К Енко - Женские игры в Париже
...Где-то в окутанной туманами Шотландии жила ещё одна женщина, которая, в первую же ночь её пребывания в Париже, пришла ко мне в постель, и мне никогда не забыть ту бурную ночь, которая показалась нам обоим, Цинтии и мне, слишком короткой. Да, то была сама леди Цинтия, баронесса Кэрвью. Мне стало ясно, что она - ничто без меня, а я, тем более, - ничто без нее.
Спустя год после нашего первого свидания меня встречала у порога своего замка Кэрвью баронесса леди Цинтия.
...Она, должно быть, увидела меня издалека и подскакала на горячем вороном коне. Амазонки на ней не было: одета она была в обычную городскую одежду, и никто её не сопровождал.
Остановив коня, она соскочила с седла, и мы сжали друг друга в объятиях. Я нежно поцеловал её.
Ее престарелый муж, до последнего дня своей жизни державший леди Цинтию на "сухом пайке", скончался с полгода тому назад. Единственная законная владелица замка Кэрвью леди Цинтия вынуждена была отказаться от своих амурных проказ в Эдинбурге (приходилось считаться с общественным мнением округи). А вообще-то, как мне сразу показалось, леди Цинтия просто повзрослела, как говорится, "перебесилась" и её тянуло к настоящему домашнему очагу.
А тут - и как раз вовремя - появился я. Леди Цинтия меня буквально зацеловала. Она целовала меня в губы, в щеки, в лоб, не забывая проверять, достаточно ли взбунтовалась против её лона моя мужская плоть. Эти проверки, очевидно, и навели её на очень интересную мысль: взять меня себе в мужья! Тут и я не растерялся, сделав ей официальное предложение, руки и сердца.
Что последовало потом, догадаться не трудно. Поужинав вдвоем в старинной столовой, рассчитанной минимум на много персон, мы отправились в спальню, куда меня, естественно, вела баронесса леди Цинтия, так как я туда дороги ещё не знал.
Дрожа от едва сдерживаемого желания, она позволила себя раздеть донага, но наотрез отказалась дать мне снять с её стройных ножек желтые колготки. Я решил с ней не спорить: тем более, что эти желтые колготки приятно контрастировали с яркой белизной её роскошного тела. Я любил её всю ночь, и опять эта ночь оказалась очень короткой, хотя на дворе уже стоял апрель. "Я нарожу тебе множество сыновей, чтобы удовлетворить твою любовь к сыновьям, а себе нарожу только трех дочерей, и у нас будет многодетная семья".
Но я думал иначе. Я буду любить Цинтию до тех пор, пока не пойму, как завладеть её имуществом и деньгами. Сама Цинтия оказалась бой-бабой и не такой простой, как она себя называла. В жизни она прошла огонь, воду и медные трубы.
* * *
Впервые о Цинтии во дворе её дома узнали соседи, когда ей исполнилось шесть лет. До тех пор она находилась у отца на ферме в окрестностях шотландского города Эдинбурга.
Во дворе дома, где жила её семья, была песочница, и там летом часами играла Цинтия.
В тот день на девочке был одет скромный костюмчик серого цвета: прямые брючки и курточка тоже прямого пошива. Она была коротко подстрижена и одна копалась в песке. Через некоторое время к ней подошла небольшого роста пожилая женщина, можно сказать старушка, поскольку она так отвечала о своем возрасте: мне немного более семидесяти лет. Ее звали Энти. Она стала смотреть на ковырянье ребенка в песке. Та в свою очередь изредка поглядывал на стоящую рядом старую женщину. У неё были спокойные глаза и неторопливые манеры.
Женщина подошла ближе и спросила:
- Как тебя зовут, мальчик?
- Я не мальчик, а девочка!
Тут только Энти поняла, что допустила ошибку, приняв стройную фигурку, одетую в брючный костюм, девочки, за мальчишечью. Когда же она увидела глаза, смотревшие на нее, уловила их нежно-голубой блеск, поняла, что перед ней девочка.
- Ну, ты извини меня, я ошиблась!
- Ничего страшного, - спокойно ответила девочка. Видимо, не она первая ошибалась, принимая Цинтию за мальчика в её шестилетнем возрасте. - Меня зовут Цинтия. Я живу в этом доме.
- Но почему же ты так долго находишься на улице. Пора идти домой. Ты, наверно проголодалась?
- Я уже привыкла. Мама придет нескоро, а бабушка уехала за город и вернется только завтра, к тому же я потеряла ключи от квартиры.
- Ну и что же ты собираешься делать?
- Ничего, подожду.
Энти долго не раздумывала: у неё дома был обед и она пригласила девочку к себе: переждать, когда придет кто-либо из её родных.
Девочка быстро согласилась; она была голодна и не опасалась старухи, тем более она и раньше её встречала во дворе.
Энти жила в небольшой двухкомнатной квартирке на втором этаже, квартирке с балконом, который находился на кухне. Кухня метров шести имела большое окно, балконную дверь. Кухонная мебель, газовая плита и холодильник, и небольшой стол для еды едва-едва вмещались в небольшое пространство: стоять у газовой плиты двоим людям уже было невозможно. Но Энти смогла ещё втиснуть в кухню и крохотный диван. На нем было уютно посидеть за обеденным столом, особенно, когда её редкие гости обладали отменным аппетитом, как и случилось на этот раз.
Цинтии понравилось на кухне. Здесь как-то приятно пахло домашней готовкой, было чисто и все лежало на своих местах.
Пока Энти разогревала еду, Цинтия с разрешения хозяйки осмотрела остальные помещения. Это были две комнаты: одна двенадцать метров, другая девять. В большой комнате находился новый цветной телевизор, платяной шкаф, два кресла, столик. Весь пол был устлан ворсистой тканью. Хотя Энти и смотрела телевизор, но редко, считая, что телевизор делает людей дураками и отнимает у них все человеческое. В этой комнате они принимала родственников и гостей.
В маленькой комнате помещались широкая тахта, покрытая шотландским пледом, с двумя подушечками разного цвета; стояли небольшой письменный стол и плетеная корзина с принадлежностями для вязанья.
От созерцания скромного комнатного убранства Цинтию оторвал голос хозяйки:
- Ты вареную курицу есть будешь? С рисом?
- Да, - робко ответила девочка. Она готова была есть все, что угодно: последний раз она ела ранним утром.
- Я готовлю только вареных кур, - говорила Энти, пока Цинтия быстро поглощала еду. - А ещё я тебе дам чай с лимоном и блинчики с яблоками. Сколько тебе ложек сахарного песку в чашку?
Цинтия хотела сказать, что надо класть как можно больше, но постеснялась:
- Две! - мужественно ответила она. Она бы съела ещё и курицы с рисом, но просить не осмелилась. А вот на блинчики она навалилась. Энти отдала ей все, что оставались в сковородке.
Цинтия шустро расправилась с блинчиками, и сделала это так быстро, что Энти не успела даже помыть посуду. Она подозрительно посмотрела на девочку и хотела её что-то спросить, но Цинтия её опередила:
- Они очень-очень вкусные! - воскликнула она и широко улыбнулась.
Этот ответ хозяйке блинчиков понравился, и она пообещала в другой раз угостить девочку горячими блинчиками, сказав:
- Когда они горячие, то гораздо вкуснее! Ты любишь горячие блинчики?
- Конечно! - ответила поспешно Цинтия, а про себя подумала: "Лишь бы они были!"
- Вот и отлично! Идем, я тебе покажу свое вязание.
В доме Энти звали библейской бабушкой и не потому, что она была слишком набожной, а совсем по другой причине. Она где-то вычитала, что люди, которые сочиняли Библию, находились в возрасте 93 лет. Вот и она решила дожить до 93 лет. Она не только мечтала об этом, но и кое-что делала для этого. Прежде всего определила диету: не есть соленого, мало сладкого, не есть макарон, мало хлеба, в остальном - вареные куры, немного рыбы, каши, главным образом гречневая, овощи и фрукты, немного картофеля.
Энти считала, что именно так питались люди, которые писали Библию. Правда, думала она, в их рационе наверно было козье молоко, сыр. Молоко она не пила, а вот сыр, только не острый, употребляла.
Она много ходила, потому что слышала историю про сельскую почтальоншу, которая разносила почту пешком, хотя им полагался велосипед. Эта почтальонша дожила до 104 лет.
Иногда Энти так вживалась в своем воображении в библейские сюжеты, что представляла себя живущей в эпоху, когда составлялась Библия. Вот одна из этих её картинок, родившаяся в её фантазии. Энти живет в шатре, покрытом овечьими шкурами. Место действия - оазис, расположенный на краю пустыни. Кругом пески, а вдали виднеются горы. Рядом ещё несколько таких же шатров. Это их пастуший род. Она замужем за одним из авторов Библии. Свою часть он пишет на длинных свитках папируса. Чем пишет? Она долго думает и представляет себе, что это сок какого-нибудь красящего растения, а буквы выводятся мягкой сердцевиной из ветвей растущего кругом кустарника. Ей за 70 лет, а ему уже все 93 года. Это высокий жилистый мужчина с длинной седой бородой. Кроме писания Библии он пасет отару их овец, занимается мужской работой по хозяйству и приносит Богу в жертву агнецов.
По ночам мужчина удовлетворяет свою жену, что Энти нравится и она представляет себе, как это происходит и оправдывает себя. Ведь в библейские времена прародитель людей Авраам жил со своей старой женой Саарой и она в столетнем возрасте родила ему сына. Так далеко в своих мечтаниях Энти не заходила, но представляла себе, что, когда они с мужем наслаждаются любовью в постели, от него пахнет овчиной и немного овечьим навозом. Почему навозом? Она не знала, но оставляла этот запах в своем воображении, ибо считала, что в те далекие времена люди редко мылись. Смирилась с этим запахом и не обращала на него внимание. Главное, считала Энти, по отношению к мужчине, женщине надо уметь быть терпеливой, остальное все само собой сладится.
