Шломо Вульф - Право выбора
***
Всё было прекрасно. Начинались абсорбция и интеграция. Хадасы, имея право выбора, выбрали Израиль. Израиль же, за неимением ничего лучшего, выбрал Хадасов и им подобных. Что делать? Каждый в нашем мире, в конце концов, пользуется располагаемым правом выбора - на свою голову... Мы же навсегда расстаёмся здесь с нашими героями. Расстаёмся в тот момент, когда они ещё сохранили человеческий облик и чувство собственного достоинства. Они ещё думают, что Бог сотворил их людьми... И как я ни привык к ним, каким бы я ни был садистом в душе, у меня просто не поворачивается язык рассказать вам о том, что ждало здесь мою любимую Ингу и не менее милого моему сердцу Юрика, не говоря о так и не знакомом нам всем Мише. Никакие телесные муки не сравнятся с теми, которые испытывет живая душа, когда её насильно скручивают, сгибают и ломают. Страсти, что бушевали на этих страницах в оставленном моими героями далеко не лучшем из миров, не идут ни в какое сравнение с тем, что для них как раз только начиналось - за гранью самого человеческого бытия, в их привычном понимании. Они, как и многие другие, начинали мучительное насильственное приспособление к миру поруганных душ и растоптанных надежд. К моменту моего личного знакомства с ними, через много лет после описанных здесь событий, они имели весь букет "начинающих старожилов" - квартиру и машину, какие им и не снились в Городе юности. На фоне сувениров из европейских столиц меня сверлил их настороженный взгляд. Ожесточённые изломанные сердца и недоверие ко всему роду человеческому сочетались с показной уверенностью в себе. Они преодолели весь ужас бытия и достигли жёстким образом жизни всего того, чего они достигли. От тех, с кем мы только что расстались, в них не осталось ровным счётом ничего, кроме разве внешнего вида. Инга и сейчас очень соблазнительная. Я всегда рад её встретить, особенно на пляже. Только вот её "таёжные глаза" в новом мире ей так и не пригодились больше. На фоне тех глаз, что смотрели в новом мире на неё, взгляд, которым можно остановить тигра в уссурийской тайге штуёт, господа репатрианты, детская хлопушка... Что же до подробностей их биографии, то пусть читатель, оглянувшись на собственный жизненный путь, сам их придумает. В меру своей собственной жестокости. Я же для этого ещё недостаточно озверел, а потому, как ни просите, просто не смогу. У меня ещё живое сердце...
