.
- Не думаю, что с тобой согласился бы Марк.
- Нет, Кот, я не согласен.
- Но ты еще не знаешь условий.
- И не хочу знать.
- А зря. Первое условие - жизнь. Ты будешь жить вечно, ты никогда не умрешь.
- Я и так буду жить вечно. Душа.
- Да, но еще неизвестно где. Есть рай и ад. Это очень разные места.
- От меня многое зависит. И потом, я вижу только кусочек этого мира.
- Он - сказка. Весь. Сейчас я устрою утро и покажу тебе Замок, деревни, лес, море, соседние королевства. Этот Мир превосходит все твои детские фантазии.
- Не трудись...
- Хорошо... Как знаешь. Хочешь услышать второе условие?
- Нет, не хочу. Наверняка оно столь же заманчивое и... конфетное.
- Это Принцесса.
- Что-что?!.
- Принцесса будет твоей, навсегда. Без всяких переходов любви в другое, более спокойное, но не менее важное чувство. Это будет вечная влюбленность, навсегда застывшая первая неделя романа. Сказка станет реальностью.
- Разве такое возможно?
- Здесь - да.
- А как попадет сюда Принцесса?
- Видишь ли... Это и есть самое трудное... Мастер трудных вопросов...
- Ей нужно будет умереть?..
- Да, но только там... Ты же понимаешь...
- И мне тоже...
- Собственно, ты уже сейчас... ну... не совсем, конечно... Как видишь, это не страшно. И потом, кого тебе оставлять там?! Братьев-уродов? Королева? Кого?!.
Кот замолчал. Он смотрел в окно, туда, где бесновалась зеленая луна, и лапой покручивал ус.
- Да, Кот, я понимаю... Заманчиво, конечно. Вечная любовь, все такое... Но лучше мы как-нибудь своим ходом. И будь что будет. В этом тоже есть свой кайф. Пусть это и не такая сказочная жизнь, как ты говоришь.
- Я знал, что ты откажешься. Жалко. Мне нравится твой мир. И он мне больше подходит.
- Но это мой мир.
- Да, да, все, вопрос снят. Ты, наверное, прав. Тут тоже есть своя рутина, яркая и праздничная, но... В здешнем Мире не бывает настоящих опасностей. От этого жизнь обесценивается. И смерть обесценивается. Думаю, не о таком бессмертии мечтает человечество. Я знал, что ты мне ответишь. А предложил... так, для очистки совести: думал, может, ты устал от проблем и опасностей...
- Конечно, устал. Но не такой же ценой от них спасаться! Ты подумал, что я трус?
- Да нет... Просто я знаю, что тебе нелегко дается все, чем мы занимаемся с Королевым.
- Ему это тоже нелегко дается. Скоро мы закончим. Осталось немного.
- Ну и ладно. Все. Пьем вино.
- Теперь твоя совесть чиста?
- Что ты имеешь в виду? А, это?.. Ну, не совсем. У меня есть к тебе одна просьба. Ты можешь отказаться, я не обижусь.
- Что за просьба?
- Понимаешь, все труднее стало воплощаться. Думаю, скоро это станет невозможно...
- Почему?
- Мы меняемся. И ты, и я. Но точно я не знаю... Возможно, у меня есть какой-то предел проникновения в твой мир... Как в батарейках, не знаю точно...
- Жалко.
- Погоди плакать - возможно, все дело в банальном авитаминозе, но... Слушай, не подумай, что это бред или сумасшествие...
- Да...
- Просьба такая. Понимаешь, в человеческом теле я испытал почти все. Почти. Но не все. Мне хотелось бы сегодня поменяться с тобой местами. Полностью. Так, чтобы ты этого не помнил.
- Да я и так-то почти никогда не помню...
- Все-таки почти... Мне бы не хотелось... Словом, позволь мне побыть тобой, пока ты будешь здесь. Не факт, что это получится, но мне бы хотелось попробовать. Времени ты не почувствуешь, будешь спать или осматривать красоты, как захочешь. Можно и то и другое.
- Ты мне дашь слово, что вернешься?
- Даю.
- Хорошо. Не знаю, что ты задумал, но я многим тебе обязан... И все-таки... Два условия. Извини.
- Да нет, нормально. Я понимаю. Я слушаю.
- Не трогать Принцессу.
- И не собирался.
- И... не подставляй меня.
- Второе условие лишнее. Я дал слово, в него входит и это.
- Тогда договорились.
- Хочешь, я все-таки сделаю день и попрошу Мага показать тебе Мир, где я живу? В реальном мире пройдет всего два-три часа. Парадокс Эйнштейна работает здесь, как при полете со скоростью света. Только наоборот.
- Хорошо. Но сначала давай все-таки выпьем вина.
- Давай.
С каждым глотком Кот вырастал и становился все больше похож на человека.
Одежда задрожала горячим воздухом. Сперва растворились шляпа и плащ, потом камзол, сапоги, шпага, панталоны с широким ремнем и рубашка апаш.
На морде стала быстро исчезать шерсть, втянулись кошачьи уши, голова обросла нормальными волосами; размытость превратилась в другую одежду, лицо стало совсем человечьим.
За столом друг против друга сидели одинаковые молодые люди с внешностью Егора Мельникова. Отличить их можно было только по цвету глаз, у Кота они остались ярко-желтыми.
