Игорь Яркевич - Свечи духа и свечи тела, Рассказы о смене тысячелетий
Карина и Петров пить больше не могли и решили пожениться; я остался один. Дай им Бог счастья, а мне - поделом! Надо было лучше выбирать собутыльников.
Потом мне явился еще один кошмар: яркая и счастливая Россия. Это уже слишком. Такого быть не может, потому что такого не может быть никогда! Долг возвращен, пора бросать алкоголизм, он себя исчерпал, хочется спать нормально.
Хвост отвалился. За хвостом прислали из палеонтологического музея. Там его собираются выставить на стенде самых древних экспонатов вместе с бивнем мамонта и русской духовностью. Это неправильно. Тут очевидный экспозиционный просчет. Бивню мамонта не хуя делать рядом с русской духовностью! Мамонт все-таки появился, вырос и пропал в условиях полной трезвости - как настоящий мужчина!
Слон и дом
Мы все склонны преувеличивать. Нет, мы не склонны. Это только один я склонен! А все остальные - нормальные люди, психофизику контролируют и воспринимают мир совершенно адекватно во всех его ширине, толщине и сложности. Между же мной и миром Берлинская стена непонимания не только не разрушилась, но еще и выросла на две-три головы.
Вот я все и склонен преувеличивать. За мной так и тянется шлейф преувеличений! Мощный такой шлейф, и все тянется и тянется, как пьяная блядь, пока не успокоится и - прошу прошения за случайную рифму, дьявол бы забрал, что ли, все эти случайные рифмы, чтобы не пачкали и без того заебанный русский язык перхотью капустника и каламбура, - не растянется.
Ребенок где-то начитался рождественских историй - с примитивным концом, минимумом агрессии и счастливым, мать его, концом. Разве я против счастливых концов? Да я лучший друг счастливых концов! Против рождественских историй я тоже не против - я против того, чтобы их читал ребенок.
Я не только против рождественских историй - я на рождественских историях не зацикливаюсь! Я вообще против того, чтобы моя девочка читала. В доме, слава Богу, и без нее есть кому читать. А она пусть лучше прыгает, кудахтает и гуляет с собакой. Собаки нет, тогда пусть просто гуляет.
Итак, ребенок начитался рождественских историй. Я не досмотрел, а жена упустила. А в них, в рождественских историях, когда ребенок болеет, то к нему сразу приходит большой добрый воспитанный ученый слон, делает разные штуки, и ребенок выздоравливает.
Тут же девочка и заболела. Тяжело и надолго. Перегуляла с собакой, которой нет! И все повторяла: "Папа, слон". Насколько я понимаю язык детей, она имела в виду не то, что папа - слон, а то, что она хочет от папы слона.
"Давай лучше приведем ребенку блядь", - предложил я жене такой вариант. Блядь тоже может быть добрая и воспитанная, и тоже может выделывать разные штуки - не хуже ученого слона. У бляди нет такого хобота и не такого она роста, но с ней зато можно поиграть в прятки и, взявшись за руки, водить хороводы. А дети, особенно когда они болеют, очень любят играть в прятки и водить хороводы!
Но жена не согласилась заменить слона блядью. И зря! В конце концов, ребенку можно привести и блядь мужского пола. Блядей мужского пола сейчас много, и умеют они делать разные штуки ничуть не хуже, чем слоны или женские бляди.
Я все преувеличиваю, и все представляюсь сам себе маленьким кроликом, вышедшим в ночное мерзлое поле, страшное для маленького кролика на каждом шагу, на поиски своей любимой капусты. А все не так и плохо, и пошла она на хуй, эта капуста! Вокруг целый мир, он и открыт и доступен. Он ждет!
Мне кажется, что нет никаких связей. А они есть, и самые разнообразные, одна другой сильнее, и они радостно протягивают к тебе руки и просятся в твои. Вот бывший одноклассник, говно из говна, мудак в последней инстанции, стал работать в ФСБ, а другой, тоже бывший, но только однокурсник, тоже страшный человек, теперь уверенно делает карьеру в аппарате Президента. Оба были мне рады. Так рады! Оба признались, что лучше и красивее нашей дружбы у них в жизни никогда не было. А если и было, то в итоге оказалось сплошной профанацией и одними комплексами. Поэтому если теперь у кого и будут проблемы со слоном - то не у меня. Я могу забыть о варианте с блядью и выбирать породу. Какой должен быть слон, спросили они, африканский или азиатский?
Разве могли думать мы, ошпаренные из чайника революции Лениным, мы, мучившиеся в застенках ЧК под пятой Троцкого, мы, загнанные в угол при Сталине, мы, окруженные под Харьковом Гитлером, мы, наглотавшиеся при Эйзенхауэре, - теперь уже случайной рифмы не будет, хватит, снаряд два раза одну воронку не ебет - пизды, мы, намочившиеся при Хрущеве, мы, зациклившиеся на Брежневе, мы, ошарашенные Пиночетом, мы, натерпевшиеся от Андропова, мы, воспрявшие с Горбачевым, что когда-нибудь в таких страшных непроходимых местах, как ФСБ и аппарат Президента, будут работать наши люди, с такими же, как у нас, глазами и печенью? Могли бы мы даже близко мечтать тогда, от Ленина до Горбачева, о таком великом счастье, в котором уже не будет проклятых адептов коммунистического хуя? Могли ли мы представить, что вместо них будут люди, смотрящие на мир сквозь наши очки и помогающие привести в наш дом слонов, так необходимых в момент тяжелых болезней наших детей? Не могли. Очень хотели, но не могли. Потому что козлы! Поэтому и нет нам прощения - козлам прощения не бывает.
Но я решил все сделать сам и пришел в зоопарк честно - с улицы. Слона еще можно было найти в цирке, но слон из зоопарка мне казался почему-то более воспитанным, ученым и полезным для ребенка, чем слон из цирка. Да и зоопарк все-таки не настолько безнадежно мафиозная структура, как цирк.
И был прав, что решил все сделать сам и честно! В дирекции мне тут же пообещали отдать всех зверей, которые еще остались. Дети теперь ходят в компьютерные центры, а зоопарк не любят. К тому же скоро вся живность будет замурована в Храм Христа Спасителя, который вдруг стали восстанавливать русские люди. Поверье есть такое! Если в стены храма замуровать живое тело, то хуй такой храм когда рухнет! Но если даже рухнет, то очень быстро восстановится сам - и без любых затрат из городского и федерального бюджетов. Людей русским людям замуровывать пока жалко, и они остановили свой выбор на обитателях зоопарка.
Страшно было забирать слона! Я боялся, что рядом со слоном я буду похож на городского сумасшедшего. Нет, на городского сумасшедшего был похож слон - а я, как всегда, напоминал страдающего и перевозбужденного себя.
Я боялся слона и по другим причинам. Слон может съесть библиотеку, слон может засрать фонотеку, слон может сделать что угодно с видеотекой и кухонной посудой, слон может все! На то его и создала мать-природа.
К этому времени и я опасно заболел - и мне нужен был слон, я тоже был в нем заинтересован; только слон может помочь, когда такая болезнь. Блядь, когда такая болезнь, бессильна. Болезнь была вот какая: я почему-то вообразил, что я - известный писатель и теперь, значит, меня должны узнавать на улицах и я имею законное право хватать за соски грудей малознакомых женщин в присутствии их мужей. Очень серьезная болезнь! Поздно я спохватился! Раньше, бывало, скажет писатель что-нибудь простое совсем как "Не могу молчать!" или "Вишневый сад" и этого достаточно! Все тут же узнают на улицах, и имеешь право хватать женщин за соски в присутствии мужей; это не разврат, это - последствия вовремя сказанного слова! Более того, мужья сами подводили малознакомых писателю женщин к писателю, а те заранее готовили соски, чтобы писателю было удобнее схватить. Было время! Вот где писатель народ держал! Потому что если Сам не может молчать, то все остальные молчать обязаны! Не хуя выебываться, если Сам заговорил! А теперь - распустили... На улицах узнают, но только собаки, мусорные кучи и опавшие листья, а малознакомые женщины совершенно не собираются демонстрировать соски. И никакой "Вишневый сад" или даже, прошу прощения опять за случайную рифму, но когда-нибудь дьявол жестоко накажет все эти случайные рифмы, чтобы они раз и навсегда прекратили мозолить глаза русскому лексическому запасу, - вишневый зад тут ничего не изменит. Одно утешение для писателя - что сосок у малознакомой женщины уже не тот пошел.
Господи, как хорошо, что я не писатель! Как замечательно, что мне это только кажется и я не требую от женщины того, что она сегодня дать не в состоянии - сосков.
На весь пустой и сонный зоопарк слон был один-единственный; так что выбирать было не из чего.
По дороге на нас никто особенно не обращал внимания. Не особенно - тоже. Можно подумать, что русские люди, блядь, каждый день наблюдают, как слона ведут из зоопарка в дом! Слон все-таки есть слон, а не какой-нибудь кошачий ублюдок.
Все врут рождественские истории: слон не умел ничего! И вообще он был изможденный и тощий; его пришлось, прежде чем он смог начать делать разные штуки, подкормить.
Слон, приведенный в незнакомый дом, осваивался. Как я и предполагал, осваивался он достаточно традиционно для слона - жрал все подряд, много срал и давил все вокруг. Жена не права; блядь вела бы себя значительно скромнее и тише. И я не прав: надо было брать слона из цирка. К девочке же нашего слона подпускать пока было рано - он вполне мог и ее сожрать, засрать или раздавить. Да он и сам не хотел к девочке.
