Николай Лесков - В тарантасе
Ямщик замолчал.
— Вот это скорее похоже на правду, — сказал купец.
— Я тоже это слыхал, — заговорил Анфалов.
— Ну, ты опять соврешь, — буркнул Гвоздиков.
Анфалов завернулся.
— И чтоб увидать этот настоящий завет, — опять начал ямщик, — говорит он, надо всем, кто теперь живет по разбитым заповедям, сходить в стародубские слободы и принять там от старцев басловение, да прямо оттуда, не заходя ко дворам, идти в Русалим-град. Там, говорит, всякое душевное исцеление восприимешь и к истинному завету пристанешь.
— Там всяка плоть немоществующая исцеление приемлет, — сказал не утерпевший Анфалов.
— Что?
— Всякая плоть немощная, говорю, там исцеление приемлет.
— А ты почем знаешь? Был ты там? — спрашивал вечный антагонист Анфалова Гвоздиков.
— Был! Мало чего не был, да знаю.
— Верный человек, что ли, опять сказывал?
Все засмеялись.
— Нет, не человек сказывал, а сам читал.
— Ты глядишь-то в книгу, а видишь, небось, фигу.
— Трифон Корабейников то же самое в своем путешествии повествует, — подтвердил приказчик.
— А правда, что там в Ерусалиме самый пуп земли? — спросил все качавшийся на локте головинщинский крестьянин.
— Об этом и сказание есть, — ответил Анфалов.
— Врешь!
— Мне сказывали, — продолжал крестьянин.
— И я сам в гражданской книжке читал, да и в киатре, в Москве бывши, слышал, как это актер перед всей публикой подтверждал, — прибавил Гвоздиков.
— А, дура! — заметил приказчик. — В гражданской книжке читал! А, дура, дура! Да что в тех книжках-то пишут?
— А что-с?
— Тьфу, дурак, право, дурак. — Приказчик плюнул.
— Ну-с, а актер-то в Москве подтверждал?
— И актер тот такой же дурак, как и ты.
— Да ведь он не сам от себя, чай, а с книжки.
— С книжки, с книжки. Что тебе те книжки-то? Учиться на собак брехать, либо что? Все одно, — продолжал он, — взять те книжки, порвать их на листы, да теми листами…
С козел раздалось громкое протяжное тпру-у и не дало нам услыхать последних слов приговора листам гражданской печати.
Мы стояли перед избою, где была смена.
Нужно было вставать, размять сомлевшие члены. Слезли, отряхнулись, потянулись и пошли опять пыхтеть за самоваром.
Со временем, быть может, так ездить уж не будут на Руси, и тогда, пожалуй, и разговоры такие повыведутся, а пойдут совсем другие.
Впервые опубликовано — газета «Северная пчела», 1862.
