Павел Лукницкий - Acumiana, Встречи с Анной Ахматовой (Том 1, 1924-25 годы)
Затем АА рассказывает, что с Каминской она не виделась два года, когда у нее была такая встреча: в здании Р. К. П. (Нахимсона) на углу Фонтанки и Невского был вечер для пролетарской публики... АА выступала. Прочла немного стихов, а потом выступила Э. Каминская, тоже со стихами АА. Читала их бесконечно много, пока какой-то рыжий внушительный человек из публики среди всеобщей тишины громко сказал: "Довольно..." - и тут произошло уже совсем неловко... На эстраду вышел один из администраторов и начал укорять публику: "Товарищи! К нам п р и е х а л а з н а м е н и т а я
п и с а т е л ь н и ц а, а мы даже не можем вести себя прилично!".
АА: "Под этот шум и смятение я - совершенно оплеванная и уничтоженная ушла..."
Другой случай был с Э. Каминской: она сообщила АА, что она совершенно больна, просит достать ей доктора. АА раздобыла доктора и вместе с Чуковским поехала к Каминской. Когда приехали, ожидая увидеть умирающего человека, и увидели Каминскую совершенно здоровой, - было неловко перед доктором. Чуковский сказал АА: "Вы слишком легковерны", - и они поехали назад.
Сегодня Э. Каминская сказала, что она "позволила себе трактовать "Памятник" Пушкина по-своему, т. к. это не в серьезном тоне написано, а в шутливом, и так его и надо читать!..".
Каминская была со своим сыном - от неизвестного отца. АА за смелость ее, с которой она водит всюду своего сына, уважает ее.
Каминская сидела недолго, в общем. Пришел я к АА, с Малой, 63 в 7.15. Н. Я. до моего прихода переменила АА компресс, очень хорошо поставила.
В 8 1/2 приходит О. Мандельштам (он сегодня уезжал в Петербург). Четверть часа сидят, а в 8.45 Мандельштамы уходят. Я сижу еще минут 20 и ухожу, чтоб с поездом 9.37 ехать в Петербург.
Из разговоров удержалось:
Я: "Это очень трудно - не быть одной все время?"
АА отвечает, что времени, когда она одна, у нее достаточно.
АА считает "Гондлу" лучшим произведением Николая Степановича. "Звездный ужас" - любит, считает хорошим произведением.
"Отравленная туника" Анне Андреевне не нравится.
"Актеон" АА, считавшая всегда совершенно обособленным произведением, после обдумываний и размышлений над ним в течение этих дней - склонна изменить свое мнение...
Эльге Каминской цензура запретила читать "Заблудившийся трамвай" (на вечере, недавно устроенном где-то). Но публика требовала Гумилева, и она все-таки прочла "Заблудившийся трамвай", после чего ей было сказано, что об этом с ней еще поговорят...
Пунин очень обижается, когда АА связывают (в биографии) с Николаем Степановичем...
АА очень хвалит Н. Я. Мандельштам - что она симпатичная, милая и т. д.
Я говорю, что стихотворение Пушкина "О, если правда что в ночи..." действует на меня особенно - что оно заклинательное...
АА соглашается, и говорит, что оно гипнотизирует. Я говорю, что очень немногие стихи так действуют: например, в "Фамире" - то место: "Эвий, о Эвий, мольбой ты зван..." - у Мандельштама и т. д. - "Образ мучительный и зыбкий"... АА соглашается, и говорит, что это прекрасное стихотворение, и что она его очень любит.
АА говорит о стихотворной памяти Сологуба и называет свое стихотворение, которое он с первого раза запомнил... Какое? Я забыл.
АА просит, чтобы я в ее книжке проставил даты "Огненного столпа".
АА, признавая, что Н. Тихонов способный, все-таки считает его эпигоном.
22.04.1925. Среда
Звонил М. Кузмину, уговорился быть у него в субботу. Звонил Лозинскому - говорил о рукописи "Отравленной туники" (а перед этим звонил Горелику).
В 11 1/2 вечера звонил Пунину. Он не приехал из Ц. С.
23.04.1925. Четверг
В помещении Союза писателей на Фонтанке, 50 от 6 до 12 1/2 час. ночи было общее годичное собрание Союза поэтов. Отчет правления, выборы нового правления.
Всего в Союзе около 100 человек. В. Рождественский сидит со списком и отмечает тех, кого нечего ждать на собрании - "безнадежных" членов его: Сологуба, Ахматову, Кузмина, Клюева... О. Мандельштам - даже не состоит членом Союза.
Собрание шумное, более 40 человек. Балаганщины много, И. Садофьев председательствует и делает с собранием все, что хочет (умеет вести собрания). Выбраны в правление: председ. - Садофьев; товарищи председ. Крайский и Н. Тихонов; секретари: 1-й - М. Фроман, 2-й - Шкапская; члены Е. Полонская, Саянов, Фиш; кандидаты: И. Аксенов, Васильев, Соловьев (2 последних - "аповцы") и еще кто-то.
В приемочной комиссии - Н. Тихонов, Крайский, К. Вагинов (о нем сильно спорили, потому что по "тактическим соображениям" его хотели сделать не членом, а кандидатом) и другие.
За отчетный год - были устроены публичные вечера:
6.VI.24 - Союз поэтов участвовал в праздновании 125-летия со дня рождения Пушкина.
12.VI.24 - был устроен вечер в сестрорецком Курзале, в котором участвовал приехавший в Петербург С. Есенин и читала стихи, гл. обр., московских поэтов Эльга Каминская.
28 ноября 24 г. - был открытый вечер памяти В. Брюсова в Доме искусств.
26.XII.24 - вечер имажинистов в Доме искусств.
30.I.25 - в Доме искусств - вечер "Ленин в поэзии" (вступ. слово читал И. Оксенов).
25/I.25 - вечер в Капелле (Кубуча).
16/III.25 - вечер в "Гладиаторе" (Кубуча) - для учащихся вузов.
24.04.1925
В Пушкинском доме составлял опись находившихся там книг из библиотеки Николая Степановича.
25.04.1925
Утром был у Н. Чуковского - записывал его воспоминания об Николае Степановиче. От 3 до 4 1/2 был у М. Кузмина - записывал его сообщения о Николае Степановиче по его дневнику. Кузмин, читая книгу, не подымает веки, а подымает всю голову, оставляя веки опущенными. Сидел в козьем полушубке поверх синего костюма. Очень мил и любезен. Сказал, что ведет ежемесячную запись - все, что за месяц написал, записывает.
26.04.1925. Воскресенье
АА получила (перед отъездом в Ц. С.) от Рыбакова 300 рублей в долг - на лечение...
Пунину предложена работа, за которую он 1500 рублей получит. Но Пунин еще не взялся за нее, и она лежит у него без движения.
АА: "Зара" объясняется тем, что Н. С. думал, что ничего не было, а затем сказала, что было..."
(АА в течение 4-х лет беспрестанно говорила Николаю Степановичу то, что "было", а потом, что "не было", все время...)
АА: "Это, конечно, самое худшее, что я могла делать!.."
В период, когда Николай Степанович думал, что "не было" - были написаны эти строки:
Пусть не запятнано ложе царицы
Грешные к ней прикасались мечты...
(Одиссей)
АА: "И в "Гондле" тоже... Это такая обида, которой ни один мужчина не может пережить!"
АА, составив донжуанский список Николая Степановича, спрашивает о Нине Шишкиной, чтоб уяснить себе "технику последних лет" Николая Степановича...
АА говорит, что про "Четки" думают, что они В. П. Зубову посвящены.
АА: "А я с Зубовым даже знакома тогда не была" (т. е. почти не была знакома - м. б. и так сказала АА).
Я: "А кому?"
АА - серьезно: "Никому... Разным лицам есть, но Зубов тут совершенно ни при чем".
АА рассказывает, что увлечение Николая Степановича А. Губер происходило обычно в "Собаке"... АА хотела уезжать оттуда с последним поездом, а Николай Степанович решал оставаться до утра - до 7-часового поезда. Оставались обычно 5-6 человек. Сидели за столом...
АА: "Я поджимала губы и разливала чай, а Николай Степанович усиленно флиртовал с Губер..."
Когда Николай Степанович узнал, что Анреп увез кольцо АА, он сказал ей полушутя: "Я тебе отрежу руку, а ты свези ее Анрепу - скажи: если вы кольцо не хотите отдавать, то вот вам рука к этому кольцу...".
Я показываю АА открытку, присланную мне Анной Ник. Энгельгардт. Говорю, что я думал, что это мне Н. Ш. пишет - так похоже.
АА говорит: "Невыразительный почерк"...
Я: "Все женские почерки похожи..."
АА: "И мужские - литераторские: Брюсов, Блок, Лозинский и т. д. ... А уж почерк Николая Степановича!.. Ни на чей не похож..."
В 10 1/2 утра зашел к Пунину - взял у него рецепт, папиросы для АА. Получил по рецепту в аптеке лекарство (val rian 8% - через 3 часа по столовой ложке) и с поездом 11.30 отправился в Ц. С. В поезде встретился с Над. Павлович, она подсела ко мне. Всю дорогу читали стихи, разговаривали. Она пишет книгу стихов "Воскресенье". Читала из нее 5-6 стихотворений. Я прочел своих - 4. Павлович на днях едет в Москву... Стихи Павлович - все с Блоком, хотя в некоторых его меньше, чем в прежних. Я ее уличил в том, что у нее 2 строки совершенно гумилевских:
С безрадостной и темной,
С крылатою моей душой...
Павлович поехала в Павловск, а я вышел в Ц. С.
АА увидел сидящей на диване. Она эти дни чувствовала себя лучше, т. е. температура поднималась, но болей не было. Сегодня болей нет, но чувствует себя плохо. Скоро легла на постель и уже до вечера не вставала.
Температура ее сегодня - в 9 утра - 36,9, в 3 ч. - 37,1, в 7 час. 37,7 (такая температура была часа два), а в 9 часов - упала до 37. Вчера АА ходила в санаторию лечиться кварцем (первый раз проделывала это). Сегодня болит кожа - ожог от кварцевого света.
