Семен Резник - Выбранные места из переписки с друзьями (Часть 1)
Да, книга Ю. Лощица о Гончарове - не рядовое явление. Насчет материков мысли Д. Жуков перехватил, но две-три мыслишки, позаимствованные у черносотенных "спасателей" тронов и алтарей, Ю. Лощиц проводит с редкой настойчивостью и изощренностью, безжалостно искажая и извращая в угоду предвзятой концепции биографию А.И. Гончарова и его творчество. Это своего рода образец произведения антибиографического жанра.
Во всем этом О. Михайлов сильно уступает Ю. Лощицу. Однако тот, кто прочтет его книгу о Державине, встретится с тем же кругом идей, только выраженных в беллетристической форме, а потому не столь четко и однозначно.
Д. Жукова связывает с авторами восхваляемых им книг не личная дружба, на что он намекает с "наивной" псевдооткровенностью, а именно идейное единство. Вот тот магический кристалл, сквозь который он рассматривает литературный процесс, становясь то по орлиному зорким, то совершенно слепым. В качестве примера удачных Д. Жуков перечисляет некоторые книги серии ЖЗЛ: А.Н. Сахарова о Степане Разине, Д.М. Урнова о Дефо, Н.Н. Яковлева о Вашингтоне, А. В. Булыги (!) о Канте*, Н.И. Павленко о Петре I, М. П. Лобанова о А.Н. Островском. А вот В. Жданов, по его утверждению, в "Некрасове" "совершенно обесцветил и бурные события прошлого столетия, и ярчайшую личность гениального поэта, энергичного предпринимателя, человека необычайного ума". Что же касается "достойных художественных биографий Пушкина и Достоевского, Льва Толстого и Тютчева", то их, оказывается, "у нас еще нет". Словно не существует капитальных произведений В. Шкловского о Толстом, Л. Гроссмана о Пушкине и Достоевском, а так же выходивших вне серии ЖЗЛ превосходных книг Б. Бурсова о Достоевском, К. Пигарева о Тютчеве. Или все они настолько малохудожественны, что их можно считать несуществующими?
______________ * Арсений Владимирович Гулыга (а не Булыга), видный философ и талантливый писатель, специалист по немецкой классической философии, имел репутацию леволиберального мыслителя. В серии ЖЗЛ он издал превосходную биографию Гегеля (1970), которую я имел удовольствие редактировать. В ходе работы мы стали друзьями (так я считал) и, живя по соседству, не раз по воскресеньям отправлялись вместе кататься на лыжах. После выхода "Гегеля" Гулыга предложил серии ЖЗЛ книгу о Канте, но Семанов, намеренно затягивал заключение договора, о чем я - после ухода из редакции - счел нужным по-дружески сказать Гулыге, пояснив, что причина тому - его репутация "еврействующего" либерала. Гулыга сделал надлежащий вывод и в книгу о Канте (ЖЗЛ, 1977) включил несколько антисемитских пассажей, что, очевидно, и вызвало одобрение Д. Жукова. К тому времени Гулыга полностью переключился на философское обслуживание "патриотической" литературы, в частности, творчества В. Пикуля, -- печальная эволюция, характерная, однако, для многих тогдашних да и более поздних интеллектуалов. "Процесс пошел" с конца 1960-х годов и продолжается по сегодня.
Дело не в художественности, а в принципиальной беспринципности критика. Сквозь магический кристалл он видит только те произведения, в которых в той или иной мере проводится столь милый его сердцу "современный" взгляд на "роль масонства в истории" и т.п. или, по крайней мере, не говорится ничего, идущего в разрез с этим взглядом. Книги же, написанные с "устаревших" позиций, в которых Некрасов, например, показан не столько как "энергичный предприниматель", сколько как оппозиционер, демократ, редактор самых передовых для своего времени журналов,*-- такие книги для Д. Жукова либо "бесцветны", либо вовсе не существуют.
______________ * Не могу не сообщить характерную подробность об издании книги В.В. Жданова, которая живо характеризует непростую обстановку того времени. Договор на книгу о Некрасове был заключен еще при Короткове, но автор затянул работу и представил рукопись с большим опозданием, уже при Семанове, который намеренно тормозил ее издание. Жданов имел влиятельных друзей, и вдруг в Союзе Писателей, на заседании Комиссии по подготовке юбилея Некрасова, глава Комиссии А.А. Сурков сказал как бы между прочим, что к юбилею следовало бы издать биографию Некрасова, что Жданов ее написал, но издательство "Молодая гвардия" не любит революционных демократов, и готовая рукопись лежит без движения. В тот же день директор "Молодой гвардии" В.Н. Ганичев, член той же Комиссии, велел книгу немедленно выпустить. До юбилейного вечера оставалось несколько дней, и тогда я оказался свидетелем и участником настоящего чуда. Вся остальная работа была остановлена. Четыре дня мы всей редакцией по частям правили рукопись, вычитывали первую и вторую корректуры; книга в пожарном порядке была проштампована цензурой, и на юбилейном вечере Ганичев торжественно вручил Суркову сигнальный экземпляр.
Узкое доктринерство и секстантско-корпоративный дух - вот что отличает "размышления" Д. Жукова. И не только о биографическом жанре.
Сравнительно недавно Д. Жуков опубликовал рецензию на научный труд Н. Р. Гусевой "Индуизм" ("Новый мир", № 4, 1979). Критик, как видим, и швец, и жнец, и в дуду игрец. Правда, об индуизме из его рецензии читатели узнали немного, зато Д. Жуков обрушил на них целый каскад "современных" сведений из древней истории славян. Обнаружить их позволил все тот же магический кристалл, который помогает видеть то, что хочется, независимо оттого, есть оно на самом деле или нет. Д. Жуков разглядел великолепные каменные храмы, якобы воздвигнутые древними славянами, и смело вступил в спор с Н.Р. Гусевой, которая, проанализировав научные данные, осмелилась высказать предположение, что древние славяне каменных храмов не строили. То же по части человеческих жертвоприношений древнеславянским богам. Д. Жукову такие жертвы определенно не нравятся. И потому не было такого нехорошего обычая у древних славян, и баста! Свидетельства миссионеров, проповедовавших христианство в славянских землях в языческие времена, Д. Жуков объявляет "непроверенными". И так далее.
Славянские народы - одни из древнейших из ныне обитающих на Земле. Они появились на исторической сцене в первые века нашей эры. Об этом можно узнать из любой солидной монографии, справочника, энциклопедии. За две тысячи лет активной исторической жизни славянские народы создали самобытные и непреходящие духовные ценности, обогатив ими мировую культуру. Славянским народам есть чем гордиться в своем прошлом, как и в настоящем.
А вот Д. Жукову этого мало! Он смело запускает длань "наших предков" в чужие карманы. "Магический кристалл" позволяет Жукову заглянуть туда, куда бессильна заглянуть наука со всем арсеналом ее могучих методов. Д. Жуков углубляет историю славян еще на два-три тысячелетия; и там, в бездонной глубине времени, наводит свой собственный порядок, который, правда, мало отличим от "нового порядка", что устанавливали там же идеологи Третьего Рейха.
Фашистские ученые, преследуя отнюдь не научные цели, пытались "доказать", что только арийская (индогерманская) раса одарена способностью к творческой деятельности, а все остальные, "неполноценные", расы могут лишь подражать и перенимать. Арийцам с этой целью приписывалось создание чуть ли ни всех крупных духовных ценностей человечества.
"Оригинальность" Д. Жукова состоит в том, что он объявляет арийцев (арьев) славянским племенем и переприписывает действительные и мнимые достижения арийцев славянам, которые не откуда-нибудь, а из Северного Причерноморья (науке неизвестно, откуда арийцы пришли в Индию, но Д. Жуков знает все!) принесли в Индию "мощную культуру", а оттуда забросили ее и на Ближний Восток. Именно в Северном Причерноморье арийские предки Жукова создали основу великого индийского эпоса Махабхараты и древнееврейской Библии. Так хочется Д. Жукову.
Насчет Махабхараты все понятно. Очень уж дразнит, соблазняет Д. Жукова россыпь алмазов национального индийского гения! И с арьями, к коим Д. Жуков так упорно набивается в родственники, сближает... Но Библия - она-то Д. Жукову для какой надобности? Сам же донимал М.М. Бахтина "категорическим суждением", что памятник этот ущербный, "этически несовместимый", сам же вместе с Ю. Лощицем убежден, что ветхозаветная мудрость сводится к проклятиям всех народов и ожиданию "политического вождя" для утверждения земного всемогущества коварных Гинцбургов и Исааков Утиных. Ан не побрезговал Д. Жуков, позарился таки с высоты своего арийского величия на "гнилое" достояние маленького семитского племени! Объяснить столь изумительный случай духовной клептомании я не берусь.
Предметы "размышлений" Д. Жукова в разных журналах разные, да вот метод один. И там, и здесь избирательная слепота к тому, что не хочется видеть, и избирательная зоркость на то, что видеть хочется, -- неважно, реалии ли это или миражи. Однако, справедливости ради, мы должны сказать словами Ю. Лощица: между журналами "есть различия, причем достаточно характерные". "Новый мир" представил Д. Жукову всего лишь пять журнальных страниц, а вот "Наш современник" отвалил 21 (двадцать одну) страницу и еще обещал продолжение. Кажется, это становится традицией журнала - печатать с продолжением самые убогие в литературном и идейном отношении произведения. Ведь совсем недавно мы читали в "Нашем современнике" растянутый на четыре (четыре) номера псевдоисторический роман-хронику В. Пикуля, изумляясь тому, как из номера в номер усиливается бесшабашная разнузданность автора, подменившего историческую правду о сложнейшей эпохе похабщиной и антисемитизмом. Не успели опомниться, и уже откровения Д. Жукова идут с продолжением.
