Михаил Чулаки - Кремлёвский амур, или Необычайное приключение второго президента России
- Как это - разных наций? Они же братья!
- Очень просто! Даже близнецы бывают разных наций, а не только что погодки. Кирилл - он наш славянин, а Мефодий - даже не грек, а хуже. Наука объясняет: когда отец мешанный, то дети делятся. Расщепление - называется. А почему иначе родители по виду белые, а вдруг рождается негритенок? Профессора Барбаша почитайте, очень крупнокалиберный ученый. Кириллу чистая славянская кровь отошла, а Мефодию все остатки - от греков и хуже, чего есть на Востоке.
Троглодит-филолог даже голову приподнял - увлекся.
- Ну положим - решили подменить кириллицу. А каким образом?
- Книгу издадим. "Новая русская рулетка" называется. Там самый доскональный способ, как стать миллионером. В долларах. Достоверный. Самая нужная книга для всякого человека. Святослав Репин написал - самый богатый русский на свете. А три года назад был беднее меня.
Вот он - великий миф современности: Святослав Репин, который три года назад был беднее самого бедного - а стал сегодня богаче самого богатого. Все мифы начинаются одинаково: "блаженны нищие".
Блаженны нищие - ибо обогатятся.
Блаженны нищие - ибо их станет Царствие Земное.
Блаженны нищие - ибо для них написана Книга, указующая путь к обещанному блаженству.
- Издадите - и что?
- Святослава Репина издадим - на латинице. Все купят, все прочитают, все привыкнут по-латинице читать и писать.
- Понятно. Хватит с тебя. Говори теперь, где здесь выход? И помни: сейчас твою исповедь сверю!
- От нашего бункера налево. И направо первый поворот, а дальше наверх в люк. Выйдем на Сытный рынок.
- Понятно. Ползи назад. Змеей.
Троглодит зазмеился в свой склеп. Нет, оказывается, в бункер.
117
Пора было подтянуть сюда Оксану.
Оставить троглодитов под присмотром Амура и сходить за ней.
Чтобы проверить перед отлучкой, все ли в порядке, Стрельцов, инстинктивно пригибаясь, шагнул в бункер.
Амур сидел посредине у затухающего костерка и профилактически рычал.
- Всем лежать. Лизать пол! - повторил Стрельцов уже звучавший здесь совет.
Удовлетворенный порядком, установленным в бункере, он попятился к выходу, стараясь оставаться лицом к возможно большему числу пленников - но троглодиты расположились по всему периметру, и значит хоть один оставался за спиной.
И этот один бросился сзади!
Амур не мог достать его в броске - мешал сам Стрельцов своим телом. В баскетболе такая позиция называется заслоном.
- Разом, ребята! Всех не перелопает!
Ребята заволновались. Приподнимали головы. Амур бросался то к одному, то ко второму. Он видел их - и не видел того третьего, который вжался, врос в Стрельцова сзади живым горбом.
- Тихо, мастер, тихо! - захлебываясь, шептал горб. - Власть перевернулась. Выходи тихо, убери пса.
И под ребра уперлось нечто твердое - дуло.
- Быстро слушаться. Иначе дыра в дорогом теле - вроде арки Главного штаба.
На размышление у Стрельцова была секунда.
118
Бывают очень долгие секунды...
Когда-то Стрельцов обмолвился на прессе:
- Если предлагают выбрать "Кошелек или жизнь?", порядочный человек должен сначала отдать жизнь. А после пусть забирают и кошелек впридачу. Даже не потому, что кошелька жалко, а потому что унизительно покориться бандиту. Честь дороже жизни.
Какой шум поднялся! Блистательная Мымра Сковродина порадовала читателей "МыМыМы" статьей "Бумажные бандиты президента".
А ведь так и есть, как он сказал. Мы - не "МыМыМы" - проигрываем собственному страху. Мы боимся бутылочек кетчупа, загримированных под гранату, и водяных пистолетиков, похожих на настоящие.
Но даже когда пистолеты настоящие, это не повод расставаться с честью. Не повод проигрывать схватку. Бандит вынимает свой браунинг, потому что знает, что навстречу ему не встанет мужчина, дорожащий честью. Давно не было бы захватов заложников и грабежей в подворотнях, если бы жертвы не покорялись заранее, если бы не было бы переговоров и сделок, а была бы только бешеная борьба - всегда. Люди слишком дорожат жизнью - и это приводит в конце концов к многочисленным жертвам. Честь - это когда ненависть к насилию сильнее страха - в том числе и страха за жизнь.
Все так - теоретически.
Но вот появилась возможность поверить практикой теорию. Мымра Сковродина издевалась: "Хорошо советовать президенту Стрельцову, всегда окруженному тройными рядами охраны!" Она могла бы с таким же успехом написать - "пятерными рядами". И она была права - в то время.
Под ребра упирался пистолет. Или ракетница - что то же самое. Или палка, играющая в пистолет.
Но если он покорно поведет бандитов к выходу - какой он президент?! Какой он жених Оксаны Личко?!
А погибать здесь в подвале - разве не глупо?! Из-за такой малости! Ну останутся на свободе шестеро сумасшедших со своей латиницей. Да выйди Стрельцов наверх - через час он поднимет армию, полицию, агентов УЙ - и суток не пройдет, как переловят голубчиков!
Но жить потом со знанием, что покорился бандитам. Что правит в его душе - страх.
Началось почти с шутки: с изобретения заговорщиков против родимой кириллицы. И обернулось выбором между унижением и гибелью.
Всегда наступает такой момент в комедии, когда понимаешь вдруг, что дело-то очень серьезно, а мечи, казавшиеся картонными, выкованы из чистого булата - и головы летят всерьез.
Честь или жизнь?!
А дуло вдавилось под ребра, и никаким приемом его не вышибить.
Неужели так глупо все кончится?..
Но жалкое продолжение - еще хуже.
119
... Даже самые долгие секунды истекают.
Стрельцов резко крутанул себя - подставив живой горб Амуру.
Амур бросился - и троглодит не решился выстрелить. Выстрелить в единственного своего заступника перед яростным псом.
- Убери!.. Отведи!..
Горб отвалился.
Стрельцов поднял упавшую машинку для стрельбы. Ракетницу. Поднял и нажал гашетку. Красная звезда расцвела под потолком.
Ствол был настоящий!.. Да-а, чуть было не образовались у него в боку собственные Красные ворота.
Не спеша он оттащил Амура.
Надо было застраховаться от дальнейших сюрпризов. А то ведь если не нападут снова - так разбегутся.
- Та-ак. По одному - раздевайсь! Ты - первым. И барахло - в огонь.
Завоняло паленым жиром и волосом, повалил густой дым. Но когда дым постепенно рассеялся, обнаружились в склепе - уже не в бункере - шестеро грязных голых людей. Пятеро стояли смирно, а шестой выставлял напоказ свои покусы.
- А столбняк? - ныл он. - А бешенство? Начальник, веди скорей к вакцине!
Амур рычал, но на другой ноте. Похоже - смеялся. Голые были вдвойне беззащитны перед ним.
120
Теперь можно было спокойно отлучиться за Оксаной.
Она держалась вдали - молодец, что послушалась. Хуже нет - своевольных женщин. Вот если бы захватили ее, Стрельцов оказался бы действительно беззащитен!
- Ну что? Я переволновалась ужасно! Но ты сказал стоять... Пальба эта. Или ты ракетницами освещался?
- Ага. Ерунда все. Чисто филологический заговор. Но картина там сейчас, извини, не для дам.
О секунде выбора он распространяться не стал. И доказательств не осталось, и вообще хвастаться - смешно.
Она сама что-то почувствовала.
- Ты молодец у меня!
Прекрасный повод поцеловаться.
Так что награда нашла героя.
Маршировали к люку они в таком порядке: впереди Оксана, которую направлял Стрельцов, как лодку с дистанционным управлением. Потом - он. Потом гурьбой трогладиты. И замыкал шествие гордый Амур.
К люку вел двухметровый колодец со скобами на гладком боку.
Стрельцов быстро поднялся, поднатужился как князь Гвидон в бочке - и выдавил наверх чугунную крышку. Вернулся.
- Ксаночка, придется тебе самой - руки мне сверху будет не подать.
- Ерунда какая. Уж ты и так рыцарствовал!
Оксана поднялась - и сверху сразу послышались оживленные голоса: явление женщины из люка не могло не произвести впечатления на рынке. Подобный сценический эффект древние греки называли Deus ex machina. В данном случае - Dea.
Стрельцов повернулся к голым троглодитам:
- Ну, вы! Стойте смирно - и ждите, когда за вами придут. Разбредаться не советую: все равно собака найдет в несколько минут. А неподвижность вам зачтется.
- Начальник, вакцины бы поскорей.
- Будет и вакцина. Сначала - ему: черт знает, чего он из тебя накусался!
Самое трудное оказалось - поднять Амура. Он, молодец, цеплялся за скобы, Стрельцов подталкивал снизу, наконец и Оксана смогла дотянуться, схватить за ошейник - и главный герой подвальной одиссеи оказался наверху.
За ним взлетел и Стрельцов.
121
Три бога из одной машины - это слишком даже для Эсхила.
Сбежавшаяся толпа получала полное удовольствие.
- Вы откуда? Из зоны через подкоп бежали?
