Чингиз Гусейнов - Доктор N
- Думать одно, делать другое?
-В пропагандистских целях тактическая уловка.
- Кого ловить?
Удивлённо глянул на Наримана. Таких, как ты, простачков! Применить недавно отработанную формулу: - Не объявляя официально (массового красного террора), фактически провести ликвидацию.
Нариман подумал, что не понимал тогда, что за новыми фразами скрыта старая суть. Тогда Нариман по инерции прежних лет не очень-то всерьез принимал Кобу, а теперь... - пять лет прошло, как тот стал прибирать к рукам власть, и времена смешались. Вспомнил, как познакомились, первая встреча в доме рабочего-жестянщика на Меркурьевской, где собирался Бакинский комитет, и от Гуммета был Нариман. Ждали Кобу, а его нет и нет.
- Кого ждем? - поинтересовался Нариман.
- Кобу, из Тифлиса. Привычка у него, может, конспирация: являться позже всех.
И пришел неожиданно, с книгой, которую прижимал к груди чуть укороченной рукой, с детских лет увечье, не разглядел, какая книга (обложкой вниз). Бросились в глаза башмаки - нечищеные, будто только что бежал из ссылки, топая через болото по грязи (в пику буржуа, объяснили). Снял с головы картуз (нечёсаные волосы), сел в угол, как бы в сторонке, почти приказал:
- Начинайте, товарищи! - за все время, пока говорили, не прерывал. И подвел черту: четко, пункт за пунктом. Гнетущее впечатление осталось у Наримана. Помнит, Коба внимательно следил за ним: слушая, что-то заносил в тетрадь с усмешкой на губах. Не верит! - подумал Нариман. Это не укрылось от взгляда Кобы: чтоб татарин перехитрил его? Спросил о Кобе у Шаумяна по дороге домой. Шаумян ответил: Наш опытный подпольщик, преданный делу. И что Коба недавно бежал из ссылки к жене с сыном в Тифлис, где познакомился с Каменевым: Коба - из сибирской ссылки, прогулка вроде, и в карманы напиханы ассигнации, есть-пить ведь надо, а Каменев из-за границы, куда ездил делегатом от Кавказа на большевистский съезд, прибыл с тайными заданиями социал-демократии, стилистика такая. И Кардашбек им навстречу: на малом пятачке у Крепостной стены собрались вместе, и длинный, каждому свой, путь, всех ухлопать разом (и никакой истории).
Не речь ли Наримана о мусульманстве, став достоянием властей, предопределила его приглашение в Москву?.. Де, болезнь мусульман, которую мы называем фатализмом: случится то, что случится, коль скоро случилось: вот тебе Коран, где твоё прошлое и будущее; то, что надо мусульманину, есть в Коране, то, чего нет, не нужно мусульманину.
- Да, о Коране, - заговорил Ленин, ни на кого не глядя, но тут же умолк, оборвав себя, будто задумался. Появился в глазах отсутствующий взгляд, все молча наблюдали, Нариман не сразу понял, что с Лениным, потом узнает: нередко с ним теперь - вдруг на некоторое время отключается. Это длилось минуту, а показалось, прошёл час, и тут же, придя в себя, недоумённо уставился на сидящих, задержался взглядом на Наримана. Парез! - ужаснулся Нариман: и до паралича недолго! И Ленин, подстёгивая себя, чтоб вспомнить, пощелкал пальцами: - Так о чём мы?
- О Коране.
- Ну да, о Коране, вот записка, держу её в руках. Как сказали? То, что надо мусульманину, есть в Коране, а то, чего нет в Коране, то не нужно мусульманину.
- Это сказал не я, а имам Шамиль.
- Так вот, записка эта, я сейчас её прочту, по всей вероятности, повертел её в руке, заглянул, что на обороте, - цитата из Корана, занятная очень, просьба, чтобы вы прокомментировали: Встретите неверных - убивайте! Убивая неверных, вы крепнете в вере.
- На подобные вопросы мне уже приходилось отвечать прежде. Что я могу сказать? Занятие не из трудных выискивать цитаты, обрывать их, чтоб в невыгодном свете представить Коран. Признаюсь, я не убеждён, что там есть эти слова, ну, а если есть, что с того? В любой священной книге можно найти подобные фразы. А в Евангелии? Кто не со мной, тот против меня.
- Почти по-большевистски!
- Мусульманский мир, - несколько книжных суждений, как иначе? - богатый массив культуры в истории цивилизации, сохранил и развил ценности античности.
- Так нас сагитируете, что все дружно примем ислам! - Чей-то следом шепот, вызвавший смех, отчетливо услышалось об очереди на обрезание (?): встать спозаранку, чтоб не опоздать, пока острый ножичек не иступился.
Однажды пытались Марксом бить Наримана, накануне мартовской войны: мол, по Марксу, Коран делит людей на правоверных и неверных, и первые, ставя вторых вне закона, объявляют им войну, создает состояние непрерывной вражды между мусульманами и неверными.
- Я отвечу,- сказал Нариман собеседнику,- только прошу не нервничать: Маркс в данном вопросе ошибался.
- Пророк нового времени?! - Не делайте из людей пророков,- и сожаление в голосе, умолк. Какая неуемность тщеславного Мавра, подумал. Чтоб всюду поспеть сказать свое веское слово.
КТО КОГО
Был Центр единый для великороссов, малороссов, всяких окраин и прочих инородцев, и тьма-тьмущая неучтённых. А тут возникли новые центры, рвут пуповину, впадинку с заворотом, резан-перерезан: с могучим Петроградом наравне еще и захолустный Елисаветполь, древняя Гянджа, которой возвратили в пику имперским амбициям ее былое имя. Но еще до Наримана, точнее - без него в стане двух центров, большого и малого, была дана оценка ситуации, сложившейся после октябрьского переворота или чуть раньше, после февральских метелей.
Сначала в центре большом, где мысли текли и переливались с севера на юг и с запада на восток, возник Баку, это во главу угла, там почти вся имперская нефть!.. да, Баку, где собрались силы независимости мусульман-тюрок, возникла угроза отторжения от Центра, удар по целостности России, не намерены, утрачивая земли, оголять границы, допустив отторжение окраин, проникновение эпидемии разрушения в собственную Россию - мордва и чуваши, Чечня и Кабарда, черемисы и тунгусы, татары, башкиры и прочая, и прочая. К тому же всплывает страх паралича армии, если лишится нефти (бензин + машинное масло), и это результат (снова в скобках) собственной нашей политики самоопределения вплоть до отделения, не учитывающей масштаба недовольств, порожденных прежними грабительствами, разбоем, притеснениями, глумлением,- у всех на памяти дебаты недальних думских времен.
- Нельзя ли,- чей-то запоздалый голос,- организовать внутреннее восстание? - Но надеяться на развитие раволюционного процесса, пока массы созреют,- ждать не месяцы, даже не годы, а десятилетия! - Найти у них людей, хоть бы голос какой оттуда, взывающий о помощи, это-то мы в состоянии организовать?
То же в центре малом - сначале Гяндже, потом Баку, где даётся оценка ситуации, цепочка точек с запятой:
после февраля семнадцатого представилась исключительная возможность покончить с империей, добиться независимости Азербайджана и, если на то будет воля России, заключить с нею договор на равноправных началах;
но там схватились в смертельном братоубийстве Ленин и Деникин, оба - за неделимую Россию, поможешь кому - со временем лишишься независимости, когда и сегодня не найти языка с полномочным представителем Центра Шаумяном: всплыла его радиотелеграмма, посланная в Джульфу Андранику, вождю армянского народа, а также Ленину, кому Шаумян сообщил о блистательных победах Андраника над турками, что старый революционный партизан установил в Нахичевани, куда проник через Ново-Баязет, а далее по Селимскому перевалу через Шарур, советскую власть, объявив город неотъемлемой частью России, вот-вот его добровольческие части хлынут в Баку... - отряды Андраника (это в скобках?) горят желанием отмстить, как поется, ненавистным здешним тюркам за тамошнюю турецкую резню (и наглядный пример - мартовская бойня тюрок?). Впрочем, Андраника видели в Тифлисе, он уже как будто не у дел, гостит у друга - поэта Ованеса Туманяна. У меня четверо сыновей,- писал он Андранику,- и всех четверых я отдаю в распоряжение твоё! военная форма сменена на гражданскую. Проводив легендарного гостя, Ованес Туманян задумался, беспокойство какое-то тревожило. Потом родится призыв к интеллигенции обоих народов, и горькое признание вырвется из груди: Было время, когда я думал, что только татары (турки и тюрки) способны на такое зверство. Но, увы, и время и события неопровержимо доказали, что мы, армяне, в этом отношении друг от друга не отстаём. Поговорку б сюда: Позволь лжи распространяться в течение одних лишь суток, и понадобится век, чтобы ее опровергнуть.
Вооружаются соседи, привычные к ведению жестокой партизанской войны со времен Балканской... - кстати, так и не обнародовали, сделав достоянием мирового общественного мнения, многостраничные материалы международной комиссии европейских держав по расследованию жестокостей в ходе Балканской войны: слухи об ужасающих зверствах турок не оправдались, комиссия установила, что турки проявляли гуманное отношение к врагу - сколько тому примеров!
И возрожденный клич: Крест на Айя-Софию! Уже было, помните? в ту, Балканскую? О, Золотой Рог и Константинополь! Всенепременно станет Царьград столицей всеславянства, а Русь - предводительница православия, охранительница его и покровительница, недаром поставила царьградского двуглавого орла выше своего древнего (какого?) герба. Сделать бы тут nota bene, выписал из Федора Михайловича, о войне:
