Игорь Ефимов - Суд да дело
Легко вообразить, какой эмоциональный шок должен был испытать наш профессор.
Сюзанна велела ему сесть на кровать и выслушать еe. Она призналась, что любит его много лет. Что не надеется на мгновенную взаимность. Что готова ждать долго-долго. Ждать и мечтать. Но, к сожалению, биологические часы остановить невозможно. Ребeнок от него ей нужен сейчас. Поэтому ему ничего не остаeтся, как выполнить еe распоряжения: а) раздеться; б) лечь в кровать на спину; в) приковать одну руку к спинке кровати наручниками (у неe было припасено несколько пар). Вторую руку она защeлкнет сама. Надеясь на его благоразумие, ноги оставит свободными. Пока.
Зная решительный нрав этой дамы, Рауль счeл за лучшее подчиниться. Он сделал всe, как она велела. Сюзанне уже казалось, что она близка к осуществлению своей мечты. Она разделась и приблизилась к прикованному объекту своей любви. Легла с ним рядом. Теперь она могла положить пистолет на тумбочку и ласкать свою добычу обеими руками.
Увы, еe ласки не смогли произвести желаемого эффекта. Третий необходимый участник решительно отказывался внести свою лепту в зачатие ребeнка. Ему было наплевать, что этот ребeнок имел шансы вырасти величайшим знатоком французской литературы. У него были свои представления, свой вкус, свои пристрастия. Раулю оставалось бы только виновато разводить руками, если бы руки его и так не были разведены в стороны и закреплены при помощи наручников.
Немного оправившись от страха, он стал уверять Сюзанну, что дело поправимо. Что если она освободит его и позволит ему одеться, они смогут погулять, пообедать в ресторане, и тогда - он уверен - ему удастся пойти навстречу еe желаниям. Что сила еe чувства произвела на него огромное впечатление и в нормальной обстановке он будет не прочь выйти за рамки строгого соблюдения супружеской верности.
Бедной Сюзанне ничего не оставалось, как уцепиться за протянутую им ниточку надежды. Она позволила Раулю одеться, и они вместе вышли из номера. Их легко было принять за обычную парочку влюблeнных. Посторонний наблюдатель ни за что не догадался бы, что рука женщины в кармане пальто сжимает пистолет.
За обедом Рауль говорил ей нежные слова, цитировал Рембо и Малларме, вслух мечтал о совместной поездке в Париж. И Сюзанна расслабилась. По окончании обеда она позволила ему удалиться ненадолго в туалет. А сама уселась ждать у выходной двери. Но наш знаток французской литературы был начитан также и в детективных романах. Из которых он знал, что ресторанная кухня обычно имеет отдельный выход на улицу. Через который он и догадался удрать.
Сюзанна напрасно ждала его на своeм посту. Вынуждена была уехать домой. И вечером того же дня к ней явились полицейские. Надели на неe наручники всерьeз, без всяких игривых намерений.
Еe судили за незаконное хранение оружия, за похищение и попытку изнасилования. Не помню, сколько она получила. Но и на суде, и в тюрьме она продолжала говорить о своей любви. Она заявляла, что будет ждать и уверена, что пожар еe чувства рано или поздно зажжeт ответный огонeк в Рауле.
Позвольте же мне закончить этот рассказ небольшим отступлением о власти пистолета. Да, власть пистолета велика, почти безгранична. Под дулом пистолета человека можно заставить отдать кошелeк, предать друга, прыгнуть с крыши дома. Пистолет может заставить нас запеть или замолчать, покинуть родной дом или броситься в смертельную схватку, залезть на неприступный утeс или кинуться в ледяной океан, терпеть побои или совершать преступления.
И как отрадно узнать, что всe же, всe же пистолет не всесилен! Что есть граница, есть предел. Есть что-то в нас, что не подчинится даже смертельной угрозе, таящейся в нацеленном на нас дуле.
Так поднимем же тост за этого последнего стража нашей свободы, за оплот и пример стойкости, за символ нашей независимости, над которым не властен даже пистолет с взведeнным курком!
(Крики "ура!", аплодисменты, звон бокалов.)
ИСК ВТОРОЙ
II-1. Подозреваемый
С утра истцы и ответчики, стажеры и присяжные, адвокаты и клерки текли в здание суда густой толпой. К полудню поток их иссяк. Охранники расслабились около притихших сторожевых калиток. В вестибюле было сумрачно и тихо. Несколько свидетелей, ожидавших вызова судьи, коротали время, уткнувшись в газеты. Горячие сосиски беззвучно катились на блестящих роликах в витрине буфета.
ФЕМИДА ВЗВЕШИВАЕТ НА СВОИХ ВЕСАХ СОЛEНЫЕ КРЕНДЕЛЬКИ.
- ...Конечно, ты лучше знаешь этого Багразяна, - говорил Роберт. - Я должен тебе верить. И всe же есть в нeм какая-то привлекательность, какое-то южное очарование. Как ты думаешь, эта история про соблазнeнного и брошенного отца ребeнка - о нeм самом? Мне показалось, он рассказывал с искренним волнением.
- Не знаю... Вполне возможно... У Ашота есть свои достоинства... Он щепетильно честен, отзывчив, щедр. С ним вполне можно иметь дело, если только не касаться судьбы Армении. Но это "если" практически неосуществимо. Потому что он может вскочить на своего армянского конька по любому - абсолютно по любому! - поводу. Ты скажешь ему, например, что хорошо провeл недельку на берегу океана. И услышишь в ответ: "Да, рад за вас. Но вы представляете, как ужасна судьба народа, у которого был отнят выход к морю!" Или по телевизору покажут приезд Папы Римского в какую-нибудь страну. И тут же наш Багразян вставит: "В Армению, небось, не поехал! А ведь это первый народ в мире, сделавший христианство государственной религией". Ну, и конечно, если передают музыку Хачатуряна или песни Шарля Азнавура, все должны молчать и слушать. Нет, с ним вы намучаетесь. Я просто представить себе не могу его в вашем доме. Например, кто-то из детей может по забывчивости сказать что-нибудь хорошее про Турцию или турок. В такие моменты Багразян становится просто опасен, невменяем. Турки устроили страшную резню армян во время Первой мировой войны. Поэтому сегодня их можно и нужно убивать без суда, в любых количествах. Всех от мала до велика.
- Ну, а что ты скажешь об этом писателе? Который так размечтался о печальной незнакомке и так разочаровался. Как его фамилия?
- О, Лорренбах - это особый случай. Поначалу его легко принять за романтика. С нежной, ранимой душой. Женщины вечно хлопочут над ним, пытаются спасти неизвестно от чего. А он помыкает ими и унижает. Или вот так, как в его истории, - следит и вздыхает издалека. Но не только. Потом начинает писать письма, звонить по телефону. Посылать подарки. Подкарауливает с фотоаппаратом в разных местах, шлeт снимки. От него невозможно укрыться, невозможно отделаться.
- Я слышал, что такое часто случается с кинозвeздами, - сказал Роберт. Какой-нибудь псих влюбляется в знаменитую актрису и начинает засыпать еe посланиями. Вынюхивает, где она живeт, и кружит вокруг дома. Потом звонит по телефону, чего-то требует, приказывает, угрожает. Куда только смотрит полиция!..
- А что полиция может тут сделать? Арестовать? Но за что? Такие люди не нарушают никаких законов. Да и какой закон тут можно сочинить? Где провести черту? Вот человек попросит автограф у знаменитости - один, другой, третий раз. Он уже нарушитель? Его можно тащить в суд? Тогда это здание вмиг забилось бы арестованными под самую крышу.
- Долли мне рассказывала, что у неe однажды был такой тайный вздыхатель. Но он слал ей только патефонные пластинки. Она до сих пор хранит их. Так что он в какой-то мере добился своей цели. Стал незабываем.
- Рассказывают, что Лорренбах однажды преследовал таким образом женщину, водившую экскурсии в музее. И ей, конечно, было от него не спрятаться. Он мог появиться в музейном зале в любой день и присоединиться к той группе, которую вела она. Когда она заметила его частые появления, ей поначалу было даже лестно. Он не пытался с ней заговаривать, только смотрел. А потом начал время от времени задавать вопросы о картинах. Например, сколько художников носили фамилию Брейгель и в каких родственных отношениях они состояли? Или: какие химикалии используют эксперты, чтобы отличать старинные подлинники от современных подделок? Или: в каком веке художники впервые начали изображать сцену распятия Христа?
- Неужели она всe это знала?
- Что-то знала, что-то нет. Но вопросы делались всe труднее. И бедная женщина заранее покрывалась испариной стыда. Она просиживала ночи за учебниками по истории искусства. Но от Лорренбаха не было спасения. И он упивался еe унижением. Так что предупреждаю тебя по-дружески: в домашней жизни он может оказаться невыносим. Он будет манипулировать вами, как манипулирует своими литературными персонажами.
Тихо открылась дверь, ведущая в судебную палату судьи Ронстона. И Ларри Камбакорта вышел из неe на цыпочках, повернув лицо назад и кивая неизвестно кому. Огляделся. Увидел тихо беседующих приятелей. Схватился за голову, возвeл глаза к потолку. ЗАЩИТА УМЫВАЕТ РУКИ И СМАТЫВАЕТ УДОЧКИ. Стал делать призывные знаки. Кипер вздохнул и пошeл к нему.
