Константин Тетерин - Проза
- Поздравляю! - услышал он веселый смех Лендмарка. Робинсон провел ракету взглядом и увидел, как на земле появляется маленький "мухомор", как в шутку называли они в училище дым от взрыва ракеты "земля-воздух".
- А что это было? - спросил он у Лендмарка.
- Школа, - ответил тот.
- Пустая? - Робинсон почувствовал, как ему вдрг стало страшно.
- Ничего себе пустая! Триста с малым учеников и десять учителей. Поздравляю! Прилетим на базу - угощу пивом! - Лендмарк смолк. Робинсон еще раз взглянул на "мухомор". Действительно, было не сложнее компьютерной игры...
...- Вы снова проиграли, мадам. Не желаете ли еще?
- Нет, я сегодня устала, - мадам де Кутюрье взмахнула веером и поднялась из-за стола, - Продолжим в следующий раз, лорд Брекенгем.
- Тогда разрешите угостить вас шампанским, - лорд Брекенгем улыбнулся, взял мадам де Кутюрье под руку и вывел ее из комнаты...
ГОЛОС
Когда-то в детстве маленький Сема услышал голос. Он звучал откуда-то изнутри, такой сладостный, вкрадчивый, и при этом совершенно не похожий ни на один из знакомых ему голосов.
- Ты знаешь, почему я пришел к тебе? Ты особенный, - шептал голос.
- Ух-ты! - восклицал Сема, - А что это значит?
- Ты избранный, - продолжал сладостный шепот, - вот открой Писание и посмотри. Видишь - много званых да мало избранных!
- Ого! - Сема представлял себе как мало таких как он.
"И мама не такая?", - думал он, - "И папа? И все мои друзья?"
- Конечно, - спешил голос развеять его сомнения, - ты несравненно выше их, потому что избранный...
И тут как назло его звала мама, прерывая столь сокровенные рассуждения.
- Сема, иди кушать?
- Сейчас! - он сердился и думал: "Как может такое ничтожное существо так обращаться со мною, избранным?"
- Будь выше зла, - шептал голос, - Смотри на них свысока. Это они должны равняться на тебя, а ты просто игнорируй их. Им до тебя далеко. Они умрут, а ты спасешся.
- Кто ты? - спрашивал Сема у голоса.
- Я - ангел, - отвечал тот, всегда почему-то хихикая при этом.
Школьные друзья все никак не хотели замечать Семиной гениальности и не воспринимали его как образец. Для них он всегда был злым, не следящим за собой и чрезмерно нервным одиночкой, слишком много возомнившим о себе.
- Ну что, придурок! - кричал ему Санька под всеобщий хохот, - когда же мы умрем?
Сема медленно поднялся. Зло посмотрев на обидчика, он произнес:
- Что касается тебя - ты умрешь сейчас, ибо данной мне властью и правом избранного я могу творить судьбы.
- Да ну! Неужели? - смеялся Санька. Спокойным жестом Сема достал из-за пазухи огромный нож и вогнал его глубоко в сердце одноклассника. Поморщившись при виде крови, запачкавшей руку, он сел на свое место, достал из портфеля бутерброд и принялся жевать, при этом спокойно обводя глазами окружающих, заствыших в немом оцепенении.
Доев, он вытер руки об рубаху и спросил:
- Ну, кто следующий?
Никто не шевельнулся...
Его мама сидела в кабинете директора и, громко рыдая, размазывала руками слезы по щекам. Иван Петрович молча смотрел на нее, как бы изучая. Он видел рано состарившуюся, издерганную годами женщину, чудом уцелевшую на грани сумашествия и реальности.
- У него рано погиб отец... Я с ним одна... Такой шок ребенку... бормотала она про себя и вдруг вскочила:
- Не забирайте его у меня!
Ее истерический крик заставлял дребезжать стекла на окне.
- Не трогайте моего сына! - она с силой рванула себя за волосы, вырвав огромный клок. Маленький ручеек крови побежал по израненой коже, заливая лоб. Почувствовав его, она немного успокоилась и, обессилено упав стул, горько заплакала.
Сема, до сих пор молча стоявший у двери, подошел к ней, положил руку на плечо и сказал:
- Не плач, жено; не принимается пророк в отечестве своем.
- Замолчи, сумасшедший! - закричал директор. Сема повернулся к нему:
- Ты умрешь, ибо я - избранный.
Взгляд безумца! Это было последнее, что запомнил директор в этот день. Остальное происходило как-бы во сне. Он уже ничего не осознавал, когда приехала милиция и прибежали родители убитого мальчика. При этом его отец что-то громко кричал, но Иван Петрович уже ничего не слышал. Только одна мысль вертелась в его издерганной голове: "Надо пойти поспать".
Нескоро закончился тот день...
Спустя месяц, Сема повесился. Это произошло как-то так незаметно, что даже небольшая газетная заметка о том осталась многими незамеченой. Последнее, что он запомнил, это был жестокий смех голоса победившего падшего ангела...
ОХОТНИК
Спустя два шага вперед была стенка. Сергей стоял и упрямо смотрел на нее, как будто она должна была исчезнуть с минуты на минуту. Где-то прозвенел звонок и Сергей услышал, как секретарша подняла трубку:
- Алло! Его нет. Да, он уехал. Будет завтра. Что передать?..
В эту минуту ему хотелось, чтобы вокруг совершенно никого небыло. Ужасно болела голова и казалось, что она вот-вот расколется. Сергей крепко зажмурился, и перед глазами поплыли цветные круги.
- Сергей Васильевич, ваша женаї
Не открывая глаз, Сергей отмахнулся от протянутой трубки. "У меня подскочило давление", - думал он, прислушиваясь к каждому удару сердца.
С усилием открыв глаза, он обнаружил, что все вокруг стало неясным и расплывчатым. "Помирать пора", - с трудом подумалось и страх сковал сердце.
Зимний день был необычайно свеж и принес с собой так много снега, что из каждого закоулка весело кричали мальчишки, бросаясь друг в друга снежками. Крик тонул где-то в глубине сознания и вновь всплывал на поверхность. Только теперь он был несколько другим. Таким, как тридцать лет назадї
ї- Сережка! Ты ли это? - Олег улыбался и с восхищением хлопал друга по плечу.
- Я! А что, не узнал? - смеялся Сергей. Снег кружился вокруг них, задевая за щеки и щипая нос.
- Ого! - кричал Олег, сияя своими синими глазами, - Как ты вырос!
- А ты?!
Серое небо роняло снежинки. Где-то за тучами солнце приближалось к горизонту. На город медленно оседал вечер, закрывая собою последние лучи света.
- Получи! - первая снежка ударила в Сергея и они оба закричалиї
- Получиї
Сергей помнил испуганные глаза Олега и собственный крик. Он помнил, как пуля внезапно пробила его насквозь, отбросив назад. Он помнил, как падал на Олега, подставляя себя под второй выстрел. Но самым страшным было то, что навсегда унес с собой Олег.
Дикий смех встряхнул зимний город, заставляя жителей немного оживиться. Отовсюду были слышны крики. Где-то рядом щелкнул затвор и смех начал понемногу удаляться. Сергей боялся шевельнуться, глотая слезы и чувствуя, как что-то теплое расползается по коже. "Помирать пора", - подумал он тогда и закрыл глазаї
- Сергей Васильевич, что с вами? - испуганный голос секретарши заставил его открыть глаза и нелепо улыбнуться:
- Все хорошо, - сказал он, мысленно посылая секретаршу подальше. Голова все еще болела, но вроде бы стало немного лучше. Звонок раздался снова. На этот раз он не так жестоко резал по ушам, отражаясь в глазах.
- Сергей Васильевич, ваша женаї - смущаясь, повторила секретарша.
- Дайте сюда! - он выхватил трубку из ее рук и поднес ко рту. Стараясь не обращать внимания на боль, он как можно спокойнее сказал:
- Слушаю Лена.
- Сережа!.. - слова с трудом прорывались сквозь рыдание. Непонятная тревога кольнула сердце.
- Сереженька!.. Наш сынї - голос в трубке срывался и захлебывался слезами. Сергей не выдержал:
- Что с ним!
- Он мертвї Егої убилиї - голос исчез и послышалось сплошное рыдание. Сергей слушал плач, пытаясь понять и поверить в услышанное.
- Как, - наконец сказал он, - Когда? Как?!
- Приезжай! - рыдание раздалось сильнее. Сергей бросил трубку и что есть духу побежал к машинеї
ї- Мама, почему не я! - рыдал Сережка, лежа в больнице. Перед глазами проплывали перепуганные лица прохожих, а в ушах звенел полный злобы голос Олегиной мамы:
- Почему он! Там должен быть ты!..
Прохожие успокаивали ее, но она вырывалась от них. Она подбегала к Сергею, била его по лицу, плакала и кричала:
- Ты должен быть там вместо него!
Он молча лежал и плакал. Тогда он не мог сказать ни слова и лишь через неделю снова заговорил.
- Ты не виноват, сынок, - говорила мама, гладя его по голове и рыдая вместе с ним.
- Ты не виноватї
Сергей резко ударил по тормозам, пропуская пронесшуюся мимо машину.
- Идиот! - закричал ему прохожий, вращая пальцем у виска.
- Уйди! Убью! - закричал Сергей, пытаясь сдержаться.
Прохожий отпрянул и умолк, поспешно проходя мимо. Сергей снова нажал на газї
ї- Я помню смех, - сказал Сережка. Милиционер устало посмотрел на него:
- Ну подумай, мальчик. Может еще что-нибуть?
- Я помню смех, - упрямо повторил Сергей. Следователь задумался.
- Ну хорошо. Но кто-то же должен был видеть его лицо? - спросил он скорее сам у себя.
- Спросите Олега, - ответил Сергей.
Следователь ушел так же медленно, как лениво падает снег. Он брел по тротуару, кутаясь в шерстяное пальто. Сергей сидел у окна палаты и грустно провожал его взглядом. Внезапно он вспомнил.
