А Пятигорский - Древний Человек в Городе
Страх пришел ровно через сутки. Не изнутри, не из сердца, а как наброшенная на него сверху склизкая оболочка. Мертвая, но живая. Пульсирующая в такт его крови. Сжимающая своими спазматическими сокращениями его голос и тело. ИМ не надо его находить. Они и так знают, где он, потому что знают ЕГО. Не одни, так другие, они допытают его до конца. Его била дрожь, он с трудом втянул коньяк сквозь стиснутые зубы.
В аэропорт! Шофер, мальчик в альпийской шляпе с пером. "Мсье?"
"В аэро...- Да, такой прямо к НИМ его и доставит.- В "Таверну", пожалуйста".- "Благодарю вас, мсье".
К приставу, к бармену-историку-приставу тайной судебной палаты! Сейчас, будучи в состоянии прямо противоположном созерцательному, то есть в припадке истерического страха, он не хотел ни думать, ни говорить.
"Я должен вас предупредить, мсье, что нам придется отклониться от прямого пути в Привокзалье, поскольку дорога через Западный парк перегорожена городской полицией. Весь район парка наглухо отрезан - в него никого не пускают и из него никого не выпускают. Мы объедем парк с запада, а потом повернем на восток и проедем через Среднюю Треть. Но, уверяю вас, объезд хотя и продлит нашу поездку на десять - пятнадцать минут, никак не отразится на ее стоимости".- "Что-то случилось?" - "В высшей степени, мсье. Убили троих по-видимому, одновременно и более или менее одинаковым способом".- "Каким же?" - "Кинжалом, мсье. Точнее, двумя разными кинжалами, из чего легко сделать вывод, что убийц было по крайней мере двое. Об этом - во всех газетах и с подробнейшими фотографиями трупов. У мсье сегодня не было времени заглянуть во французские газеты?" - "Ни минуты, к сожалению. Убийц, насколько я понимаю, пока не нашли?" - "Ни в малейшей степени, мсье. Генеральный Администратор заявил, что если в самое ближайшее время преступление не будет раскрыто, то он к чертям собачьим - извините, но это его выражение, мсье - распустит полицию Южной Трети и вместо этих бездельников наберет прилежных и исполнительных парней с Севера. Этим объясняется и его решение поручить кордонирование парка городской полиции. Могу себе представить, как теперь бесятся южные полицейские - ни одного камня неперевернутым не оставят. Им еще повезло, что кто-то позвонил через час после убийства и сообщил адрес. Но можете себе представить, мсье, его спросили, КОГО убили, а он сказал, что не знает, и повесил трубку!" - "А полиция знает?" - "Не могу ответить на ваш вопрос, мсье. На всех фотографиях глаза убитых закрыты повязками".- "Это же полная бессмыслица! Как они тогда узнают, КТО убитые?" - "Я же не сказал, что полиция не знает, мсье. И они сами не сказали ничего по этому поводу". - "Как же можно разыскивать убийц, не опознав убитых?" - "Я понимаю правомерность вашего вопроса, мсье, но говорят, что у Главного Инспектора уголовной части Южной полиции, капитана Конбогара, есть свои особые методы розыска, о которых знают только его ближайшие сотрудники. С одной стороны, он использует новейшие компьютерные системы, а с другой... Простите, мсье, я не слишком утомил вас своей болтовней?" - "Что вы, все безумно интересно!" - "Я ни с кем не говорил два дня, ну вот теперь и разошелся. Так вот, с другой же стороны, ходят слухи, что он, ну как бы сказать поточнее, работает с трупами..." - "Что?!" - "Я понимаю ваше удивление, мсье, но ведь и с трупами все не так просто, как представляется судебно-медицинским экспертам и патологоанатомам. Словом, он или кто-то другой, кто на него работает, нашли способ коммуникации с жертвами убийства, и те им сообщают, кто убийца". - "А кто они сами, они тоже сообщают?"
Страх прошел так же внезапно, как и пришел. Но одновременно, как уже не раз с ним случалось, опять появились сомнения в реальности чего бы то ни было в этом Городе, включая его самого. Ну, в самом деле, хватают и пытают незнакомого им человека (даже по имени ни разу не назвали), убивают неизвестно кого, троих двумя кинжалами, общаются с трупами - уже не говоря об исчезновении дверей, из которых ты недавно вышел, и переулков, по которым только что прошел. Хорошо, но Александра, Сергей, Вебстер, он сам, наконец, остаются реальными, если не валять дурака. А этот идиот шофер?
"Сообщают ли трупы полиции, кто они сами, мсье,- вопрос совершенно особый и, несомненно, относящийся к сфере трансцендентального самопознания, тем более что..." - "Нет, ну хотя бы имя и фамилию".- "Однако только умирающий может знать свое настоящее имя..." Но тут они подъехали к
"Таверне".
Бармен отмерял мензуркой дозы соков для коктейлей, которые затем переливал в высокие стаканы. "Сэр?" - "Энесси, пожалуйста. И приглашаю вас присоединиться". - "С огромным удовольствием, сэр, тем более что через час я ухожу. Только закончу с соками - у нас такой договор со сменщиком. Но сначала я позволю себе спросить: знаете ли вы о последней новости, если, конечно, вы уже не прочли о ней в объявлении на дверях отеля?" - "Вы, безусловно, говорите о сообщении..." - "Именно, сэр! Подумать только, три недели сидим без устриц вы уж наверняка наслышались об этих идиотских городских предрассудках,- и тут неожиданно самолет, прямо из Бискайского залива, полтора часа назад. Я рискнул и взял шесть бочонков. Мы уже позвонили всем нашим клиентам. Двадцать долларов за две дюжины и полбутылки шабли. Это же почти даром!" - "Прекрасно, но я все-таки сперва выпью с вами коньяку. Ведь до еды не меньше часа".
Август отпил коньяк и заговорил очень тихо: "И часто вам приходится этим заниматься?" - "Что вы имеете в виду, сэр?" - "Исполнять обязанности пристава у этого помешанного демагога".- "Быть приставом - не обязанность, а семейная я подчеркиваю, семейная, а не родовая - привилегия Уркелей. Уркел - моя фамилия, сэр. Что касается вашей характеристики Генерального Исполнителя, то не могу ни согласиться, ни не согласиться с вами, поскольку вчера я видел этого человека впервые в жизни, так же как и моего коллегу, второго пристава (я был первым). Могу к этому добавить, что не знаю имени ни того, ни другого".- "Но вы же прекрасно знали, что я обречен на страшную пытку и смерть, не так ли?" - "Я именно так и полагал, сэр".- "Но вы не удивились, увидев меня входящим в бар?" - "Нисколько, сэр. Потому что я знал, что я вас НЕ ЗНАЮ. Удивляться можно, когда что-то знаешь, а потом оказывается, что не знаешь. Нет, я был слишком уверен в своем незнании вас, чтобы удивляться. Мы, в Городе, если вы позволите мне сделать это весьма рискованное обобщение, мы больше знаем себя, чем других. В отличие от иностранцев, сэр, которые явно склонны к противоположному".- "Хорошо. Но что вы подумали обо МНЕ, избитом и лежащем перед вами на полу?" - "Я подумал, что я в таком виде не пошел бы на свадьбу своей дочери или на совершеннолетие соседского сына. И еще подумал хотя здесь была возможна ошибка,- что вы знали, что делали, оказавшись в такой ситуации. Оно и подтвердилось фактом вашего появления здесь и сейчас, сэр". "Хорошо,- он опять чувствовал, что сходит с ума,- но теперь, когда вы знаете, что Генеральный Исполнитель, как вы его называете, и двое палачей с ним погибли..." "Не имею об этом ни малейшего представления, сэр".- "Но об этом написано во всех газетах, говорится во всех телепрограммах..." - "Я не читаю газет и не смотрю телевизор".- "Радио?" - "Да, сэр, музыкальные программы, Бетховен прежде всего. Меньше - барокко. Из двадцатого века - Скрябин, Стравинский, Шэнберг".
Все это удивительно, но разговор не ведет никуда, превращаясь в вежливый, но тупой ДОПРОС. А не прав ли был кретин Генеральный Исполнитель, говоря о допросе? Нет, надо пробить глухую защиту, спровоцировать бармена на прямой поединок.
"Значит, если завтра вы - в компании, надо думать, уже другого Генерального Исполнителя, хотя, может быть, и все того же улыбчивого дебила, второго пристава - снова увидите меня корчащимся перед вами на полу, то будете вести себя так же, как вели вчера в силу той же семейной привилегии. Теперь мне все понятно". "Нет, сэр,- голос бармена был непререкаемо категоричен,заранее прошу прощения за резкость, но ваше предположение абсолютно бессмысленно. Ни один человек не может появиться перед Генеральным Исполнителем и его помощниками дважды, потому что умрет у них на глазах в первый раз, по каковой причине и сам их не увидит во второй и, таким образом, не сможет их узнать и отождествить".- "Но я же не умер!" - "Совершенно верно, сэр, но ОНИ умерли, что равным образом исключает повторение ситуации.
К этому позволю себе добавить, что ни я, ни мой коллега, второй пристав, НЕ ВИДЕЛИ ЛИЦА Генерального Исполнителя, поскольку он все время был СПИНОЙ К НАМ. Так же, как мы не могли видеть и его помощников, которые вошли, когда нас уже не было в комнате".- "Но я же могу отождествить ВАС и обо всем рассказать?" - "Безусловно, сэр, только вам никто не поверит. Так же, как и мне, захоти я это сделать".
Ну что ж, нет так нет. А не является ли все это демонстрацией простейшей истины: У ИСТОРИИ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ОЧЕВИДЦЕВ? Уйдя, страх оставил пустоту. Чем же ее заполнить, как не историей, пусть даже неочевидной, невидимой для наполненных страхом глаз ее участников?
