Антон Чехов - Том 29. Письма 1902-1903
Умница моя, голубка, радость, собака, будь здорова и весела, господь с тобой. Обо мне не беспокойся, я здоров и сыт. Обнимаю тебя и целую.
Твой А.
Буду получать «Гражданин». Получил от А. М. Федорова книжку стихов*. Стихи все плохие (или мне так показалось), мелкие, но есть одно, которое мне очень понравилось. Вот оно:
Шарманка за окном на улице поет.
Мое окно открыто. Вечереет.
Туман с полей мне в комнату плывет,
Весны дыханье ласковое веет.
Не знаю, почему дрожит моя рука,
Не знаю, почему в слезах моя щека.
Вот голову склонил я на руки. Глубоко
Взгрустнулось о тебе. А ты… ты так далеко!
На конверте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Книппер-Чеховой О. Л., 19 декабря 1902*
3924. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
19 декабря 1902 г. Ялта.
19 дек.
Милая актрисуля, писать длинное письмо нельзя; был у зубного врача, утомился очень, точно измочалился. Прости, дусик. Завтра сяду и накатаю тебе длинное письмо.
У меня m-me Бонье. Вчера была Ольга Михайловна*, к которой я поступаю в испанцы. Ведь ты ничего не имеешь против?
Я работал, был в ударе, но в последние 4–5 дней ничего не делаю, так как зубы дали себя знать, да и заминка в рассказе вышла*.
Обнимаю тебя и целую. Ты точно удивляешься, что наши письма нежны*. Как же иначе, цапля? Разве ты меня не любишь? Ну, господь с тобой.
Твой А.
На конверте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Книппер-Чеховой О. Л., 20 декабря 1902*
3925. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
20 декабря 1902 г. Ялта.
20 дек.
Милый дружок мой, сегодня получил от Алексеева телеграмму* такого содержания: «Пьеса Горького и театр имели большой успех. Ольга Леонардовна прошла для тонкой публики первым номером». Радуйся, дусик. Муж твой очень доволен и выпьет за твое здоровье сегодня же, если только Маша привезет* с собой портеру.
У меня теперь возня с зубами. Неизвестно, когда кончится вся эта глупая музыка. Вчера получил от тебя письмо* почти распечатанное (опять!), а сегодня у меня грустный день, так как Арсений не принес с почты твоего письма. И погода сегодня грустная: тепло, тихо, а весной и не пахнет. Сидел на балконе, на солнышке и все думал о тебе, о Фомке*, о крокодилах, о подкладке на пиджаке, которая рвется. Думал о том, что тебе нужен сынишка, который занимал бы тебя, наполнял бы твою жизнь. Сынишка или дочка будет у тебя, родная, поверь мне, нужно только подождать, прийти после болезни в норму. Я не лгу тебе, не скрываю ни одной капли из того, что говорят доктора, честное слово.
Миша* прислал сельдей. Еще что сообщить тебе? У нас опять много мышей. Каждый день ловлю в мышеловку. И мыши, вероятно, уже привыкли к этому, так как относятся благодушно, уже не боятся этого. А больше писать не о чем, ничего нет или по крайней мере не видно, жизнь проходит тускло и довольно бессодержательно. Кашляю. Сплю хорошо, но всю ночь вижу сны, как и подобает лентяю.
Пиши мне, деточка, всякие подробности, чтобы я чувствовал, что я принадлежу не Ялте, а северу, что жизнь эта, унылая и бессодержательная, еще не проглотила меня. Мечтаю приехать в Москву не позже первого марта*, т. е. через два месяца, а будет ли это так, не знаю. Храни тебя бог, жена моя хорошая, собака рыжая. Вообрази, что я беру тебя на руки и ношу по комнате часа два, и целую и обнимаю. Поклонись маме*, дяде Карлу*, дяде Саше*, Володе*, Элле*, Зине*…Алексеева поблагодари за телеграмму.
Завтра буду писать. Спи спокойно, радость моя, ешь как следует и думай о муже.
Твой А.
На конверте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Книппер-Чеховой О. Л., 21 декабря 1902*
3926. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
21 декабря 1902 г. Ялта.
21 дек.
Актрисуля, опять я сегодня не получил письма. Ну, делать нечего, посидим и без письма, как курильщики сидят иногда без табаку. Получил известие от Гнедича*, что за «Чайку» я буду получать не 8, а 10%, что «Чайка» делает хорошие сборы, и проч. и проч. Получил письмо от Суворина* — на двух листах. Кстати сказать, Старый театрал, пишущий в «Новом времени», — это он, Суворин. В каждой статье бранит Станиславского*, который, очевидно, мучит его и снится ему каждую ночь.
Я еще не имею сведений насчет «На дне»*, но знаю, что пьеса идет чудесно. Значит сезон спасен, убытков у вас не будет, хотя и убытки не были бы большим злом, как мне кажется, ибо ваш театр стоит очень прочно, хватило бы надолго.
За духи кланяюсь тебе в ножки. За конфекты, которые раскисли, целую мою дусю. В чашке оказался сюрприз весьма неважный — Эйфелева башня, ценою в грош. Полотенец не видел, Маша отправила в стирку. Духи очень хороши.
Теперь уже праздники, поздравляю тебя, голубчик мой. Тебе скучно? Ты теперь одна на всю квартиру*, и это меня беспокоит немного… Когда ты уходишь, с 6 час. вечера Ксения* играет на гармонике — и это каждый вечер, я истомился. Кабацкая манера эта останется, вероятно, и теперь, и теперь каждый вечер наша квартира полна звуков. Зину* взяла бы к себе на праздники, что ли. Я очень беспокоюсь; прости меня, что я не живу с тобой, в будущем году все будет в порядке, я буду с тобой, это непременно.
Однако буквы и строки кривые, надо зажечь свечку. Зажег.
Пиши мне, каждый день пиши, по крайней мере в эти дни.
Целую тебя, родная, и обнимаю, господь с тобой. Посылаю шубу за границу*, Арсений* идет на пристань. Пиши!
Твой А.
На конверте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
Вишневскому А. Л., 22 декабря 1902*
3927. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ
22 декабря 1902 г. Ялта.
Милый Александр Леонидович, честь имею поздравить Вас с праздником, с наступающим новым годом и с успехом пьесы «На дне»*. Видите, значит, напрасно Вы вешали нос на квинту*, все обстоит благополучно, и театр стоит на той же высоте, на какой и был, даже еще более заметной. Сердечно благодарю за письмо*, жду теперь другого письма, на которое имею право, так как скучаю в уездном городе ужасно, до зеленого змия. Крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
На обороте:
Москва. Его высокоблагородию Александру Леонидовичу Вишневскому.
Неглинный пр., меблир. к-ты «Тюрби».
Гнедичу П. П., 22 декабря 1902*
3928. П. П. ГНЕДИЧУ
22 декабря 1902 г. Ялта.
22 дек. 1902.
Дорогой Петр Петрович, три бумаги, полученные из конторы*, я уже подписал и возвратил. «Свадьба» еще туда-сюда, быть может, и пройдет нескучно, насчет же «Юбилея» позволительно будет усумниться. Во всяком случае, большое Вам спасибо.
Поздравляю Вас с праздником и кстати уж с новым годом и шлю Вам искренние сердечные пожелания.
Ваш А. Чехов.
Книппер-Чеховой О. Л., 22 декабря 1902*
3929. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
22 декабря 1902 г. Ялта.
22 дек.
Милый мой пузик, сегодня пришли газеты с «На дне»*, я теперь вижу, какой громадный успех имел ваш театр. Значит, наверное можно сказать, до конца сезона вы продержитесь с хорошими сборами и в отличном настроении. Только были бы все здоровы. А я вот сегодня раскис, придется, вероятно, принимать свое дешевое лекарство — oleum ricini[3]. Идет дождик, ты далеко, немножко грустно, но все же чувствую себя лучше, чем в прошлом году.
«Столпы» едва ли будут иметь заметный успех*, но теперь вам все равно, вам теперь море по колено! Теперь что ни поставите в этом сезоне, все будет хорошо, интересно.
