Антон Чехов - Том 26. Письма 1899
Выбирайте и располагайте материал в Вашей новой книжке сами. Надо обходиться без нянюшек.
У меня ничего нового. Хочу купить матери в Москве небольшой дом и не знаю, как это сделать. Хочу уехать в Москву — и меня не пускают. Деньги мои, как дикие птенцы, улетают от меня, и через года два придется поступать в философы.
Я Толстого знаю, кажется, хорошо знаю, и понимаю каждое движение его бровей, но всё же я люблю его.
В Ялте Горький*. По внешности это босяк, но внутри это довольно изящный человек — и я очень рад. Хочу знакомить его с женщинами, находя это полезным для него, но он топорщится.
Будьте здоровы, дай Вам бог счастья. Еще раз благодарю и крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
Чеховой М. П., 23 марта 1899*
2694. М. П. ЧЕХОВОЙ
23 марта 1899 г. Ялта.
23 марта.
Милая Маша, поблагодари Гликерию Николаевну* и передай в ответ, что я едва ли успею написать что-нибудь новое; но передо мной на столе лежат целые горы рассказов, которые я приготовляю для Маркса; я выбрал две небольшие штучки, напечатанные уже давно, очень, очень давно и забытые, так что они могут сойти за совершенно новые. Я велю переписать их и пришлю на сих днях, ты передай, — быть может, сгодятся.
Очень рад, что мамаша выздоровела*. Она в каждой малейшей дурноте, в каждой боли видит удар — и совершенно неосновательно; только пугает себя и других. У нее не может быть удара.
Я целый день занят, вздохнуть некогда. Чувствую себя свободным только утром, когда встаю и пью кофе, от 7 до 9, а потом начинается толчея, приходит почта, звонит телефон и проч. и проч. Пора бы уехать в Москву. Ты как-то писала, что мамаша поедет в Мелихово 4 апреля*. Лучше бы она подождала меня в Москве, поехали бы вместе, втроем.
Постройка подвигается. Коробов кое-что снял.
Приехал Жорж*. Послезавтра уезжает.
Нового ничего, будь здорова, кланяйся мамаше и всем.
Твой Antoine.
Рассказы, которые я пришлю для Г<ликерии> Н<иколаевны>*, не вошли еще ни в один из сборников и совершенно неизвестны миру.
Ежову Н. М., 24 марта 1899*
2695. Н. М. ЕЖОВУ
24 марта 1899 г. Ялта.
24 март.
Дорогой Николай Михайлович, посылаю письмо от Епифанова, которое при случае возвратите мне. Вы видите, что Еп<ифанов>у не хочется в Ялту*, и если Вы писали мне об «улыбке прощальной»*, то относились к делу, так сказать, субъективно. Итак, оставьте его в Москве. В Ялте ему будет скучно, жутко; рябиновой здесь нет, делать нечего, заработков никаких. Я в апреле уеду, и он, как истый москвич, почувствует себя заброшенным. Впрочем, предоставьте ему поступить, как он хочет.
Он спрашивает про условия. Какие ему нужны условия? Он будет жить в Ялте, за него будут платить (квартира и стол), вот и всё. Если он устроится под Москвой, то будет получать по 25 р. в месяц.
Из присланных трех рассказов два, конечно, не сгодились, ибо они уже помещены в сборниках; лучше бы Еп<ифанов> переписал те рассказы, которых у меня нет в книжках. Помнится, в «Развлечении» есть рассказ, герой которого носит фамилию Нечистотова*. Напечатан при Насонове. Скажите Еп<ифанову>, что я подписывался еще так: «Брат моего брата». Если же ему трудно писать, то ничего не говорите. Медиц<инское> свидетельство никому и ни для чего не нужно; напрасно только потратился человек на марку.
Будьте здоровы. Крепко жму руку.
Пишите, как и что.
Ваш А. Чехов.
Марксу А. Ф., 26 марта 1899*
2696. А. Ф. МАРКСУ
26 марта 1899 г. Ялта.
26 марта.
Многоуважаемый Адольф Федорович!
Возвращаю Вам с благодарностью журналы «Сверчок» и «Зритель». Я переписал то, что нужно, и теперь прошу Вас выслать мне таким же образом, если это возможно и не особенно затруднит Вас, «Сверчок» за следующий год и «Сатирический листок»* (1883, Москва), а также «Спутник», издававшийся в Москве в восьмидесятых годах очень недолгое время.
В вышедшем на днях сборнике в память Белинского помещены три моих рассказа*. Будьте добры, сделайте распоряжение, чтобы переписали рассказ «Неосторожность»*, и присоедините его к тем рассказам, которые я уже послал Вам.
С середины апреля я буду уже дома, в Московской губ<ернии> (Лопасня Моск. г.), в мае, вероятно, побываю в Петербурге*.
Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно Вас уважающим.
А. Чехов.
Чехову Г. М., 26 марта 1899*
2697. Г. М. ЧЕХОВУ
26 марта 1899 г. Ялта.
Милый Жорж, я собрался ехать на пароход*, но пришли три оболтуса приглашать на литерат<урный> вечер, сидели полчаса, и когда я поехал на мол, то пароход уже ушел.
Как ты доехал?* Напиши, пожалуйста, поподробнее. Вчера после твоего отъезда весь вечер сидели у меня гости; сегодня вечером я сам иду на заседание комиссии* — и так верчусь как белка в колесе.
Когда вернется П. Ф. Иорданов, то не замедли написать мне. У меня к нему есть дело.
Твоей маме, Сане, Леле и Володе привет. Жму руку. Будь здоров.
Твой А. Чехов.
26 марта.
На обороте:
Таганрог. Его высокоблагородию Георгию Митрофановичу Чехову.
Конторская ул., с. дом.
Чеховой М. П., 27 марта 1899*
2698. М. П. ЧЕХОВОЙ
27 марта 1899 г. Ялта.
27 м.
Милая Маша, посылаю тебе с Николаем Ивановичем рассказ для Федотихи*. Посылаю один, а не два, потому что другой не сгодился. Новый писать положительно некогда, да и надоело. Тут же при письме найдешь окладной лист, из которого увидишь, сколько государств<енного> налога приходится платить за Кучукой; увидишь, что фамилия прежнего владельца — Цемке.
Здесь я получил повестку: требуют с меня квартирный налог за 2 комнаты, которые я здесь занимаю. В ответ я подал заявление, что постоянную квартиру я имею в Москве, за которую и плачу налог, а в Ялте проживаю временно. Это имей в виду, и когда будешь платить квартирный налог, то плати (если это можно) от моего имени, так как на самом деле ведь я плачу за московскую квартиру.
Ты спрашиваешь в письме, могу ли я дать за дом 12 тыс<яч>. Теперь я могу дать всё, что лежит у Юнкера, а в декабре хоть 20 тыс<яч>. Если не хватит, можно взять взаймы до декабря за небольшие проценты.
Март здесь вышел плохой. Холодно, пасмурно; светлые дни редки. За постройку я уже уплатил 2 тысячи, каждый день плачу за что-нибудь кому-нибудь, и сколько у меня осталось на текущем счету — не знаю. Тысяч десять, вероятно, придется растранжирить зря.
Здесь беллетрист Горький, хороший малый. Жорж* уехал. Я бы тоже с удовольствием уехал и с нетерпением буду ждать от тебя телеграммы насчет погоды*.
Образцы изразцов привезти обратно?
Будь здорова.
Твой Antoine.
Сувориной А. И., 29 марта 1899*
2699. А. И. СУВОРИНОЙ
29 марта 1899 г. Ялта.
29 марта.
Милая Анна Ивановна, если бы не было так далеко и холодно, то я приехал бы в Петербург, чтобы попытаться увезти Алексея Сергеевича*. Я получаю много писем и с утра до вечера слушаю разговоры, и мне отчасти известно, что делается у Вас. Вы упрекаете меня в вероломстве*, Вы пишете, что А<лексей> С<ергеевич> добр и бескорыстен, а я ему не тем отвечаю; но что я в положении искренне расположенного человека мог бы сделать теперь? Что? Теперешнее настроение произошло не сразу*, оно подготовлялось в продолжение многих лет, то, что говорится теперь, говорилось уже давно, всюду, и Вы и Алексей Сергеевич не знали правды, как не знают ее короли. Это я не философствую, а говорю то, что знаю. «Новое время» переживает трудные дни, но ведь оно остается силой и останется силой, пройдет немного времени, и всё войдет в свою колею, и ничего не изменится, всё будет, как было.
Меня более интересует вопрос о том, оставаться Алексею Сергеевичу в Петербурге или уехать, и я был бы очень рад, если бы он хотя на неделю всё бросил и уехал. Я писал ему об этом*, просил телеграфировать мне, но он не отвечает ни слова, и я не знаю, что теперь делать с собой — сидеть ли в Ялте и ждать его или ехать на север. К 10–15 апреля, как бы ни было, я поеду в Москву*, и если А<лексей> С<ергеевич> приедет тоже туда, чтобы провести там праздники, то это, мне кажется, было бы лучше всего. В Москве весна бывает прекрасная, окрестности интересные, есть куда поехать. Я буду писать Алексею Сергеевичу, но и Вы тоже поговорите с ним, и пусть он телеграфирует мне.
