Михаил Салтыков-Щедрин - Том 10. Господа «ташкентцы». Дневник провинциала
561
Ах! это целая история!
562
До свидания, господа!
563
штафирок.
564
дипломатической поездке в Мадрид?
565
Хорошо, расскажу.
566
Видите ли, я сегодня утром занят делами.
567
и прочее и прочее. Черт возьми! мы не теряем времени, дядюшка!
568
Мы больше не довольствуемся сами собой.
569
Только скотина остается нетронутой.
570
представьте себе, негодяй Бейст, который написал книгу… «Руководство»… «Руководство»… ах, да! «Руководство космополитического лакея»… именно так! Он вызывает меня к себе, негодяй, и говорит: милый мой! Вы можете оказать нам большую услугу, мне и его весьма дуалистическому величеству…
571
кончено.
572
запомните.
573
чем угодно — лишь бы я служил доброму делу!
574
Надеюсь, ясно!
575
как бы сказать.
576
Вам предстоит оказать нам отменную услугу, мне и его весьма дуалистическому величеству. Сейчас же отправляйтесь в Мадрид и постарайтесь дать хорошего тумака в спину плуту Марфори, который строит нам каверзы… да еще какие каверзы!
577
всю истину, только истину!
578
она обладает скрытыми прелестями. Это всегда служит утешением, дорогой мой.
579
счастливая Австрия, вступай в браки!
580
Это серьезно, мой милый, видишь ли, это очень серьезно!
581
раз — и я в Мадриде!
582
само собой разумеется.
583
манера.
584
Морда парикмахера, желающего внушить к себе уважение, грудь плоская, нога… без малейшего выражения!
585
Клянусь, я сказал себе.
586
надо покориться. Я набираюсь храбрости, отправляюсь к генералу Серрано и говорю ему.
587
Невозможно!
588
мятеж…
589
гостиницу — не знаю как там.
590
Кому вы это говорите, дядюшка!
591
Жан! сказала она мне, если хочешь иметь успех у женщин, будь предприимчивым.
592
будем предприимчивы, черт побери!
593
вот именно.
594
моих шагов не слышно на песке.
595
честное слово, можно было подумать, что находишься в Милютиных рядах!
596
раз! я застаю Марфори в преступном разговоре с матерью Патрочинией! Всеобщая сенсация. Марфори становится дурно, и он начинает кричать во всю глотку. Мать Патрочиния падает в обморок, свеча, которую она держала в руке и которая освещала эту сцену преступления и вероломства, тухнет. Я вижу Изабеллу, прибежавшую в ночном чепчике; я бегу, я лечу ей навстречу, не забывая при этом воспользоваться преимуществами моего мундира…
597
Так я и сказал самому себе.
598
Сударыня! соображения высокой политики требуют, чтобы Марфори уступил мне свое место. Это печально, но так нужно!
599
Марфори снова дурно; мать Патрочиния, которая вновь зажгла свечу, роняет ее на пол.
600
Это сказали вы, дядюшка.
601
я рискую даже назвать имя негодяя Бейста — и что же? ни малейшего эффекта! Посмеиваются над этим — и все тут! «Во имя испанского народа!», что на добром французском языке должно означать: во имя испанского народа! Вы можете убираться! — говорит наконец Топете, налегая на oz. Тут я говорю себе: ну, если во имя испанского народа — это другое дело! Уберемся! не возражаю! И вот я снова в Вене, дожидаюсь в приемной графа Бейста!
602
Сами того не зная, вы совершили революцию, а в настоящее время это все, что нам нужно! Кандидатура Гогенцоллерна сделает остальное! Молодой человек! Вы можете отправиться пастись в Пензу!
603
Титул хронического сумасшедшего — это почти равно титулу испанского гранда! Ах! Очень тяжело носить такое бремя, дядюшка!
604
руку старой графини Романцовой.
605
Дядюшка! извините, я больше не могу развлекать вас! Честное слово, у меня дела!
606
Поэтому я заключаю заем по-австрийски.
607
Но вы сами увидите это, если не спешите меня покинуть!
608
Здесь я должен оговориться. В одном из органов еврейской журналистики достопочтенный г. Хволос напечатал письмо к г. Некрасову*, в котором: 1) убеждает его оградить угнетенную еврейскую нацию от неприличных выходок автора «Дневника провинциала в Петербурге», и 2) высказывает догадку, что автор этих выходок, судя по «развязности приемов и тона», есть не кто иной, как Щедрин. Упрек этот несказанно огорчил меня. Я так высоко ценил литературную деятельность г. Хволоса, что даже был убежден, что ни одно объявление о распродаже полотен не принадлежит перу его. И вот этот-то высокочтимый деятель обвиняет меня в «развязности», то есть в таком качестве, к которому я сам всегда относился неодобрительно! Оказывается, однако ж, что г. Хволос, бросая в меня своим обвинением, сам поступает с развязностью поистине
609
сейчас увидите, ловок ли я!
610
по-австрийски!
611
Но вы компрометируете таким образом состояние, которое в качестве последнего Поцелуева должны передать своим детям!
612
это моя манера занимать деньги.
613
А теперь дело сделано! Я стал богаче на сорок рублей, а еврей беднее на такую же сумму — в этом весь секрет операции!
614
Составлено в С.-Петербурге, 19 января.
615
Хронический сумасшедший Иван Поцелуев.
616
Вот и все!
617
Теперь вы знаете секрет моих финансовых операций, дядюшка!
618
что поделаешь! Мы все, сколько нас ни есть, только так и поступаем!
619
кое-как.
620
Не хотят понять, что лошадям нужно пространство!
621
это самое главное!
622
но ради бога! есть ли в этом здравый смысл!
623
Так скажите на милость.
624
Это будет грандиозно и вместе с тем фантастично.
625
Ах! мы прекрасно отпразднуем, ручаюсь за это!
626
по части собак и лошадей.
627
вот что существенно.
628
как бы сказать, министерство прогресса.
629
У нас будут лошади-леопарды, лошади-гиппопотамы, лошади-носороги. И если наука дойдет до создания лошадей-орлов и лошадей-акул, — у нас будут их первые образцы.
630
это будет целый переворот!
631
но в то же время наши цирки будут работать день и ночь.
632
обязательное условие.
633
Это будет стоить бешеных денег.
634
Кой черт, может же государство немного раскошелиться ради такого грандиозного предприятия!
635
совершенно как человек!
636
Ну а поросята!
637
это бедно, жалко, в этом нет ни жара, ни увлечения!
638
