Наталья Копсова - Русская жена
- Да это, мамочка, просто котик. Ты его не бойся. Он шел за нами, шел, а потом потерялся. Ему одному теперь скучно, и он хочет с нами, снисходительно заговорил со мной сын и ободряюще похлопал по спине, а дочка заливисто рассмеялась. Пока я медленно приходила в себя, дети сладчайшими голосками пытались выманить киску из угрюмого, недобро темнеющего бора. Хотя крик прекратился, на зов никто не выходил. Лес хранил черное безмолвие. "Пропади он пропадом, чудовище несчастное. Вопит, как зарезанный. Будто и не кот вовсе, а в самом деле зарезанный Ольгин... Ой, я, кажется, начинаю сходить с ума!"
Мы дружно снялись с места и как могли быстро поплелись в прежнем направлении. Маниакальный кот вроде бы отстал. Как бы чутко я ни вслушивалась-вглядывалась, опасное животное точно провалилось в преисподнюю, хотя все мои чувства были обострены до предела. Однако его потусторонние, сверкающие злыми зелеными огнями глазюки то и дело мерещились мне между притаившимися стволами-великанами. Ну никак не получалось стряхнуть с себя глупое наваждение, что то не кот, а дремучая в ревности душа бешеного русского мужика преследует меня. Непонятным оставался вопрос, чего бы ему от меня желать...
Призрачно мерцающие огоньки некоего слабого скопления очагов цивилизации забрезжили на горизонте лишь после того, как я окончательно простилась со всякой надеждой когда-нибудь их вообще увидеть. Моментально воодушевившись, мы ускоренными темпами дотащились до ближайшей автобусной остановки с телефонной будкой. Будка стояла волшебным миражем посреди пустыни, но выдавала свою реальность полной приземленностью дизайна, в котором отсутствовал даже мало-мальский полет фантазии. Дети улеглись прямо на сумки, сразу же сомкнули усталые глазки и больше не двигались, а я все никак не могла отыскать в телефонном справочнике телефон такси, хотя точно знала, что он должен быть где-то на первых двух страницах. Такси я вызвала прямо к остановке, едва-едва воспроизведя вслух длинную абракадабру наименование сего спасительного места, что-то вроде "Когеунененги". Еще хорошо, что освещенная лиловато-розовым неоновым светом вывеска с абракадаброй свободно и легко проглядывалась из-за толстого пыльного стекла. Четыре раза оператор переспросил название, прежде чем по одной косвенной улике, прибавленной мною уже с отчаяния, наконец сообразил, где это. Лишь опустив на рычаг тяжелую трубку, я почувствовала тысячелетнюю усталость в каждой клеточке своего тела. Покинуть спасительную будку теперь оказалось непосильным делом, так как застывшая стеклянная дверь ни в какую не желала поддаваться, и пришлось прямо в кабинке опуститься на рифленый металлический пол и спиной надавить на двойное оцинкованное стекло. Тут я, как в кошмарном сне, увидела нечто, что заставило меня рывком вскочить на ноги и пружиной выброситься из затрепетавшей от ударного воздействия будки. Мерзостная тварь: отвратительно ободранный, сверхъестественно взъерошенный, грязнущий даже в лукавом ночном освещении, жуткий кот утробно урчал и ласково терся возле моих детей и баулов, организуя вокруг них некое подобие круга из клочьев теряемой им шерсти. Завидев меня, он злобно зашипел, широко оскалился и угрожающе выгнул спину. Потом все же отбежал шагов на пять подальше. Я швырнула в него увесистым булыжником, воззвала к Божьей помощи и заплакала от своего бессилия.
Возле нас, мягко шурша шинами, затормозило такси. Толстый добродушный таксист с животиком, полным квакающих лягушек, как сказал бы Сережка, если бы не дремал, ловко помог мне управиться и с багажом, и со спящими малышами. Зловещий зверь напряженно выжидал неизвестно чего чуть поодаль. Подавшись вперед и чуть привстав, он внимательно наблюдал тлеющими углями всезнающих глаз за нашей оперативной погрузкой.
- Куда едем? - бодро спросил распираемый оптимизмом и жизнелюбием толстячок, с трудом удерживаясь в слишком ему тесной телесной оболочке.
- В Кристиансанд, в аэропорт, - едва выдохнула я, со все возрастающей тревогой наблюдая, как подобравшееся чудовище готовится к смертельному прыжку.
Насвистывая веселенький мотивчик, шофер захлопнул дверцу, сам пристегнул мой ремень, а я оцепенела, как завороженная. Я знала, что кот бросится. Я знала, что он меня ненавидит смертельно... Он прыгнул прямо на капот и, раззявя клыкастую пасть, зацарапал когтями стекло прямо перед моими ошалелыми глазами. Таксист резко крутанул руль, и в лобовом стекле моментально возникла бешено надвигающаяся предрассветно серая твердь ближайшей скалы. Но в следующие четверть секунды опытный водитель все же успел резко развернуть машину в сторону, а затем и остановить.
- Уф! - только и смог сказать испуганный толстячок, утирая со лба крупные капли пота. - Никогда такого не видел! Невероятно!
Я ничего не ответила. Да и что я могла бы ему ответить? Никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах я не хочу еще раз оказаться в этом тихом городке.
Эпилог
- ...Во поле березка стояла. Лю-ли, лю-ли, стояла. А-а-а...
Замерли голоса хора девушек, только последние аккорды еще зависали в воздухе и исчезали где-то за кулисами Дома культуры.
В большом зале, видавшем все: от партийных конференций до детских утренников, сидело пятеро тесно жавшихся друг к другу мужчин. Раздались неуверенные хлопки.
По знаку девушки торопливо начали спускаться со сцены. Вера Павловна Кривцова обвела властным взглядом группу настороженных слушателей. Взглядом, каким удав успокаивает кролика перед тем, как сломать ему ребра. Но мужчин их обреченность расслабила и даже привела в хорошее настроение. Вера Павловна повернулась к девушкам: "Спасибо, девушки. Очень хорошо". Тем же самым гипнотическим взглядом подозвала девиц поближе. Старательная переводчица поспешила перевести похвалу на норвежский: "Велди бра. Тусен так".
Вера Павловна всей грудью подалась к Яну-Хенрику, пахнув на него запахами пота и французских духов: "Ян-Хенрик, посмотрите, как Риточка играет. Специально для вас попросила ее сегодня нам поаккомпанировать. Риточка, подойди сюда..."
Ее мягкое ласковое "р-р" переливалось синхронно в рыкающее и хрипящее норвежское "р-р" торопливой переводчицы.
(C)2002 Наталья Копсова
Повесть впервые опубликована в литературном альманахе Тени Странника No10 - приложении к журналу "Юность"
