Юрий Дружников - Каникулы по-человечески
-- А я? Как же я? -- спросил Жираф Жирафыч, взглянув на низкий потолок. -- У меня и так отсижена шея!
Войдя, он так и стоял, не вынимая головы из подмышки.
-- Вас, Жираф Жирафыч, -- придумала Оля, -- разместим на балконе. Мы живем в современной квартире. Она для жирафов не приспособлена.
Жираф Жирафыч вышел на балкон. Он вынул голову из подмышки и, кряхтя, распрямил шею. А распрямив, увидел, что из грузовика выполз Питон Питоныч, про которого в суете забыли.
-- Только тебя не хватало, -- проворчал жираф.
Питон не сумел открыть парадную дверь и отправился на четвертый этаж, обвиваясь вокруг водосточной трубы.
-- Тут и без тебя тесно, -- пробурчал ему жираф с балкона.
Оля выглянула из окна.
-- С кем вы там разговариваете?
-- Да это Питон Питоныч! -- указал головой жираф. -- Вечно он лезет, куда не просят...
-- Не ссорьтесь! -- промолвила Оля. -- Заползайте, пожалуйста, Питон Питоныч! В тесноте, да не в обиде!
-- Ну как, Олька? -- крикнул снизу Виктор. -- Всех устроила?
-- Угу, -- ответила со шкафа Капуша.
-- Племяшечка, ты довольна моими подарками?
-- Очень! А их всех тоже надо очеловечить?
-- Вовсе нет! Во-первых, должен же кто-то быть слоном, жирафом, бегемотом, крокодилом и даже питоном. Во-вторых, еще никто не доказал, что животным быть плохо. Может, животные даже счастливее людей. Но если кто-нибудь из них захочет жить по-человечески -- пожалуйста!.. Только... где в таком случае будут ночевать папа с мамой?
-- У соседей! Поднимайся к нам, я сделаю всем чай! Настоящий, индийский, который ты привез.
-- Нет, в другой раз! -- возразил Виктор. -- Я два года не был в Москве и очень тороплюсь на работу. Заеду как-нибудь после. Пока!
Виктор забрался в кабину. Грузовик устало вздохнул, выпустил клуб дыма и умчался.
Ольга быстро пересчитала своих гостей. Их было пятеро, плюс обезьяна и сама Оля.
-- Капуша, -- сказала девочка. -- Чайник вскипел. Помоги мне, пожалуйста, заварить чай. Семь чашечек.
Капуша отправилась на кухню. Она высыпала остатки индийского чая, положила четырнадцать ложечек сахару, разлила чай в чашечки и стала разносить чай гостям.
-- Можно было заварить и покрепче! -- проворчал слон.
-- Что ж делать? -- сказала Оля. -- Нет обезьян без изъян. То есть, извините, без изъянов нет обезьянов...
Слон взял хоботом чашечку с блюдечком и положил в рот.
Он аккуратно вынул сперва блюдце, а потом чашку, но уже без чая.
-- Сперва закройте мне душ, чтобы вода не попала в чай! -- заявил крокодил. -- Потом подержите чашку в воде, чтобы она остыла! И напоите меня!
Крокодил Крокодилыч жмурился от удовольствия, пока Капуша поила его холодным чаем.
Бегемот Бегемотыч слизнул чай из чашки языком, расплескал половину и облизал всю раковину на кухне.
-- Божественный напиток! -- зевнул он. -- У нас в Африке совершенно не пьют чай, а кофе и какао мне надоели! Бр-р-р!
С чашкой чаю для Жирафа Жирафыча Ольга побежала к соседям на пятый этаж: как раз там у жирафа находилась голова. И Оля подождала, пока жираф пил маленькими глотками.
-- Простите, Жираф Жирафыч! Вы не могли бы чуть-чуть подвинуть вашу левую заднюю ногу, -- прошипел Питон Питоныч, висящий на водосточной трубе. -- Мне совершенно некуда поставить мою чашку.
Жираф недовольно отодвинул ногу, и Капуша поставила чашку на балкон. Питон положил голову на край балкона. Он высовывал свой длинный раздвоенный язык, опускал его в чай, облизывался и снова макал.
-- Пейте на здоровье, дорогие гости! -- приговаривала Оля. -- Придут мама и папа, они вам очень обрадуются!
Капуша забралась с чашкой чаю на шкаф. Там было спокойней. Но выпить она не успела.
В дверь позвонили.
-- Познакомьтесь! -- обратилась Оля к гостям. -- Это мои друзья: Дима по кличке Таксист и такса по имени Мракобес.
-- Хэллоу! -- сказал Дима. -- Мы тоже хотим чая.
Оля отдала Диме свою чашку. Капуша слезла со шкафа и напоила таксу. Хозяевам чая не хватило. Оля подумала, что Капуша почти совсем стала человеком. Она обо всех заботится. Она научилась, когда надо, молчать и не научилась только, когда надо, говорить. Кроме "угу", ни гугу.
От чая Мракобесу стало ужасно весело. Он начал рычать и кусаться. Вернее, прикинулся, что ужасно сердится и больно кусает. Дима сделал вид, что испугался, и залез с ногами на диван. А Мракобес стал подпрыгивать на задних лапах и лаять. Он был очень рад, что испугал хозяина, и от радости вилял усталым хвостом.
Капуша увидела, как Дима скачет на диване, а Мракобес -- на полу. Она решила, что начинаются танцы. Капа соскользнула со стула на пол и стала ходить на руках, дрыгая ногами и повизгивая. Оля очень любила танцевать. Она начала прихлопывать в ладоши и считать:
-- Раз-два-три! Раз-два-три!
Капа тоже стала хлопать в ладоши -- пятка о пятку, ногами.
-- Знаю, знаю, что вы пляшете! -- закричал Слон Слоныч. -- Это новый модный танец, который называется "танец-обезьянец". Верно? В отличие от всех прочих танцев, каждый танцует его, как может. Кто хочет, под музыку, кто хочет -- без. Кто хочет -- стоя, кто хочет -- сидя. Кто на ногах, кто на руках. Или, как говорится, вверх кармашками! В общем, как кто может, так и танцует. Раз-два-три!
Слон встал на передние лапы, задними уперся в потолок и стал вертеть хоботом.
-- Гав-гав-гав! -- отреагировал Мракобес.
Бегемот Бегемотыч стал приплясывать на кухне, и соседи внизу решили, что начинается землетрясение.
В ванной Крокодил Крокодилыч стал шлепать в ритм по воде и с первых трех ударов выплеснул всю воду из ванны.
Питон Питоныч шипел: пшшип, пшшип, пшшип, -- изображая неизвестный джазовый инструмент. А Жираф Жирафыч раскачивал шеей туда-сюда -- от одного соседского балкона до другого. И все, кто мог, хором пели:
-- Раз, два, три!
Бейте в бубен, в барабанец,
Начинаем тихий танец.
Это танец-обезьянец.
Раз, два, три!
Раз, два, три!
На руках танцует Капа,
Мракобес на задних лапах.
Жаль, что нету мамы с папой.
Раз, два, три!
Раз, два, три!
Пляшут крокодил, питон,
Бегемот, жираф и слон,
Танец весит тридцать тонн.
Раз, два, три!
Раз, два, три!
Бабушку зови и деда,
За руку хватай соседа,
Мы танцуем до обеда.
Раз, два, три!
Раз, два, три!
А с обеда трудно очень,
Но танцуем до полночи.
Шумно так, что слышно в Сочи.
Раз, два, три!
Раз, два, три!
Нас немного укачало,
Руки-ноги, как мочало.
Все равно начнем сначала!
Раз, два, три!
И, набрав в легкие побольше воздуха, все люди и звери хором закричали:
-- Раз, два, три!
Бейте в бубен, в барабанец!
До чего ж веселый танец
Этот танец-обезьянец!
Раз, два, три!
-- Тс-с-с! -- вдруг прошипел Питон Питоныч, и все сразу умолкли.
Во двор вошел, озираясь, маэстро Жора с ящиком от мороженого. За ним кралась Розочка Николаевна.
-- Подождем, пока обезьяна выйдет гулять и посадим ее в ящик, -прошептал Жора.
-- Угу, -- подтвердила Розочка Николаевна.
Почуяв неладное, Мракобес энергично залаял. Жираф сердито заколотил копытом о балкон. Слон тревожно затрубил в форточку. Крокодил лязгнул всеми своими восемьюдесятью восемью зубами. Бегемот разинул пасть так, что в ней свободно поместился бы не только ящик от мороженого, но и сам специалист ниже нуля. А питон приготовился свернуться кольцами и упасть во двор.
-- Мне дурно! -- прошептала Розочка Николаевна и повалилась на руки мороженщику.
Жора оттолкнул ее и бросился со двора наутек. Розочка вскочила и, не оглядываясь, помчалась за ним следом.
Тут во дворе раздался свисток, и появился лейтенант Кислица. Он расставил руки, и маэстро Жора попал прямо к нему в объятия.
Население квартиры Кольцовых закричало им вслед:
-- Раз, два, три!
Жора был сперва обжора,
Превратился Жора в вора.
За решеткой будет Жора
Год, два, три!
Незаметно наступил вечер. Небо стало синим, потом черным, и на нем повисли на ниточках звезды. Они были сделаны на маминой фабрике из шоколада и обернуты серебряной бумагой. А над самым Олиным балконом красовалось созвездие Обезьяны, которое открыл знаменитый астроном Павел Кольцов.
Все гости уснули: кто в комнате, кто на кухне, кто в ванной, кто на шкафу, кто на балконе, а кто на водосточной трубе.
Оля поежилась во сне, повернулась на другой бок, подложила под щеку ладонь, сладко причмокнула и повыше натянула теплое одеяло.
Пятьдесят девятая история, очень похожая на эпилог. КАНИКУЛЫ КОНЧИЛИСЬ
И все в семье Кольцовых вошло в привычную колею.
Утром мама Наталья отправилась на кондитерскую фабрику в свою шоколадную лабораторию. Чуть позже вернулся с работы домой папа Павел. Всю ночь он разглядывал в телескоп звезды и теперь, усталый, лег спать.
Ольга в это время, как обычно, шагала в школу.
Светать стало чуть-чуть пораньше. Фонари на Старопесчаной улице погасли. Ночью слегка подморозило. Синеватый снег похрустывал у Оли под ногами, и ветер гонял вокруг хороводы снежинок. Снежинки назойливо приклеивались на нос, на ресницы, на губы. Девочка то и дело отмахивалась от них, а они липли опять.
