Роман Солнцев - Полураспад
Алексей Александрович понимает, что он жалок - небритый, грязный. Но что он мог поделать, если ему не дали и минуты отдохнуть?
- Здравствуйте, господа, - машинально здоровается и тут же, сердясь на себя, поправляется: - Это я левому портрету. Чем обязан? - И старательно улыбается, как некогда улыбался в любой ситуации друг студенческих лет Митька Дураков...
Первый допрос, как ни странно, не запомнился, как он должен бы запомниться, - до малейшего штриха, до малейшей интонации. Словно во сне или бреду.
- Как вы себя чувствуете, Алексей Александрович? - спрашивает женщина.
- Нормально.
- Тогда поговорим, - это уже вступил в разговор майор Сокол.
А юноша Кутяев сегодня в клетчатом, и лишь теперь, на свету и вблизи, можно разглядеть хлюпика с выступающими зубами кролика, почему и усики отрастил. Он так же, как и старший чекист, старается величественно водить взглядом, совершать медленные движения, столь неестественные для него... Кивает после каждого слова, которое произносит майор. Женщина смотрит на Левушкина-Александрова, пожалуй, сочувственно.
- Прежде всего вам понадобится адвокат... И мы можем предоставить...
- Я ни в чем не считаю себя виноватым. Поэтому адвокат не нужен.
- Но вам положен адвокат!
- Считайте, я сам и есть адвокат! Адвокат Левушкин у профессора Александрова! Можете мысленно разрезать меня надвое. А можете не мысленно...
- Намекает! - подал голос лейтенант. - У нас не режут, господин профессор.
- Четвертуют? - Алексей Александрович с досадой взялся за нос. Зря злит этих работничков. Да и страшноватая контора, честно говоря. - Хорошо! С юмором покончено! Чем я виноват перед государством? По какому праву арестовали, товарищи следователи?
Майор, опустив очочки под мохнатые брови, прошел за стол, сел и открыл папочку.
- Вот это правильно, Алексей Александрович. Сядьте, пожалуйста.
Левушкин-Александров продолжал стоять. Женщина опустилась на стул, Кутяев отошел к окну, облокотился на подоконник.
- У следствия к вам вопросы, Алексей Александрович. Вы, конечно, можете не отвечать, снова сославшись на пятьдесят первую статью Конституции Российской Федерации. Но в ваших же интересах разъяснить свои действия. Вы обвиняетесь в том, что передали китайской стороне информацию, являющуюся государственной тайной.
- Вы опять про электризацию спутников? Да сколько же можно! Это открытая, десять лет как открытая тема!
- А вот мы получили из двух академических институтов заключения по этой тематике. Они считают: ваши действия носили преступный характер.
- Из каких институтов?! - поразился Левушкин-Александров. - Этого не может быть! - Он потер лоб рукой и сел на стул. Бред какой-то.
- В свое время ознакомитесь. - Майор был доволен произведенным эффектом. - А пока отвечайте на вопросы. Итак, вы вполне осознанно передавали сведения, составляющие гостайну, зарубежным специалистам. Причем за вознаграждение. Вы слышите меня?
- Вознаграждение? - Алексей Александрович поднял глаза. - Деньги, да... переведены на расчетный счет Института физики.
- А тысяча долларов в конверте? Правда, их тут уже нет... А "дипломат"? А персональный компьютер? - Майор сделал театральный жест рукой в сторону маленького столика.
У Алексея Александровича от гнева помутилось в голове.
- А вы уверены, что деньги - это их подарок?
- А не их? - быстро спросил майор, впиваясь насмешливым, скачущим от возбуждения, словно бы пьяноватым взглядом в глаза арестованного.
- Их, их! - зло признал Алексей Александрович, хотя тут же пожалел о своих словах. - Я купил на них химреактивы для лаборатории! Идите, проверьте!
- Проверим. Но факт - вы приняли, приняли от них деньги, подарки и не сообщили, например, в налоговую! И приняли, наконец, орден!
- Какой орден? - недоуменно откинулся Алексей Александрович. - Вы бредите?! Вы иероглифы-то прочтите! И у нас такие медальки теперь выпускают в каждом институте, на заводе к юбилею...
- Не считайте нас за дураков. Она с номером.
- Ну и что? Господа-товарищи, что с вами?! Он у вас больной?
Майор поднялся и прорычал:
- Слушайте, вы, господин профессор! Вы не перед студентками или аспирантками, хвост не распускайте! Это там вы можете вести аморальный образ жизни, пьянствовать, в рабочее время изучать китайскую литературу... - Он вынул из стола стихи Ду Фу. - А ваши сотрудники жалуются, что вы бросили их, не помогаете...
"Этого не может быть! Кто?! Что за глупость?! Хотя..."
- Ду Фу - не просто стихи, - пробормотал Алексей Александрович. - Это для шифровки.
- Да?! - оскалил желтые зубы майор. - Вы дураков из нас не делайте! Отвечайте на вопросы! Месяц назад вы были задержаны, вам было предъявлено обвинение согласно статье двести восемьдесят три, с вас взяли подписку о невыезде, это минимальная мера пресечения... Мы не хотели лишать институт и университет ценного работника, мы полагали, что вы осознаете опасность своего поведения. А вы продолжили сотрудничать с китайской стороной, что выразилось в переписке, в телеграммах, в приглашении приехать... Вы что же, настолько легкомысленны? Или думаете, нынче можно наплевать на интересы государства? Итак, я спрашиваю: вы признаете, что за вознаграждение помогали зарубежным специалистам строить стенд по секретной тематике?
- Но сперва у меня к вам вопрос, можно? - Алексей Александрович медленно поднялся.
- Да сидите вы!
- Скажите, неужто вам больше нечем заняться? У нас на городском базаре наркотики продают, мальчишки подыхают по подвалам, банда Белова открыто пирует в ресторанах, в губернаторы проходят сомнительные люди, народ теряет веру во власть...
- Конечно. Конечно, потеряет. Если даже белая кость, наши дорогие ученые, продают Родину с потрохами!
- Вы! - Алексей Александрович замахал руками и, уже ничего не соображая после двух ночей без сна, закричал фальцетом: - Дубина! Вам не здесь работать - говно на ферме носить вилами, да говно жидкое, чтобы больше наслаждаться! Господа, я требую... требую другого следователя... Сейчас не тридцать седьмой... - В глазах потемнело, в правом виске что-то лопнуло, он медленно осел и потерял сознание...
Когда он пришел в себя, лежал одетый на постели, но не в СИЗО. Его, видимо, отвезли, бесчувственного, в больницу. Рядом в белом халате сидел румяный врач с маленькими, как у Брониславы, глазками, поодаль переминался на каблуках лейтенант Кутяев. Дернув правым усиком, он что-то спросил у врача, тот кивнул и встал.
- Давление стабилизировалось. - Врач наклонился над профессором, от него пахло эфиром. - Вы меня слышите, Алексей Александрович? У вас был криз. Сейчас получше, но... вас бы, конечно, в стационар. - Он повернулся к молодому чекисту. - Нет возможности?
Кутяев, ничего не ответив, выразительно посмотрел ему в глаза.
- Но сейчас ему лучше, - торопливо повторил врач и вышел из палаты.
- Поспите, Алексей Александрович. - Молодой следователь посмотрел на часы. - Утром с вами хотел бы побеседовать ваш адвокат.
- Мне не нужен адвокат, - процедил Алексей Александрович. - Оставьте меня в покое! Слышите?
Следователь Кутяев был, кажется, напуган. Качнув головой, он удалился.
Через сутки подследственного Левушкина-Александрова перевезли обратно в следственный изолятор, но теперь уже не в подвал, а в новый корпус. Здесь в камере имелось окно, лился живой свет, воздух был свежее и коек стояло поменьше - шесть двухэтажных. Арестанты здесь арендовали вполне солидный телевизор "Шарп" с большим экраном. И даже собралась небольшая библиотечка. Профессор машинально отметил "Уголовный кодекс" 1996 года, "Как закалялась сталь", стихи Есенина, "Последний поклон" Астафьева...
Очень даже неплохо. Но выяснилось: каждый платит за нахождение в новом корпусе тысячу рублей в месяц - комфорт стоит денег. Алексей Александрович было принялся шарить по карманам, нашел две сотенки, но "сидевшие" с ним рядом молодые люди сказали:
- Александрович, не мшись... За всё кинуто... - И, кивнув на телевизор, поведали, что четырнадцать академиков из Новосибирского Академгородка уже выступили с открытым письмом к Президенту и к руководству ФСБ, требуя прекратить произвол местных чекистов. Ученые гарантируют, что работа, которую проводил Левушкин-Александров в Китае, не содержит в себе никакой государственной тайны.
Началось.
16
К директору Института физики академику Ю.Ю.Марьясову приехал майор ФСБ Сокол.
Юрий Юрьевич, видимо, был знаком с Андреем Ивановичем: как только секретарша сказала, что в приемной Сокол, тут же выскочил из-за стола и самолично встретил сотрудника ФСБ.
- Очень, очень рад вас видеть! - улыбался он, пожимая руку Соколу.
- Я тоже, - буркнул майор. - Я посоветоваться, на минуту. Вы уже осведомлены?
- Да, конечно, - понятливо закивал Марьясов. - Ужасное событие.
- Такое пятно...
- Да... но, может быть...
- Нет, Юрий Юрьевич, дело серьезное! Мало того что доллары, дорогой компьютер, китайцы еще наградили гражданина Левушкина-Александрова орденом!
