К Енко - Тайна парагвайского золота (Парагвайский маугли)
Поняв, что мальчик точно направляется к кухне, попугай снялся с соломенной шляпы, на которой сидел, и полетел туда же. Там он уселся на жердочку, выступавшую из-под навеса, захлопал своими большими крыльями и громко закричал хриплым гортанным голосом.
- Кушать! Кушать!
На эти звуки к кухне побежали собаки, за ними потянулись куры и даже лошади повернули головы и стали смотреть в ту сторону.
Подойти к кухне незамеченным Ансельмо не удалось. Когда попугай стал громко кричать и хлопать крыльями, из-под навеса раздались громкие проклятия, затем что-то глухо стукнулось о землю, и некоторое время спустя появился человек. "Это, наверное, сам повар", - подумал Ансельмо.
Повар был невысокий плотный человек, ноги у него были босые, он был одет в короткие штаны неопределенного цвета и рваную в нескольких местах рубаху. Черные с проседью волосы были взлохмачены, лицо заспанное.
Увидел Ансельмо и окинув его быстрым взглядом, он спросил:
- Тебя прислал хозяин?
- Нет, сеньор! - ответил Ансельмо.
- Что тогда? Кто ты такой? Все поели и ушли работать, я отдыхаю! повар говорил со злостью и возмущенно жестикулировал руками. - Меня разбудили не вовремя! - Без всякого перехода он внезапно спросил:
- Есть хочешь?
- Нет, сеньор! Спасибо, сеньор!
Этот ответ несколько удивил повара. В его жизни ещё никто не отказывался от еды.
В лесу с индейцами Ансельмо привык есть тогда, когда очень голоден, и поэтому желание есть у него было, но острого голода он не ощущал и потому сказал, что есть не хочет.
- Да кто ты такой?
Ансельмо хотел ответить, но его перебил попугай, который снова истошно закричал:
- Кушать! Кушать!
Повар подпрыгнул на месте и замахал руками на птицу:
- Кышь! Кышь отсюда! Уходи! Я тебе все остатки еды скормил. Нажрался так, что еле до своего столба долетел!.. А теперь опять! Кышь! Кышь! - и повар замахал руками ещё энергичнее, так что птица снялась с жердочки и полетела на прежнее место, на столб, на старую соломенную дырявую шляпу.
- Малыш, - обратился повар а Ансельмо, - проходи под навес, садись и рассказывай, кто ты, откуда и почему здесь?
Мальчик шагнул под навес, и тут повар заметил его искривленную ногу.
- Э, да ты ещё и не в порядке, что у тебя с ногой? - он осмотрел ногу. - С такой ногой ты бродишь по лесу да ещё и один?
Ансельмо чуть было не сказал, что он не один, а с ним индейцы аче-гуайяки, но вовремя спохватился.
- Что поделаешь, сеньор, - Ансельмо решил рассказать небылицу повару, - я добирался с лесозаготовителями. Они у реки, - он махнул рукой в сторону реки, - свернули в другую сторону, а я пришел сюда.
- Ну, ну - покачал головой повар, - все может быть.
- Меня зовут Ансельмо, - сказал мальчик. - Я ищу отца, его зовут Хоакин. У вас здесь есть рабочие с таким именем?
- Есть, два человека. Хоакин маленький и Хоакин большой.
У тебя отец крупного телосложения?
- Да, - ответил мальчик, и сердце у него учащенно забилось: неужели его отец здесь?
- Значит, этот Хоакин большой - твой отец!
- Мне очень хочется увидеть его!
- Еще бы! Сколько времени вы с ним не виделись?
- Уже год.
- Ого, а как же дома?
- Мама осталась дома и сестры младше меня.
- Вот это плохо! - воскликнул повар.
- Почему? - изумился Ансельмо.
- В каждом деле есть свой смысл, своя загвоздка, своя мудрость.
- Какая же здесь мудрость? - спросил Ансельмо.
- Ладно, паренек! Считай, что тебе крупно повезло, что ты натолкнулся на меня, а не на кого-либо другого. У меня свои счеты с управляющим, и я тебя не выдам ему, а, наоборот, помогу чем смогу, - ответил повар. Сначала я тебе рассказу присказку о мудром пауке, а потом скажу, что делать. До обеда ещё часа два, и мы может поговорить. Итак, слушай присказку. И повар стал рассказывать:
- Давным-давно в нашем лесу один паук собрал всю мудрость, накопленную людьми за все времена. Он спрятал её в глиняный горшок и решил подвесить горшок к самой высокой пальме, чтобы никто никогда не нашел эту мудрость. Стал паук взбираться на пальму, а горшок обвязал веревкой и повесил себе на шею. Лез, лез, и ему было очень больно, потому что горшок колотил его все время по ногам.
Внизу под пальмой стоял маленький сын паука. Он все видел и сказал отцу:
- Если бы ты повесил горшок за спину, отец, тебе было бы удобнее лезть на пальму!
Паук страшно рассердился. Сын позволяет себе поучать его, паука, собравшего всю мудрость! И с досады бросил горшок на землю. Он раскололся, и вся мудрость, собранная в нем, рассыпалась. Вот теперь и подбирают эту мудрость по крупицам каждый, кто хочет научиться быть умным и не ошибаться в деле, которое затевает. Понял?
Ансельмо покачал головой и ответил:
- Про паука я понял, а вот дальше не очень.
- А дальше я тебе скажу, что нужно сделать, когда придет сюда управляющий. Ты ни в коем случае не говори, что у тебя есть мать и она вас ждет...
- Почему?
- А потому, что это причина для побега. Ты, конечно, хочешь вернуться домой и отец твой хочет. Да? Это поймет и управляющий. Лучше его успокоить и сказать ему, что у вас никого больше нет и вам некуда податься. Ты понял?
- Да, сеньор.
- К тому же твоя нога выглядит не лучшим образом. Ее надо показать управляющему, а уж он останется доволен: с такой ногой далеко не убежишь, ведь так?
Ансельмо неопределенно пожал плечами.
- Ну, вот видишь. И семьи у вас нет, так надо сказать управляющему, и нога у тебя не в порядке. Я уверен, что управляющий успокоится и оставит тебя на плантации. А иначе он тебя прогонит, ты и отца не увидишь!
- Может быть и такое, сеньор? - спросил Ансельмо.
- Да, управляющий здесь зверь. Одного пеона, который пытался бежать, он велел связать, сделать ему надрез на животе, чтобы прошла кровь, и бросить в реку... И что ты думаешь? Через два часа от него остались одни кости, мясо с них сожрали пираньи. Ты знаешь, что такое пиранья?
- Да, сеньор, - ответил Ансельмо.
- Ты все-таки хочешь поесть? - спросил повар.
- Нет, сеньор, - ответил спокойно Ансельмо, лихорадочно думая, как ему быть в складывающейся ситуации. У него оставалось полдня сегодня и завтра день. К вечеру завтрашнего дня аче перестанут его ждать и уйдут отсюда.
- Ко всему прочему, - прервал его размышления повар, - пеоны в обед остаются в поле, здесь едят они вечером, когда возвращаются с поля. Так что если среди них есть твой отец, то ты его увидишь только ближе к ночи. А сейчас, - повар прислушался, - слышишь стук копыт лошадей на дороге?
- Да!
- Это скачут на обед управляющий и часть охраны. Я за полчаса должен обслужить их. Управляющий снова на поле не поедет, а пообедавшие охранники сменят других, и я буду крутиться с ними часа два. Твоя помощь мне бы ой как пригодилась. Ты же не будешь просить денег у управляющего за работу?
- Нет, сеньор. Я готов работать только за еду, - ответил Ансельмо.
- Ну, что же, сиди здесь. Я выйду к управляющему поговорить, а потом позову тебя. На все ему говори: "да, да".
- Хорошо, сеньор! - сказал Ансельмо.
- Мы с тобой поладим! - закончил повар. Мальчик ему понравился. У него никогда не было ни детей, ни семьи.
Повар ушел. Ансельмо остался один. Он думал, как уговорить отца бежать сегодня или на худой конец завтра. Откладывать нельзя, весь побег зависит от скорости выполнения: аче ждать не будут, а без них им с отцом будет трудно, да и найдет ли он сам дорогу к "дому" аче?
Послышались шаги нескольких человек, и грубый голос приказал:
- Хуан, привяжи лошадей и давай обед!
- Слушаюсь, хозяин! - ответил повар.
"Значит, повара зовут Хуан", - подумал Ансельмо. Он сидел молча, не шевелясь, прислушиваясь к каждому звуку.
Но вот под навес заглянул повар Хуан, кивнул ему головой и повел в дом. Управляющий сидел в столовой, обедал. Он взглянул на мальчика и сухо произнес:
- Хочешь перекусить? Садись...
Ансельмо знал, что ни в коем случае не нужно соглашаться на подобное предложение - он не ровня хозяину, поэтому ответил:
- Нет, сеньор, спасибо.
- Что тебя привело сюда? Какая-нибудь забота?
- Да, и очень большая сеньор. Я пришел сюда, так как ищу своего отца.
- Ну что ж, если у тебя есть отец и он здесь, и ты хочешь остаться, работники мне всегда нужны.
Ансельмо посмотрел на управляющего, тот продолжал есть. Взглянул на его большие крепкие руки, суровое замкнутое лицо и сказал:
- Да, сеньор, если вы позволите.
- Будешь помогать на кухне Хуану, а с отцом можешь видеться только вечером. Мне Хуан рассказал вашу историю с отцом, деваться вам все равно некуда, теперь ваш дом - моя плантация.
- Да, сеньор, - ответил Ансельмо.
- Ну, иди, занимайся делом, - управляющий опять принялся за еду.
По дороге на кухню Хуан дал Ансельмо большую соломенную шляпу.
- Здесь все ходят в таких шляпах, - сказал он. - Они служат от солнца и дождя.
То, что рассказал об управляющем Хуан, повергло Ансельмо в ужас. Управляющий, которого звали Мартин Гусинде, был не только суровым на вид человеком, но и страшным убийцей. Он убивал людей - пеонов-батраков только за то, что они смели перечить ему, не соглашались с ним в чем-то. Так, как-то трое пеонов остались ночевать в лесу около поля, где они работали весь день. Один из них повредит немного ногу, и ему было больно идти на ранчо, поэтому он решил не двигаться, а переждать ночь здесь, на краю поля, в лесу. Двое других остались с ним за компанию.
