KnigaRead.com/

Ал Разумихин - Короткая жизнь

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ал Разумихин, "Короткая жизнь" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Впрочем, справедливости ради должен сказать, что пережить временное отчуждение Ботева мне помогли еще и личные обстоятельства. Сложилось так, что начало года повергло меня в некоторое беспокойство - я не получил привычного оброка. Мое материальное положение пошатнулось. Я даже отправил Николаю Матвеевичу, бессменному управителю моей Балашовки, депешу - в чем причина задержки?

Вполне отдаю себе отчет в том, что мои личные затруднения мало кого могут интересовать, однако мне, прошу снисхождения, приходится о них говорить ради ясности повествования.

Ответа от управляющего я не получил и снова послал депешу, теперь уже в два адреса - вновь Николаю Матвеевичу и еще Анфисе Ивановне, которая, как вы помните, оставалась в балашовском доме в прежней роли ключницы. Анфисе Ивановне я писал в предположении, что Николай Матвеевич болен или же находится почему-либо в отъезде.

Не скоро я дождался ответа Анфисы Ивановны, - сама она была неграмотна, - по всей видимости, писано было кем-либо под ее диктовку. В письме Анфиса Ивановна извещала меня, что Николай Матвеевич скончался еще на святках, что в деревню нагрянула моя дальняя родня, какие-то Трофимовы, о которых я никогда прежде и не слыхивал, объявили меня в безвестном отсутствии, выгнали Анфису Ивановну из дома, сами расположились в нем и готовятся завладеть всем моим имением. "Приезжай, голубчик батюшка-барин, взывала наперсница покойной матушки, - поторопись, иначе не останется у тебя ни кола ни двора..."

Признаться, только тут до меня дошло, насколько зависим я от своего имения. Мое беспечальное существование полностью определялось скромным доходом, получаемым от родительского наследства. Куда мне деваться без Балашовки? Профессии у меня нет, к коммерции я не способен... Искать службу? Какую? Где? Не в Бухаресте же...

Кинулся за советом к Ботеву.

Когда я вошел, он стоял у стола, перебирал бумаги, был задумчив, сосредоточен. Чувствовалось, что ему не до меня.

- Не помешал? - задал я вопрос, какой всегда задают, когда чувствуют себя помехой.

- Нисколько, - отвечал Ботев. - Пришли прощаться?

Я удивился его проницательности. Еще ничего не решено с отъездом, а он уже провожает меня.

- Как это вы догадались? - удивился я. - Я хочу только посоветоваться...

- А я думал, меня пришли провожать.

- Вы уезжаете?

- В Одессу, а оттуда в Константинополь.

Расспрашивать Ботева я никогда не решался. Правила конспирации он соблюдал неукоснительно и посвящал только в то, что считал возможным или нужным. Поэтому я не стал задавать вопросов, а поведал ему о своих заботах.

- Вам надо ехать, - сказал Ботев без обиняков. - Кто знает, как сложится судьба, а там вы обеспечены куском хлеба.

Этим и объяснялось влияние Ботева на окружающих, он обладал богатым воображением, но никогда, как говорится, не отрывался от земли и рассуждал всегда трезво и дальновидно.

Я было начал произносить какие-то романтические тирады о служении человечеству, о братстве славян, о желании бороться за свободу...

- А что вы будете есть? - перебил меня Ботев. - Такие речи легко произносить на сытый желудок.

- Много ли мне надо? - воскликнул я. - Ломоть хлеба и стакан воды.

- И тех никто не даст бесплатно.

- Неужели я ни на что не пригоден?

- Пригодны, когда есть деньги хотя бы на проездной билет.

Короче, он убедил меня ехать в Россию спасать свое имущество от разграбления.

Единственное, что я позволил себе спросить Ботева, - не могу ли я сопутствовать ему до Одессы?

- Нет, со мной не связывайтесь. Тут особые обстоятельства.

Приходилось уезжать одному.

Я распрощался с Христо, с Любеном, с другими болгарскими друзьями. Особенно трудно было расставаться с Добревыми. Грустно было прощаться с Йорданкой и, что греха таить, невыносимо - с Величкой.

- Не забудешь меня, Величка?

- Ну что ты, Павел!

На большее я не отважился. Мы не давали друг другу никаких обещаний, но про себя я твердо знал, что с ней непременно еще увижусь.

Возвращался я на родину знакомым путем: по Дунаю до Вилково, оттуда морем до Одессы и дальше поездом до Мценска. На станции меня не встретили, хотя я предупредил о своем приезде. Пришлось нанимать обывательских лошадей.

Вот и Балашовка. Церковь с потускневшим синим куполом, кладбище. Все в весенней зелени, а поодаль полуразрушенные кирпичные ворота, липовая аллея и мой дом... Поднялся по ступенькам крыльца и вошел в сени. Никто не вышел навстречу. Мебель переставлена, зеркало из прихожей убрано, на диване в гостиной валялись пестрые дамские шляпки.

В дверях появился какой-то господин с гусарскими усами, в легкой суконной бекеше и недоуменно уставился на меня.

- Я - Балашов, - подчеркнуто поклонился я. - Павел Петрович.

Сперва он не понял.

- И что же вам...

Потом заморгал глазами и рванулся ко мне:

- Братец! Надолго? А мы вас, ха-ха, давно похоронили!

Не буду рассказывать о встрече с родственниками, полагаю, они безжалостно выставили бы меня прочь, но закон был на моей стороне. Родственниками они, как выяснилось, были мне очень отдаленными: какие-то троюродные кузены, супруги Трофимовы, и две их дочки. Я так и не понял, с кем же я состою в родстве - с супругом или с супругою. Они, вероятно, уверовав в мою смерть и торопясь вступить во владение имением, пока суд да дело, бесцеремонно вселились в мой дом, разогнали старых слуг и пытались прибрать к рукам мое имущество.

Веди они себя приличнее, я, быть может, приютил бы их у себя. Но их явное разочарование тем, что я жив, и неприкрытое стяжательство заставили меня расстаться с ними без сожаления. Я сразу же вернул в дом Анфису Ивановну и опять вручил ей бразды правления.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Хоть претензий к покойному Николаю Матвеевичу у меня не было, однако бухгалтерию вел он весьма примитивно. Предстояло разобраться в его записях, какие-то долги получить, какие-то погасить. Словом, впервые мне пришлось самому заботиться о себе. На устройство дел у меня ушел почти год.

Еще по дороге домой я решил обязательно навестить Анну Васильевну Стахову. Но оказалось, она уже покинула наш бренный мир. Серьги, однако, возвращать ее наследникам я не стал, у меня еще теплилась надежда встретить ее пропавшую дочь.

Вторичный мой отъезд из Балашовки и на этот раз не обошелся без слез. Анфиса Ивановна рыдала так, точно провожала меня на войну. А впрочем, так оно и было, на Балканы ощутимо надвигалась война.

...Странным было мое возвращение в Бухарест! Отсутствовал я около года, а возвращался как к себе домой. Нанял у вокзала фаэтон, назвал адрес, уверенно позвонил у двери, точно был убежден, что меня ждут.

Так оно и оказалось - ждали. Йорданка и Величка встретили как родного. В моей комнате не была переставлена ни одна вещь, можно было подумать, что я отлучался ненадолго.

- Как вы тут без меня?

- Все хорошо, Павел.

Разносолами обед в тот день не отличался, но по случаю моего прибытия были и тушеная баранина, и пирог с творогом, и баклажка доброго красного вина.

У болгар тот же обычай, что и у русских: прежде гостя потчевать, а уж потом докучать расспросами.

- Кушай, Павел, кушай.

Что-то новое проскользнуло в отношении ко мне Йорданки.

- Как съездил?

- Привел в порядок дела и заторопился сюда.

- Мы уж стали думать, что не вернешься.

- Как можно... - и я невольно посмотрел на Величку.

За те два года, что я прожил у Добревых, ничего между нами не было сказано. Но к концу второго года я глаз с нее не спускал. Впрочем, и она иногда, мне казалось, посматривала на меня с большой выразительностью. Могла ведь она за год разлуки выйти замуж, а не вышла. И не в том дело, что не находилось женихов, а в том, что она ждала меня. В пользу такого предположения говорила не моя самонадеянность, а некое чувство, которое не объяснить никакими словами.

Я рассказал о поездке, о том, каким нашел свое поместье, как пришлось разбираться с новоявленными родственниками, как обустраивал дела.

- А как поживает Христо? - задал я наконец вопрос, представлявший для меня наибольший интерес.

- Столько же времени не видели, как и тебя, - отвечала Йорданка. Какие у него могут быть к нам дела? Встретила раз на улице, поздоровались, передал привет Величке, и все. Он человек занятой, в одной школе сколько хлопот, да у него и без школы хватает дел...

Я решил сразу же отправиться к нему.

Тот же храм, тот же вымощенный плитами двор, те же каменные постройки. Даже солнце, пронизывающее ветви старых платанов и белыми бликами падающее на белые плиты, даже оно все то же.

Только сам Христо не тот. Такой же красивый и умный, приветливый и сдержанный - и все ж не тот! Стал собраннее, строже, суровее. В его облике появилась какая-то властность, которая раньше в нем почти не ощущалась. Возникло ощущение, что он за этот год стал намного старше меня. Хотя мы с ним ровесники: мне исполнилось двадцать пять, а ему двадцать шесть. Но у меня такое впечатление, будто он старше меня лет на пятнадцать.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*